Вот и сейчас ты бежишь, отражаясь в окнах ресторанчиков и в витринах магазинов, и каждый раз в них отражается новый человек – вытянутый, прозрачный, бесцветный, разбитый на квадраты. В жизни никто так и не схватился за тебя, потеряв к тебе всякий интерес. И ты остался совершенно один. И Ольгу держал на коротком поводке только потому, что боялся остаться один на один с собой. Спасала только роль мужа и отца. Тебя всякий раз трясло, когда ты смотрелся в зеркало, старался закончить поскорее с бритьем и закрывал глаза, сидя в парикмахерском кресле.

Ты никто. Так, красная точка, пульсирующая на карте в масштабе один к тьме.

Кто это сидит на детской площадке в красном свитере? Брошенный муж, бегун, решивший перевести дух, собачник, или чей-то папаша, который ждет, когда из кустов вернется его сын.

Под свитером и футболкой – взбитое в масло пот и вода.

Сколько уже прошло времени? Час, три? Сейчас темнеет рано, сразу и не поймешь.

Не проморгай его. Он должен подъехать. Обычно он не оставался в блядских шалманах накануне понедельника. Что может быть хуже похмелья в понедельник. Он это уяснил рано и правильно делал, это тебе было все равно.

Ты узнаешь его по стоячему воротнику плаща и слегка подпрыгивающей походке.

Он уже занесет ногу на раздробленную ступеньку, когда услышит твой голос.

– Марка, постой.

Он посмотрит, прищурившись.

– Чего надо?

– Марка, долго объяснять. Помощь нужна.

Его правая рука нырнет за пазуху и забегают по сторонам глаза в поисках твоих дружков.

– Денег нет. Иди отсюда.

– Марка, это я. Андрей.

Приближайся осторожно, не спугни его.

– Какой, нахрен, Андрей. Вали, я сказал.

– Марка, долго объяснять. У меня лицо другое. Это я. Умрихин.

Он пощупает у сердца, осматривая тебя с ног до взъерошенной головы. Пройди еще немного вперед в полосу света от подъездного фонаря.

– Я сказал, вали. Не подходи.

– Ну как тебе еще доказать… Помнишь, как мы боролись с тобой в общаге, в сортире? Ну?

Как только он вытащит пистолет, лови момент. Он наверное, уже и забыл, как вы стояли сцепившись в кафельном предбаннике с вонючей лужей на полу. Силы были равны, но твой страх упасть в эту лужу оказался сильнее, ты сделал умелую подсечку, и он не устоял.

Рассчитай один единственный шаг, отведи его руку с пистолетом, обними его, подсечка – память не подвела.

Его голова приложится к верхней ступеньке, а вылетевший из руки пистолет прошуршит в стороне.

Он будет лежать без движения, как будто решил вздремнуть от усталости. Не бросай его, закинь его руку на шею и неси в квартиру.

Не торопись. Сейчас не время рассматривать его бледное лицо и щупать пульс. Надейся на лучшее, будет жить. А может, и нет.

Бери пистолет, ключи от машины и – бегом.

Домой.

Тебя ждут.

IX

Лошманов проснулся в семь по внутреннему будильнику. Он долго лежал на правом боку, поджав ноги, и смотрел на позднюю осень за окном. Пластиковые окна уже не выдерживали даже небольших заморозков – головой он чувствовал влажную прохладу. Когда в мочевом пузыре начало тянуть, он встал и пошел в туалет.

Он взял из холодильника три яйца и ополоснул их чуть теплой водой из-под крана, чтобы они немного согрелись и не потрескались в кипящей воде. Яйца он положил на махровую тряпицу. Налил воды в нержавеющий ковш с расплавленной черной рукояткой и поставил ковш с водой на плиту.

Пока закипала вода, он включил ноутбук, глядел, на отрываясь, на свое отражение в пыльном экране и ждал, когда загрузится рабочий стол с россыпью разноцветных иконок. Поначалу ноутбук ревел, потом шептал и скрежетал зубами, а потом тихо-тихо замурлыкал. Он нажал на иконку браузера и к курсору на целую вечность прилипли песочные часы. В это время забулькала вода в ковше, и он осторожно, по одному, положил яйца в кипяток.

Он открыл раздел «Новости» в яндексе. В России новости были обычными: кто-то расстрелял всю свою семью, кто-то выпал с балкона, кто-то потерял ребенка, кто-то погиб под рухнувшей крышей, кто-то провалился под разогретый асфальт, кто-то сбил троих пешеходов, кто-то обокрал квартиру звезды, кто-то попался на краже бюджетных денег, кто-то уронил легкомоторный самолет на землю, кто-то попался на крупной партии героина, кто-то подорвал себя на милицейском посту, кто-то шел на митинг, кто-то выстрелил себе в голову, кто-то обчистил ювелирный магазин, кто-то убил жену из автомата калашникова, кто-то попался на убийстве медведя, кто-то незаконно построил дачу на берегу реки, кто-то сгорел в своей квартире, кто-то сознался в изнасиловании и убийстве несовершеннолетней, кто-то из-за бутылки водки убил ветерана войны, кто-то расклеил по городу листовки с нацистской символикой, кто-то обстрелял троллейбус, кто-то убил собутыльника и выбросил тело в выгребную яму, кто-то отпущен под подписку о невыезде, кто-то обезвредил бомбу на железнодорожных путях, кого-то сбил поезд, кто-то изготовил дома взрывчатку, кого-то привлекли за высказывания в интернете.

Лошманов выключил газ, включил холодную воду и поднес под струю ковш с яйцами.

Он слил воду и поставил ковш на стол. Очистил яйцо, кидая скорлупу в ковш, и кликнул на раздел «В мире». В мире новости были обычными: кто-то победил в финале, кто-то подал в суд на своего мужа, кто-то критиковал позицию сша, кто-то вносил нестабильность в рынок нефти, кого-то судили за шпионаж, кого-то обнаружили со следами пыток, кто-то умер при загадочных обстоятельствах, кто-то хотел регламентировать обряд обрезания, кто-то скрывался от налогов, кто-то скидывал акции, кто-то скупал золото, кто-то погиб под завалами бизнес-центра, кто-то напал на мигрантов, кто-то был обеспокоен новым витком кризиса, кто-то попался на торговле органами.

Лошманов поставил полный чайник на конфорку, после чего открыл на экране ноутбука окно с плеером и, включив значок воспроизвести в случайном порядке , нажал на кнопку с треугольником, устремленным вправо. Ноутбук захрипел протяжными песнями лед зеппелин.

Он два раз плеснул в лицо прохладной водой, выдавил в рот пасту из тощего тюбика, щеткой почистил зубы и тщательно прополоскал рот. Выдавил на пальцы белую пену из алюминиевой баночки, растер пену по нижней челюсти и над верхней губой. Стал бриться.

В чайнике было мало воды, поэтому он быстро засвистел. Лошманов торопливо провел бритвой над верхней губой, снова окропил лицо водой и стер остатки пены белым полотенцем.

Он насыпал заварку в синю кружку, залил кипятком, добавил две ложки сахара и помешал ложечкой против часовой стрелки.

Лошманов снял трусы и кинул их в открытую узкую стиральную машину. Он пошел в ванную, сел в ванную, отрегулировал воду в смесителе и выкрутил краник в положение «кран». Он наблюдал, как поднимается желтоватая вода, скрывая под собой его худые волосатые ноги. Когда вода дошла до уровня сливного отверстия, он выключил воду и долго лежал, не шелохнувшись.

Он смочил голову водой, намылили волосы большой каплей шампуня, включил душ и смыл пену. После этого он встал, натер себя до колен мылом, насколько мог вывернуть руку, погладил намыленной ладонью спину и лег так, чтобы вода касалась подбородка.

Лошманов вышел из ванной, нашел в корзине для чистого белья трусы и надел их.

Чай уже давно остыл, и он выпил его залпом.

Он натянул черные носки, коричневые брюки и белую футболку. Надел голубую рубашку, тонкий серый свитер с v-образным вырезом и плащ оливкового цвета. Одел черные ботинки на толстой подошве.

Он прошел два квартала до торгового центра и поднялся на эскалаторе на второй этаж. Обошел экскалаторную пропасть и поднялся на третий этаж, где располагался кинотеатр и дворик с едальнями.

Лошманов изучил программу кинотеатра, посмотрел на часы – на них уже было одиннадцать двадцать. Он подошел к кассе и купил билет на ближайший сеанс – фильм «Сопромат».

Фильм был про успешного инженера, который строил дома в Майами. Он хотел найти себе жену, но ему все не везло, и все потому, что он оценивал свои отношения с женщинами с точки зрения теории сопротивления материалов. В конце он нашел женщину, которая научила его любить – она все время была рядом и весь фильм он ее не замечал, это была его секретарша, которая отличалась непредсказуемостью, безалаберностью и гибкостью, и никакими физическим теориям ее невозможно было объяснить.