Спешит в обратные края.

Халил знал здешние места.

И знак со свода, как рука,

Твердит, что им идти пора,

Куда во тьме ведет нора.

Они пришвартовали плот,

Собравшись далее в поход.

И вот уже последний ход

Наверх их к выходу ведет.

Но света нет. Чернеет тьма.

Пред ними выросла стена.

Загадка в этом быть должна,

Но где же спрятана она?

Альберт при помощи луча

Все ж отыскал секрет ключа.

На боковой стене пещеры

Зияла ниша в форме сферы,

В ней круг розетки, в ней спирали

Витками в тайну низбегали,

Лучом они освещены,

И дрогнули засовы тьмы.

Гранитная плита скалы

Открыла дверь в мир красоты.

Исчезли каменные своды,

Ходы и узкие проходы.

Просторы голубой дали

Свободы дарят им ключи.

И солнца яркого лучи

Ласкают пленников ночи.

(Ну что ж, на том оставим их,

Пока без них продолжим стих.

Героям должно отдохнуть,

Чтоб, наконец, закончить путь.

Что им осталось впереди?

Каких-то десять дней пути

Позволим им самим пройти.

Да-да, читатель, нам пора,

Нас ждут в обители царя).

Книга пятая

Под знойным солнцем кипарисы

Аллеей выстроились в ряд;

На клумбах томные ирисы

Свой расточают аромат;

Аллея та выходит в сад,

Решетки кованых оград.

На постаментах, как живые,

Львов изваянья золотые.

Аллея, влево что свернула,

Вела к окрестностям пруда.

Застыла зеркалом вода,

Как будто в вечности уснула,

И синь небес в ней утонула,

Оставшись ждать на дне пруда,

Что в просветлении она

Постигнет истину сполна.

Востока мудрость глубока.

И Роза воду созерцала

Сквозь веер стеблей тростника.

Она красавицею стала:

В свои шестнадцать расцвела,

Что летних сумерек заря,

Как матушка ее Зухра,

Как муза царственна была.

Но отчего она грустна?

Что сердце девичье тревожит?

Чем опечалена она?

Одна ей дума душу гложет,

Лишив ее покоя, сна.

Так поступить она не может

Для ней страшнее нет греха,

Чтоб просто выбрать жениха.

Она ведь полюбить должна

Его, какого нет второго.

Она ждала его такого.

Ей греза виделась одна:

Пред ней стоит ее герой

Глаза лазури голубой

И бел, как ангел неземной

Но в яви выбор был другой –

Один болван, другой мерзавец,

А третий праздности скиталец.

Кому ни загляни в глаза,

Где тлеть должна души краса,

Лишь алчность жадностью смердела,

Да похоть страстью исходила.

В них нет любви и нет тепла,

Чтоб в чувствах к ней сгореть дотла.

От бесконечных ухажеров

Ее шла кругом голова.

От их слащавых уговоров

Она бежать была готова

Во тьму, где ухает сова.

Но лучше днем к брегам пруда,

Там иволга поет всегда,

И тишь так скромна на слова.

Меж тем, пока принцесса в думе,

Служанки вилися над ней,

Чтоб сделать локоны пышней.

Их лица не были угрюмы,

Уста звенели, что ручей,

Потоком свежих новостей.

Как у ораторов с трибуны,

В них нарастал накал страстей.

Что до принцессы, так она

Тому вниманья не придала,

Поскольку мысль ее витала

Меж явью и границей сна.

Как вдруг пустая болтовня,

Что молния средь бела дня,

Ударив, в сердце угодила.

А не ослышалась она?

Ее фрейлины, как сороки,

Присев на солнечном припеке,

Смоктали новость за другой.

И, наконец, коснулись той,

Что принц приехал молодой

Из дальних и заморских стран,

С краев, подверженных снегам;

Как родич их, он бел и сам.

Принцесса как о том узнала,

Покой и сон свой потеряла –

Хотелось видеть ей скорей,

Каков сын северных степей.

Такой же складный, как из грез?

Или ей сон обман принес?

Заря сквозь сумерки блеснула,

Когда в мечтах она уснула.

Проснулась Роза среди дня.

Уж солнце золотом сияло,

И первой мыслью, что была –

А не проспала ли она

Тот миг, которого так ждала?

Сегодня принцу предстояла

Аудиенция царя

И обозрение двора.

Но главное-то – как сама,

Одобрит ли его она?

Рукой ударив в колокольчик,

Прислуге послан был звоночек.

Служанкам велено нести

Одежды, ленточки, банты,

Но времени не оставалось

Феерия уж начиналась.

И Роза потому решила

Взглянуть на принца сдалека.

Ее мгновенно осенило

Вести обзор из тайника

(И как она о нем забыла!)

Не замечая башмачка,

Что на пороге обронила

Она бежала, как была.

И не бежала вовсе, а парила

Фигурка стройная, ее изящный стан;

Волна игривая точила

И восхищался океан

Бегущей по его валам.

Так лестницы взвивались к куполам,

Являя зрения обман,

Но чуден миража туман.

Достигнув цели, ног не чуя

Собой довольна, хороша

Блеск губ, не знавших поцелуя,

Чиста и девственно свежа.

Вчерашних бед, невзгод минуя,

Полна надежд ее душа.

Любви она еще не знала

Преддверием ее жила.

Тем временем Альберт с почтеньем

Поклоны воздавал царю,

А тот взирал с проникновеньем

Актера и его игру.

Царь сам отметил с удивленьем,

Что гость пришелся ко двору.

Заморский принц, а так с успехом

Владеть восточным этикетом?!

Прекрасно все и вроде гладко,

К концу вершился протокол.

Ручей речей, журчащих сладко,

Все вкусы знати превзошел,

Но неприятный вкус осадка

Царю на сердце снизошел,

Так зверь задолго до свершенья

Предчувствует землетрясенье.

Царь, было, думал разобраться,

Откуда нити шли тревог.

Он только в мыслях стал копаться,

Как здесь Альберт его отвлек –

Ему пришлось лишь восхищаться

Дарам, раскинутым у ног:

Песца и соболя мехам,

Блиставшим гранями камням.

Но более достойных взоров

Пришлось на длинный, острый меч;

Оружье северных народов

В нем пробудило крови течь,

А с ней и пыл, и война норов,

Воспоминанья жарких сечь.

Вспаривший в воздухе платок

Царь с удалью мечом рассек.

Да, меч действительно прекрасен.

Сверкает острие клинка,

Он притягательно опасен,

Им овладеть спешит рука.

И рукоять с главой орла