— Сестры, — сказал он, — я должен поведать вам нечто.

Обе девушки обернулись и застыли, выпучив глаза.

— Ч‑что? — выдавила из себя одна из них.

Вторая, которая была повыше, потемней и посмелей, сказала:

— Вы кто такой?

— Я джиллочеловек, Ладислас Руско, — торжественно произнес он. Он улыбнулся, надеясь, что не испугал их. — Я несу послание.

Вторая девушка, которая была посмелее, немедленно привлекла внимание Руско. Она была высокой, почти такого же роста, как он сам, и пропорционально сложенной для своего роста. Она была светлокожей, но с черными, как смоль волосами (в прежних эпохах ее тип назвали бы испанским) которые обрамляли красивое лицо с тонкими чертами. На ней было платье из блестящей материи, которая была частично прозрачна и совершенно не скрывало то, что было под ним. Ее груди задержали внимание Руско, так как они были круглыми, большими, упругими, высокими и гордо оттягивали собой тонкую материю. Соски были хорошо видны, но ему захотелось разглядеть их поближе, чтобы видеть каждый пупырышек. Затем, его глаза отправились в путешествие вниз по ее телу, мимо тонкой талии, с удовлетворением отметив черный треугольник, между ее ног.

После этого он опять посмотрел на ее лицо и отметил, что оно столь же прекрасно, как и все остальное. У нее были карие глаза и пухлые губы, ее волосы были зачесаны назад и перехвачены там ярко–красной лентой. В общем, она была находкой для ценителя женской красоты, каковым являлся Руско до того, как нашел свое истинное предназначение.

— И что же это за послание, джиллочеловек? — спросила девушка пока он разглядывал ее. Ее глаза смело встретили его взгляд.

— Как зовут тебя, сестра? — спросил он в ответ.

— Мишель Бритт, — ответила она со странным выражением на лице, смысла которого он не мог понять.

— Мишель Бритт, Я Ладислас Руско. Вы слышали обо мне?

— Да, — сказала Мишель, поворачиваясь к. своей молчаливой подруге, а затем снова к Руско.

— Я видела вас по стереовизору.

— Тогда, вероятно, вы слышали мое послание, — сказал он выдав им, наконец, по листовке.

Только после этого он обратил внимание на вторую девушку, которая была меньше ростом, чем Мишель и одета точно в такую же одежду, которая показывала точно такое же количество прелестей ее молодого тела. В ее чертах было что‑то восточное, какая‑то особая прелесть, но она не могла сравниться с чувствительностью Мишель и с тайной, которую хранили ее глаза.

— Я слышала про него, — сказала Мишель.

— Я молюсь за любовь и понимание, — сказал Руско, — для всех существ.

Мишель хотела что‑то сказать, затем передумала и спросила:

— Ты действительно веришь во всю эту чушь?

— Посмотрите на меня, и лишь потом спрашивайте. Я стал братом всех разумных существ. Я человек и джилл одновременно. И то и другое во мне одном. Любовь и понимание возможны.

Мишель покачала головой и в ее глазах появился странный блеск.

— Я не верю этому.

— Но, сестра, это так!

Она посмотрела на его обнаженные половые органы.

— Пока еще ты человек.

— Ты говоришь это потому, что у меня нет женских органов, — сказал Руско. — Это так. Наши братья джиллы являются мужчинами и женщинами одновременно. Я тоже могу это делать.

Руско показалось, что Мишель сомневается.

— Как? — спросила она.

Руско улыбнулся.

— Существуют способы. Если бы я занимался сейчас любовью, то показал бы тебе.

— Не думаю, что мне необходима демонстрация.

— Мужчины могут любить мужчин, а женщины женщин. Ты знаешь это?

— Конечно.

— Я же могу любить кого угодно. И кто угодно может любить меня.

— Знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Мишель. — Я видела, как это делается. Даже сама этим занималась. Но мне это не интересно.

Она бросила многозначительный взгляд в сторону своей подруги, которая немного покраснев отвернулась.

— Да, но любить джилла! — сказал ей Руско. — Вот что должно последовать за этим. Мужчины и женщины будут заниматься любовью с джиллами. На этом войне придет конец.

— Ты и впрямь полезешь в постель с одной из этих тварей? — спокойно спросила Мишель, совершенно не удивившись его высказываниям.

— Конечно., — искренне ответил Руско. — Это необходимо сделать ради спасения Вселенной.

— Так, есть один в Астропорте, — сказала Мишель.

— Да, я знаю, но мне отказали во встрече с ним. Они не дадут мне полететь на станцию.

— Он мертв, — сказала восточная девушка, в ее голосе чувствовалось удовлетворение.

— Мертв? — переспросил Руско.

Девушка кивнула.

— Вчера. Он убил правительственного эксперта–психолога и пытался стянуть корабль–скаут. Его убили, когда он уже собирался улетать.

— Да, это грустно, это ужасно грустно, — сказал Руско. — Я уже начал надеяться, что с этого момента начнется взаимопонимание. Но они, правительство, просто не знают, как следует поступать.

— А ты знаешь? — спросила Мишель.

— Посмотри на меня. Вот, путь.

— Приятель, у тебя что, комплекс Мессии?

— Но, ведь, кто‑то должен им быть.

— Может быть, — задумчиво произнесла Мишель, в первый раз она не была уверена в своих словах.

— Подумайте обо всем этом, сестры. Подумайте обо всем, что я вам сказал, тогда вы сможете увидеть правду.

— Хорошо, я подумаю об этом, — сказала Мишель.

— Забудь это, — сказала восточная девушка. — Я пойду домой, пока меня не стошнило.

— Джута, — позвала Мишель, но затем замолчала. — Увидимся позже.

— Ты помнишь, что у нас вечером встреча? — спросила девушка голосом в котором смешались гнев и жалость. Затем, она повернулась и пошла прочь.

— А ты Мишель? — спросил Руско. — Я вызываю у тебя отвращение?

— Да.

— Тогда, почему ты тоже не ушла?

— Я сама психопатка, — сказала она. — Иногда мне нравятся сумасшедшие отвратительные вещи.

Внутри Руско что‑то затрепетало.

— Становится поздно, — сказал он. — Мне надо возвращаться в свое жилье, чтобы принять питание, — он сделал паузу и с надеждой добавил, — но там есть и обычная людская пища. Вы хотите пообедать со мной?

— Никогда еще не видела, как питается человек без живота, — сказала она, хотя то, что сказали ее глаза, Руско так и не понял. — Пожалуй, хочу.

И когда они вышли из парка и пошли по тротуару к квартире, которую Руско снял сегодня утром, он подумал о том, что эта странная, возможно извращенная девчонка будет делать гораздо большее, нежели чем просто наблюдать за его питанием. И это “большее” было как раз то, в чем он так отчаянно нуждался. “Интересно, как хороша она будет в постели?” — подумал он.

31

Прошло пять стандартных дней после похорон тех, кто погиб во время бунта на “Фарсалусе”, когда Первый Офицер звездолета “Йово Джима” Клинг Реддик не явился, чтобы сменить Лейтенанта Акин Дарби на посту дежурного офицера.

Лейтенант Дарби сообщил об этом капитану Даниэлю Макселу, который зашел на мостик, проводя рядовую инспекцию.

— Спасибо, мистер Дарби, — сказал Максел, которого очень беспокоило столь необычное поведение такого дисциплинированного офицер, как Реддик. Подойдя к центральному пульту корабля, который он делил теперь вместе с Адмиралом Брейсером, Максел набрал номер каюты первого офицера, но ему никто не ответил. Когда ответа не последовало ни с третьего, ни с четвертого раза, Максел включил систему оповещения.

— Мистер Реддик, — произнес он в микрофон, и его голос разнеся по отсекам и коридорам огромного корабля. — Говорит Капитан Максел. Прошу немедленно подойти ко мне. Мистер Реддик, прошу немедленно зайти на мостик к капитану.

Подождав еще немного, Максел позвонил в корабельный медпункт. Ему ответила Первая Медсестра Рута Дженнин.

— Да, капитан, — сказала она. Две трети ее лица закрывала маска из пластикожи — последствие выстрела из ручной винтовки джиллов.

— Скажите, мистер Реддик заходил в медпункт? — спросил он.