Элспет

[1] Морт (фр.) — мертвец, смерть

[2] Терре-Хот — город в округе Виго штата Индиана, США.

[3] В английском языке звук "ш" на письме обозначается двумя буквами: sh, поэтому Дэвид посчитал, что сокращение "С" (S) обозначает фамилию Шекспира.

Плимут

Среда, 19 июня 1940

Дорогая мама,

прости меня. Ведь я убежала, даже не попрощавшись. Убежала ради молодого человека, который до недавнего времени был не больше, чем другом по переписке. К тому же не очень хорошим другом, о котором несколько недель ничего не было слышно. Но, если бы ты видела, как мило и жалобно он смотрелся на станции, когда ждал меня, ты бы и его тоже простила!

Он в порядке, но был на волоске. Ничего страшного, лишь пара царапин и растянутое запястье, хоть он и не рассказывает, что случилось. Просто говорит, что рад меня видеть и что ему уже лучше.

У меня пока больше нет малышей, которых нужно было бы сопровождать, поэтому, если ты не против, я останусь тут еще немного. Поль не знает, когда в следующий раз получит отпуск. Да, мама, я ему нужна.

Люблю и целую,

Маргарет

Эдинбург

22 июня 1940

Моя Маргарет,

ты и понятия не имеешь, как я переживала, что ты едешь до Плимута совсем одна. Ты никогда так далеко от дома не уезжала.

Может, тебе не стоит оставаться там надолго. Ты приехала, подбодрила своего друга и сама успокоилась, что с ним все хорошо. Ты даже отвезла ему все пирожные, до последней крошки, что я покупала на свои продуктовые карточки. Теперь ты должна вернуться домой. Ты должна вернуться домой прежде, чем твое увлечение перерастет во что-то более серьезное. Пожалуйста.

С любовью,

мама

Плимут

Вторник, 27 июня 1940

Мама,

я знаю, что ты меня любишь, но я уже достаточно взрослая, чтобы самой за себя решать. И, кроме того, у нас и так уже все серьезно. Поль сделал мне предложение.

Маргарет

Эдинбург

1 июля 1940

Маргарет,

не принимай поспешных решений. Не ради меня

—

ради себя. Полгода прошло, как вы с Полем последний раз находились в одном городе. И бывали деньки, когда вы оба постоянно пререкались. Так откуда же вся эта любовь и женитьба?

Все дело в войне. Я знаю, уже видела такое. Они уходят с чувством неуязвимости, с ощущением того, что вся жизнь, простирающаяся впереди

—

это золотой бассейн, они готовы в него занырнуть. А потом что-нибудь случается: бомба, растянутое запястье, пуля, что пролетела слишком близко, и внезапно они хватаются за все, что подвернется. За все, за что можно ухватиться. А этот золотой бассейн бурлит вокруг них, и они переживают, что потонут, если не будут осторожны. Они держатся крепко и дают любые обещания, что приходят на ум. Тебе не следует верить всему, что говорят в военное время. Чувства так же мимолетны, как спокойная ночь.

Пожалуйста, будь осторожна. На прошлой неделе над нами летали вражеские самолеты. Они сбросили пять бомб и больше сотни зажигательных снарядов вокруг замка Крейгмиллар. Ничего над городом, слава Всевышнему, но самолеты были прямо над нами. Две ночи, слушая противовоздушные сирены, рев двигателей и грохот зениток, сидя на корточках в ближайшем бомбоубежище в своем халате, я провела, не зная, что же происходит. Как это утомительно. Все, чего я хочу, чтобы моя Маргарет была рядом.

Пожалуйста, не принимай решений, о которых потом пожалеешь. Пожалуйста, не отдавай свое сердце неосознанно, потому что, моя милая девочка, ты можешь никогда не получить его обратно.

С любовью,

мама

Плимут

Пятница, 5 июля 1940

Мама,

ты всегда говорила мне, что нужно хватать и держать счастье обеими руками. Другие мамы своих дочерей запихнули на работу в университет или на фабрики. Или же те разливают чай в столовой военно-торговой службе ВМС, ВВС и сухопутных войск. Ты же так не поступила. Ты знала, что я буду несчастна. Вместо этого, ты нашла мне работу по сопровождению детей для эвакуации в сельскую местность. Я могла уехать из города лишь тогда, когда он был уже переполнен дотами, блиндажами Андерсона и сторожевыми постами ополченцев в парке. Эти походы по Приграничью или Высокогорью

—

истинное счастье.

А я и не говорила, что ответила Полю «да». Я сказала ему, что должна подумать. Видишь? Я не очень-то со всем этим и тороплюсь. Но, мама, я счастлива. Именно так, как ты и хотела. Скоро буду дома.

Люблю и целую,

Маргарет

Эдинбург

9 июля 1940

Дорогая Маргарет,

думать

—

это хорошо. Этим-то и отличаются люди от тараканов.

Мама

Плимут

Суббота, 13 июля 1940

Дорогая мама,

ты будешь рада узнать, что Поля подлатали, он отдохнул и отправляется обратно на службу светлой Британии уже утром. Я же поеду на север, хоть и не могу обещать, что железная дорога работает исправно.

Люблю и целую,

Маргарет

Эдинбург

Четверг, 18 июля 1940

Поль,

мама очень зла на нас. Ну, вернее, на меня. Это же нелепо! Мы не сделали ничего ужасного. Это же просто кольцо, в конце концов. Кольцо и обещание.

Мы ужасно с ней из-за этого поссорились. Так что я здесь, на крыше, с этим письмом, и понятия не имею, как извиниться. Она сказала, что я поступила глупо, сказав «да» первому парню, который предложил мне выйти за него. Потом она сказала, что сейчас, когда идет война, счастье найти очень трудно. Я ответила ей, что это она глупая, что она должна смириться с этим. Что, если «первый парень», что сделал мне предложение, будет именно тем, кто сделает меня счастливой? А потом она бросила в меня ложку и сказала, что у нее нет ответов на все вопросы.

Поэтому я забралась на крышу, чтобы успокоиться. Она, в конце концов, высунулась из окна своей спальни и сказала, что война выбивает ее из колеи. Она уже прошла через одну, но эта полна ночных страхов, и когда во время артналетов воют противовоздушные сирены, и когда они молчат. «Война внезапна,

—

сказала она.

—

Не трать всю оставшуюся жизнь на то, чтобы гоняться за призраками».

Я спросила, что, во имя всех святых, она имеет в виду, но она просто отвернулась и не ответила ни слова. «Ты говоришь о моем отце, так?»

«Я говорила тебе уже, что нет ничего такого, о чем тебе следовало бы знать».

«Почему нет? Он же мой отец».

Тебе ведь все известно, Поль. Ты знаешь, я много раз говорила и говорила о том, что она ни словом не обмолвится о моем отце. О том, что она постоянно уклоняется от моих вопросов и говорит, что прошлое

—

в прошлом. И я понимаю, что она имеет в виду. Понимаю. Она вырастила меня одна; она хочет, чтобы этого для меня было достаточно. Чтобы я ценила то время, что мы вместе. Но не знать о том, кто я или какой стану… тебе известны все мои вопросы.