Среди мерил добра и зла.

То яркий свет, то стелет мгла,

Крутились мыслей жернова,

Огнем пылала голова,

Рассудок, жаждавший решений,

Тонул в оковах наваждений.

Альберт в бессилье схвачен злобой –

Бездумной, вспыльчивой особой,

Что все проблемы сгоряча

Решала с помощью меча.

И, будь сейчас при нем бы меч,

Он все в округе стал бы сечь,

Да только на правах гостей

В дворце лишали их мечей.

Изможденный в том бреду,

Лицом уткнулся он в траву

А мир, склонившийся над ним,

Пестрел сиянием своим;

Слегка пьянящий ветерок

Травинку каждую, цветок

Дыханьем трепетным ласкал,

К любви с желанием взывал.

Альберт очнулся от того,

Что насекомое вползло

За шиворот его камзола.

Казалось, в этом что такого?

Рукою шлеп! И нет его,

Он ничего не ждал другого.

Вдруг – между пальцев колосок

И Розы озорной смешок.

(Принцесса лугом к пруду шла

Таким его здесь и нашла).

Альберт ее поймать пытался –

Близка была ее рука,

Но здесь же сам расхохотался,

Когда она, как лань легка,

С коленей скок и в два прыжка

Уже поодаль в танце шла.

Альберт был просто очарован

Ее прекрасным фуэте,

Он весь проникся танца зовом,

Внимая чудной красоте.

Он потрясен был чувством новым,

Досель не встреченным нигде.

Пред ним – порог другого мира,

Где сладостно звучала лира.

И в бликах солнца золотого

Альберт уж различить не мог

Движенье рук ее и ног,

И платья кружева цветного

В сиянье неба голубого.

С цветка порхая на цветок,

Кружился в танце мотылек,

Чтобы привлечь к себе другого.

И принц, одною ей влеком,

Не думал больше ни о чем.

Быть рядом с ней – его удел

Он махаоном к ней взлетел:

Над ними пала власть времен

И день, и ночь слились в одном

Пред ними все: сиянье звезд,

Свет солнца, радуга и дождь.

Все блистает и искрится

В водопаде чувств и грез;

Им в подарок ветер-птица

Лепестки цветов принес,

А, когда в изнеможеньи

От чудес остановились,

То, нежданно друг для друга,

В поцелуе сладком слились.

Оба густо покраснели

И на миг оторопели

Но во взглядах страстных глаз

Встал вопрос – еще бы раз?

Но судьба распорядилась,

Чтоб повтора не случилось,

Стало так, что Фаритдин

Их мечту развеял в дым.

Удалившись в тень беседки,

Царь купался в думах ветхих,

И курильниц сладкий дым

Вел дорогой тех годин.

Уйдя в прежних дней разгул,

В тиши сада он уснул,

Шум и гам озорников

Его вернул с под облаков.

Царь узрел финал концерта –

Дочь, и рядом с ней – Альберта

И тот самый интервал,

Что меж ними убывал.

Он всегда пророчил рьяно

Розе мужа из Дарстана. [26]

От досады царь вздохнул

И, как гром с небес, чихнул.

Как встревоженные птицы,

Взявшись за руки, друзья

Упорхнули от зеницы

Огорченного царя.

На бегу они смеялись,

В их сердцах любовь жила,

Нет, отцу не показалось –

Роза счастлива была.

Позади решетка сада,

Арки, своды стен дворца,

Витых лестниц череда,

Бальный зал, к нему с торца

Примыкает Розы спальня,

Пред ней – стража в два ряда

Принцу жаль конца свиданья,

Но ему нельзя туда.

Принц по лестнице спускался,

Вдруг услышал звук шагов.

В камне эхом раздавался

Стук знакомых каблучков –

«Ведь он только с ней расстался?»

Но горел желаньем вновь

(Здесь себе он и признался)

Лицезреть свою любовь.

К принцу Роза подбежала,

Пальчик поднесла к губам,

Осмотрясь по сторонам,

Клинок острого кинжала

Ему в руки передала.

Судя по ее словам,

Нет числа его врагам,

В коих зависть возрастала.

Кинжал тот был настолько мал,

Что в нем усмешку вызывал,

Но его он молча взял.

Ее поступком покорен,

Он был той мыслью окрылен:

Для Розы что-то значил он.

Кинжал ему бы жизнь не спас,

Но этот свет влюбленных глаз…

Сверху вдруг раздались крики.

Тени стражей – слуг царя.

В дрожи пламени их лики,

Это факелов игра

По стенам взметнула блики

Ищут Розу – знать, пора

Отозваться для гонца

И предстать у ног отца.

Царь еще питал надежды,

Чтоб соседа взять в зятья.

И надеялся как прежде

Вразумить свое дитя.

Он не мог себе представить

И простить таких потерь,

Для замужества отправить

Дочь за тридевять земель.

Когда он Зухры лишился,

Пережить тот страшный час

Помогал смешной комочек

С бусинками черных глаз.

Его мир с тех пор крутился

Вокруг первых слов и фраз,

Улыбающихся щечек

И ее смешных проказ.

Столь прелестному созданью

Заменил он мать и няню,

Посвятил он воспитанью

Целиком всего себя.

А теперь, став стройной ланью,

Нетерпимой к назиданью,

Дите пустится в бега

От родного очага?!

Что ж, достойная награда

Для любимого отца.

Ему большего не надо,

Как ждать старости конца,

Вспоминая те года,

Что достойны образца,

Когда в нем была нужда.

Старость молодым чужда!

Здесь к нему явилась Роза,

Пряча в сторону глаза.

Она явно смущена,

И причина в том ясна.

Царь зашел издалека.

Уговоры, как шелка,

Мягко Розу обвивали,

К послушанию взывали.

А сводилось все к тому,

Что хотелось бы ему

Чаще видеть дочь свою,

А впоследствии и внуков;

И, как надлежит отцу

Вправе он на участь ту,

Не достоин он упреков,

В том, чтоб лицезреть семью.

Царь окинул взглядом дочь.

Высказал, что он не прочь

В делах каверзных помочь,

Так забыть о приключенье,

Ее тайном увлеченье;

Укрепиться в одном мненье,

Что одна ей мысль желанна –

Стать царицею Дарстана.

Опасенья Фаритдина,

Как и должно, подтвердились.

Глаза Розы округлились,

На лице возникла мина,

Будто дали ей хинина.

Видно, что она сердилась,

Речь рекою бурной лилась,

Здесь царю все и открылось.

Что ни слово – то Альберт!

Между слов – и вновь Альберт!

В предложеньях раз по пять

Тоже слышится опять!