Техник Связи Шейла Брандт чувствовала ужас от соседства с таким огромным количеством энергии, которая поступала с генераторов, находившихся за три тысячи километров от этого места, и которая всей своей огромной силой посылала в космос сообщения, проходя через станцию модуляции. Несмотря на весь свой страх перед этой немыслимой силой Шейла Брандт понимала, что это был могучий, но умирающий зверь. Она даже ощущала это.

Там, на верху ее, да и другие смены искали сохранившиеся части антенны, другие смены соединили найденные фрагменты, и теперь вся эта энергия текла к ним, чтобы отправиться на орбиту к приемо–передающей станции. Но, с каждым часом работы, антенна становилась все слабее, а энергия поступающая на нее, немного менее мощной. Оставалось только гадать, что откажет первым: антенна или силовая станция.

Для тех же, кто находился далеко от промежуточной, на Земле или на Паладине, было безразлично, что откажет первым. Когда это произойдет, все будет кончено. Если сверхсветовая связь будет прервана, даже несмотря на то, что сама станция может быть исправлена за несколько недель, потребуются годы, чтобы восстановить, электромагнитный мост между станциями Харт и Обард.

Об этом знала не только Шейла, но и весь оставшийся в живых персонал Промежуточной Станции, но, несмотря на то, что они работали на пределе своих возможностей, они мало что могли сделать, чтобы избежать надвигающейся катастрофы.

Вырвавшись из своего транса, Шейла снова принялась за работу. Она считала показания с циферблатов и счетчиков и записала показания каждого в блокнот. Было время, причем не так давно, когда все это выполнял компьютер, но теперь, компьютеры стали не столь надежными, как раньше. Теперь, Шейла и другие помогали компьютерам, возможно вместе они протянут немного дольше.

Она остановилась у одного из циферблатов, отметив, что его стрелка находилась в особо опасной близости к красной зоне. Она прочла табличку с инструкциями, расположенную над циферблатом и решила подождать немного, прежде чем перевести нагрузку на другой циферблат.

Сняв необходимые показания, она нашла место, чтобы сесть, посмотрела на часы и рассчитала в уме, что находилась на дежурстве уже двенадцать часов подряд. Она давно так не уставала. Боже, как ей хотелось прилечь!

Она почти заснула, но, затем, снова встала, размяла затекшие ноги, и вновь принялась считывать показания приборов.

Она обошла почти половину, когда услышала, как кто‑то зовет ее по имени. Она обернулась и увидела идущего по коридору мужчину. Шейла сразу же узнала его. Это был Томми Деккер, новый приятель Деи.

— Привет Шейла, — сказал он.

— Привет, Томми, что ты здесь делаешь?

— Решил зайти к тебе, — сказал он, облокотившись о холодную вогнутую панель неподалеку от нее. — Появилось несколько свободных минут, а я не знал чем заняться.

— Ты не должен здесь находиться.

— Я знаю, но какого черта? Ведь, никто не заметит, правда же?

— Не знаю, — с сомнением произнесла Шейла.

— А у тебя здесь ничего, — заметил Деккер, оглядевшись вокруг. — Никто не пристает, гуляй себе, считывай показания и прочее.

— Это тяжело, — почти со злостью сказала Шейла. — Я уже двенадцать часов на смене и понятия не имею, когда меня освободят.

— Почему бы тебе не сесть и не отдохнуть пару минут? — предложил Деккер. — Никто не узнает, а счетчики твои обойдутся пока без тебя. К тому же, я прихватил пару сигарет с травкой. Хочешь?

Шейла почувствовала, что не может отказаться. Ей отчаянно были нужны несколько минут отдыха, а пара затяжек наркотического дыма могли снять у нее напряжение. Но она была на работе. Ей надо было выполнять эту работу. Ее необходимо выполнять.

— Ну, давай же, — сказал Деккер. — Сядь на пару минут. Иначе, ты кончишь, как Дея.

— Что ты имеешь в виду? — с тревогой спросила Шейла.

— Ты не слышала о Дее?

— Нет.

— Она сломалась вчера. Ее положили в госпиталь. Она находится на грани полного нервного истощения.

— Что с ней?

— С ней будет все в порядке, когда она отдохнет немного, — сказал Деккер. — Но я не хочу, чтобы то же самое случилось и с тобой.

— Почему? — настороженно спросила Шейла.

— Ты подруга Деи и ты мне нравишься. Между прочим, я тоже ужасно одинок. Пойдем, сядем и сделаем по затяжке.

Шейла посмотрела на две сигареты, которые он вынул из кармана, и почувствовала, что воля покидает ее. Что может случиться за пять или десять минут? Промежуточная Станция может поработать и без нее.

— О’кей, — сказала наконец она, — но только несколько минут.

— Конечно, моя девочка, — согласился Деккер. — Есть ли здесь местечко, где никто нас не найдет?

— Конечно же есть, — сказала Шейла, указывая на пустое пространство пола между двумя стеллажами с аппаратурой.

— Отлично, — сказал Деккер, направляясь вместе с ней на указанное место.

Через несколько минут Деккер зажег сигареты и воздух наполнился ароматным дымом.

— Затянись поглубже, — сказал он. — Ну‑ка.

Шейла поднесла сигарету к лицу и глубоко вдохнула носом дым. У него был приятный запах, он щекотал ноздри и легкие, согревая ее и сбрасывая с плеч груз обязанностей.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил Деккер.

Шейла кивнула и мимолетом вспомнила о Лене, желая, чтобы он был рядом с ней, а не Деккер.

Деккер же сел рядом с ней и обнял рукой ее плечи. Она сначала хотела убрать ее, но, затем, расслабившись еще немного, подумала, что нет ничего страшного в том, что Деккер обнимает ее за плечи; ведь это ничего не означает.

— Ты, ведь, с Цинтии, да? — спросил Деккер.

— Об этом мне сказала Дея.

— Да, — ответила Шейла, за многие недели в первый раз расслабившись по настоящему. Она облокотилась на руку Деккера, чувствуя, как усталость медленно покидает ее. “Это правда хорошая травка, — подумала она, — гораздо лучше, чем многие”.

— А правду говорят о цинтианских девушках?

— А что говорят о цинтианских девушках? — спросила Шейла, с удивлением обнаружив, что подвигается ближе к Деккеру. Ей стало казаться, что он вовсе не такой уж некрасивый. “Может, это сигареты”, — подумала она, она слышала, что бывают такие. С чем‑то вроде “к’пека” внутри.

— “Разве это может быть? А какая, к черту, разница?”

— Ты сама знаешь, — ответил Деккер.

— Нет, — ответила она дразня его: она прекрасно знала истории о цинтианских девушках.

— Ну, ладно. Ты прекрасно знаешь это учение о Жизни и все прочее.

— Ах, это, — сказала Шейла, чувствуя, как рука Деккера сползла с ее плеча и легла на грудь. Это ей страшно понравилось. Ей нравился Деккер. Ей нравился весь мир. — Моя мать была трайбалисткой, но отец был ортодоксом рестоврационистом.

— А кто ты? — спросил Деккер.

— Не знаю, — ответила Шейла, подвигаясь еще ближе к Деккеру и кладя руку ему на бедро. Она удивлялась, почему он ей тогда не понравился. — Думаю, и то и другое понемногу. В одном случае одно, а в другом другое.

— А кто ты сейчас? — спросил Деккер, рывком расстегнув кнопки ее блузы. Его рука вошла в отверстие, проникла под бюстгальтер и сомкнулась на нежной голой коже.

— Скорее трайбалистка, — сказала Шейла глядя на огоньки пультов и удивляясь, почему она раньше не замечала, какие они красивые.

— Хочешь снять это?

— У–гу.

Деккер помог ей снять блузу, но молнии на брюках расстегнула она сама и сняла их без его помощи. Следом, в кучу одежды полетело ее скудное белье.

— Ты тоже раздевайся, — сказала она, чувствуя себя очень тепло и уютно. Волновало ее лишь то, каким великолепным мужчиной был Томми Деккер, и как она хотела его.

— Ты уверена, что мы здесь в безопасности? — вдруг неуверенно спросил Деккер.

— Тут уже много часов никого не было, — сказала Шейла глубоко затягиваясь сигаретой.

Деккер снял штаны, показав ей свое собственное возбуждение, но почему‑то мешкал снимать рубашку.

— Ты тоже, — сказала Шейла, чувствуя, что уже не может спокойно говорить. Она страшно хотела Деккера, но он должен был подыграть ей. Если она голая, то и он обязан быть. — Давай, или я не буду делать это с тобой.