- Странно… - задумчиво протянул маг. - Я столько раз проверялего на наличие сознания…

Капитан виновато развел руками:

- Тот, первый колдун тоже что-то такое говорил про неслышноесознание, которое иногда бывает при проклятиях, да что именно - я незапомнил. Уж больно названия у вас мудреные…

- Неужто "эффект Гардиуса"? - оживился маг. Но непонимающее лицоЫтыриэля охладило его научный интерес. - Извини, все время забываю,что ты не колдун. И чего тебе стоило пойти учиться магии? Задатки утебя есть, они у всех эльфов врожденные, чтобы ты ни говорил.

Капитан вновь развел руками:

- Сам понимаешь: море, романтика… В юности это важнее, чемдревние знания и заклятия. Да и не создан я для магии, даром чтозадатки у меня есть. Не мое это. Мне бы мечом махать да на абордажходить… - и выражение лица капитана стало таким мечтательным, чтоДар невольно преисполнился зависти к нему.

Да… Он тоже был бы совсем не прочь сходить разок-другой наабордаж. Нагнать чужой корабль, почувствовать азарт сражения,опьянеть от удачи, от золота, добытого ценой собственной крови… "Ичто потом? - одернул мага внутренний голос. - А после мучитьсяугрызениями совести? Или, того хуже, засучив рукава, начать лататьограбленный корабль и лечить пострадавших из его команды? Никудышныйиз меня пират получился бы. Слишком совестливый. Да и что это зажизнь была бы - без магии?.."

- Земля! Земля прямо по курсу! - завопил вдруг наблюдатель смачты, прерывая увлекательную беседу.

Чародейские хитрости, поверженные враги и оживающие деревянныестатуи мигом вылетели из голов путников. Они, как один, кинулись кборту, едва не толкаясь локтями, и застыли, напряженно, до рези вглазах всматриваясь в невозмутимую морскую гладь на горизонте.Сначала полоска суши была видна лишь впередсмотрящему. Спустянесколько минут ее узрели и стоящие на палубе. Хайялинский берег,окутанный туманом, мрачными легендами и древними тайнами, медленноприближался, а с ним все ближе становилось и столь же неясное,туманное будущее.

Глава 13

Впереди, насколько хватало глаз, расстилалась безжизненнаяравнина. Когда-то здесь были роскошные виноградники - предметзависти всех виноделов Сиднара, - великолепные сады и густые леса,будто сошедшие со страниц древних легенд.

Сейчас в это невозможно было поверить. Все, что осталось от былоговеликолепия, - красная, потрескавшаяся земля да обугленные остовыдеревьев, кое-где возвышающиеся над равниной. Айна тронула один - итут же с визгом отскочила. Дерево с тихим шелестом рассыпалось впрах и осталось лежать кучкой пепла. Казалось, даже ветер опасалсязалетать в эти мертвые земли.

Ытыриэль настороженно огляделся вокруг, по-звериному принюхался ктяжелому, неподвижному воздуху, с тоской оглянулся на корабль,стоящий в бухте у берега. Капитану страстно хотелось тут же уплыть иоказаться как можно дальше от пустошей некогда цветущего материка, илишь усилием воли он заставлял себя стоять на берегу, рядом супрямыми пассажирами.

- Может быть, передумаете? - без особой надежды в который разспросил Ытыриэль. - Что вы забыли в этой дыре?

- Это место решающей магической битвы, - заметил Дарилен. - Здесьпроходили основные бои. Несколько дней пути - и пейзаж изменится.

- Битва… Бои… - презрительно скривился капитан. - Весьпросвещенный мир давно уже называет войну с хайярами магическойбойней. И мясорубкой. И только вы, маги, всё миндальничаете.

Маг невозмутимо пожал плечами.

- Я говорю об этом так, как рассказывал мой Учитель.

Неподалеку, не прислушиваясь к терминологическому спору, теплопрощалась с коком Маржана. Добряк Гворик так расчувствовался, чтовыгреб путникам в дорогу едва ли не половину съестных припасов.Образовавшейся горы провизии хватило бы, чтобы в течение месяцакормить по меньшей мере дюжину взрослых крепких мужчин. И чтобыутащить все это, потребовалась бы все та же дюжина носильщиков.Маржана насилу уговорила Гворика оставить хотя бы половину даров накорабле. Хайяри не стала возражать лишь против внушительных запасовпресной воды - кто знает, как в Хайялине обстоят дела с водоемами?Вдруг они высохли, как эти деревья, или превратились в болота? Или,быть может, настолько заражены разрушительной магией, что воду изних нельзя пить? Кок неодобрительно пыхтел, возвращая провиант наместо в трюме, но настаивать все же не стал.

В стороне от дружной компании переминался с ноги на ногу красный,как маков цвет, Нирм. Матрос уже принес свои извинения Айне иДарилену по отдельности и всей компании в целом, но тем не менеечувствовал себя крайне неловко. Ему было мучительно стыдно за свойбезрассудный мальчишеский поступок, и единственное, о чем беднягамечтал сейчас, - провалиться хоть сквозь землю, куда угодно, лишь быподальше от свидетелей его позора.

Дарилен снисходительно похлопал его по плечу.

- Не мучайся. Все ведь закончилось благополучно. Впредь будешьдумать, прежде чем что-то сделать.

Мрачный вид матроса говорил о том, что отныне он предпочтет толькодумать и не делать ничего вовсе. Во избежание.

Маг усмехнулся. Это пройдет. Переживет, перестрадает и пойдетдальше, усвоив урок. Какие его годы?

- Айда с нами, обратно, - вновь безнадежно предложил капитан,прощаясь с выстроившимися в рядок пассажирами. Теперь уже бывшими.

Маржана отрицательно помотала головой, чувствуя удивившую ее самууверенность.

- Нет. Нам… Мне нужно идти. Я нужна там. Но мои спутники вольнысами решать, оставаться им или нет.

- Там нет никого, кому ты могла бы понадобиться, - хмыкнулкапитан. - Разве что каким хищникам… Если здесь вообще естьчто-нибудь… живое или неживое.

- Одна ты никуда не пойдешь, - вмешалась Заринна. - Что тывыдумываешь?! Разве мы бросим тебя после стольких дней пути?! Мы всепойдем с тобой - и точка!

Лица спутников магички выражали полное согласие с ее словами.Капитан лишь вздохнул и возвел очи к небу, будто предлагая богамразделить его чувства.

- Ну что ж, прощайте. Дадут боги - увидимся еще, - с усилиемвыговорил он. По лицу полутролля было видно, что он сам не верит всвои слова.

Скитальцы тоже все меньше рассчитывали на успех своегопредприятия, но отступать и не помышляли. Когда корабль отчалил, онилишь удобнее перехватили сумки и вновь двинулись в путь.

Увы, на сей раз окружающий пейзаж нагонял тоску и уныние, напривалах кусок не лез в горло, да и сами остановки раз от разастановились все короче и случались все реже. Даже кот и псинка былиподавленны и на редкость послушны.

Фтайка не отходила от хозяйки и то и дело жалобно заглядывала ей вглаза, будто упрашивая вернуться на корабль, где было так весело ибезопасно. Заринна вздыхала, трепала собаку за ушами и шла дальше,повергая собаку в глубокую печаль.

Кисс дни напролет дремал в своей сумке за плечами хозяина, времяот времени высовывал встрепанную недовольную морду, оглядывался посторонам и, убедившись в отсутствии перемен вокруг, снова прятался.Ночью он сидел рядом с Даром, обходил с дозором расположившихся наночлег путников, будто проверяя, все ли на месте, и вновьвозвращался к хозяину. Вздыбленная шерсть на загривке инастороженность недвусмысленно говорили о том, что коту не нравитсяхозяйский маршрут. Впрочем, маг был с ним солидарен, как и егоспутники. Всем хотелось как можно скорее миновать мертвые земли, иперед этим желанием отступала даже усталость, позволяя тратить наотдых ровно столько времени, сколько требуется, чтобы не упасть отизнеможения и недосыпа.

Неясное ощущение опасности гнало путников вперед, превращая путь всплошную серую полосу. Вскоре они перестали обращать внимание напричудливо изогнутые ветви мертвых деревьев, на затейливый узор, вкоторые складывались трещины на земной поверхности. Они шли вперед,вслед за солнцем, и хотели одного: оказаться где угодно, толькоподальше от этих безжизненных, иссушенных солнцем и человеческойзлобой мест.

Перемены произошли лишь к полудню пятого дня пути.