Простите мне мою прямоту, но почему Вы посвящаете все свое время (и душевное равновесие) образованию, к которому у Вас не лежит душа? Если бы в свое время у меня был шанс поступить в университет, я не стала бы тратить даже мгновения своей жизни на предмет, который меня не интересует.

Мне нравится думать, что я провела бы свои дни в университете за чтением поэзии, так как лучшего способа проводить время не смогла бы найти, но после стольких многих лет, в течение которых я прикидывалась «настоящим поэтом», едва ли осталось что-нибудь, чему меня могли бы научить профессора.

Так что

—

нет, как бы не по-дамски это ни звучало, я занялась бы изучением геологии. Мой старший брат Финли постоянно ходит в море, и он приносит мне отшлифованные океаном до гладкости камни. Я не могу не интересоваться, откуда эти камни и как они попали на Уэстерн-Айлс.

Ну, вот, теперь Вы знаете мои тайные желания! Мне придется взамен забрать у Вас Вашего первенца. Или же, полагаю, меня может удовлетворить знание одного из Ваших секретов. Если бы Вы не занимались изучением естественных наук, то, что стали бы изучать тогда? Чему бы Вы хотели посвятить свою жизнь в первую очередь?

Элспет

Эрбана, Иллинойс, США.

12 августа 1912

Уважаемый Румпельштильцхен,

если Вы научите меня играть на корнете, я научу Вас танцевать!

Не думаю, что в геологии есть что-нибудь недамское. И почему так произошло, что Вы не стали покидать свой остров и не отправились в колледж? Если бы я жил в более интересном с геологической точки зрения месте, чем Иллинойс, я бы поразмыслил над этой областью научных знаний. Я всегда хотел изучать американскую литературу

—

Твена, Ирвинга и подобных им

—

но мой отец отказался оплачивать четыре года «чтения баек».

Но чем бы я хотел заниматься в первую очередь? Это простой вопрос, но ответ не из тех, которые мне хотелось бы признавать. Боюсь, Вам все же придется довольствоваться моим первенцем.

Дэвид

Остров Скай

1 Сентября 1912

Мистер Грэм,

ну, теперь Вы возбудили мое любопытство. Что же это такое, чем Вы хотели заниматься еще с младенчества? Вы хотели стать капитаном военно-морского флота? Цирковым акробатом? Разъездным торговцем

—

продавцом духов? Вы должны, должны сказать мне, или я так и буду строить догадки. В конце концов, я поэтесса, и живу среди людей, которые верят в фей и призраков. У меня довольно-таки живое воображение.

Вы спросили, почему я не отправилась со своего острова в университет, и я должна Вам кое в чем признаться. Но, имейте в виду, для меня это весьма неловко.

Дайте перевести дух.

Я никогда не покидала Скай. За всю свою жизнь. Это правда! Причина в том, что… в общем, я боюсь кораблей. Я не умею плавать и боюсь даже залезть в воду, чтобы научиться. Я знаю, Вы, вероятно, сейчас со смехом упали со стула. Кто-то, живущий на острове, ужасно боится воды? Да, вот она я. Даже все соблазны университета не смогли заставить меня ступить ногой на корабль. О, я пыталась. На самом деле! Однажды я решила попытаться сдать экзамен по языку. Я даже собрала чемодан. Мы с Финли собирались отправиться вместе. Но, когда я увидела паром… о, он не показался мне даже годным для плавания. Мне кажется неправильным, что корабли качаются на воде. Никакое количество виски не сможет заманить меня на борт.

Вот! Теперь Вы знаете целых две моих тайны. Вы знаете о моем нелепом увлечении геологией и о моем еще более нелепом страхе воды и кораблей. Теперь Вы должны почувствовать, что можете с уверенностью открыть мне свою тайну. Вы действительно можете мне доверять, хотя бы той причине, что здесь нет больше никого, за исключением овец, кому я могла бы ее рассказать.

Элспет

P. S. Пожалуйста, перестаньте меня называть «миссис Данн».

Здесь и далее примечание переводчиков:

[1] *Корне́т (итал. cornetto — «рожок») или корне́т-а-писто́н (фр. cornet à pistons — «рожок с поршнями») — медный духовой музыкальный инструмент, напоминающий трубу, но имеющий более широкую и короткую трубку и снабженный не вентилями, а поршнями.

Приграничье

Вторник, 4 июня 1940

Дорогая мама,

доставлена еще одна партия! Клянусь, что в Эдинбурге не осталось ни одного ребенка, ведь мы всех эвакуировали в сельскую местность подальше от этих бомб. Эти трое были лучше остальных; по крайней мере, они сами могут вытирать себе носы.

Я должна расселить эту группу, а потом я пообещала миссис Сандерленд, что навещу ее семейство в Пиблсе. Есть письма от Поля?

Люблю и целую,

Маргарет

Эдинбург

8 июня 1940

Маргарет,

ты работаешь на износ; ты же только что вернулась из Абердиншира! Большинство юных леди остаются в одном месте, скатывают бинты или помогают строить линкоры, или что там еще делают девушки в такие дни. Но нет, ты бродишь туда-сюда по шотландским деревням, словно Крысолов, а за тобой бегут все эти детишки. Они знаю, что ты неспособна понять, каким боком подступиться к компасу? И давно ли ты сама себе научилась подтирать нос?

И нет, дорогая, писем от Поля нет. Но не теряй веру. Если чего и ждать от этого парня, так это письма. А следом еще на сотню больше.

Береги себя,

твоя мама

По-прежнему в Приграничье

Среда, 12 июня 1940

Дорогая мама,

если мой лучший друг может летать по Европе в составе КВВС [1], то почему я не могу летать по Шотландии?

Но ты ведь о нем ничего не слышала, так? Все говорят, что КВВС не было в Дюнкерке [2], но Поль сказал: «Я вернусь», а с тех пор ничего так и не написал. Куда он мог пропасть? Там либо нет марок, либо он еще не вернулся из Франции.

Но я и правда стараюсь не волноваться. Совсем маленькие волнуются вдалеке от своих матерей; не хочу расстраивать их еще больше.

Утром я в Пиблс, а оттуда в Эдинбург. Чай и пирожные в кондитерской Маки ждут меня! Но могу и до самого Инвернесса [3] оставаться в поезде…

Люблю и целую,

Маргарет

Эдинбург

15 июня 1940

Маргарет,

если бы я знала, что могу заманить тебя домой блюдами из кондитерской Маки, я бы сделала это несколько лет назад. И неважно, есть сахарный паек или нет!

От Поля по-прежнему ничего. Но тебе не стоит особо надеяться на почту в военное время. Не помню, чтобы ты так волновалась о нем раньше. Разве он не просто друг по переписке?

Мама

Пиблс

Понедельник, 17 июня 1940

Мама,

я все еще здесь, в Пиблс. С поездами полная неразбериха, а весьма настырная Энни Сандерленд пытается убедить меня засунуть ее в мой чемодан и забрать с собой в Эдинбург. Когда я грожу, что приклею ее ступни к полу, она уговаривает меня рассказать ей еще одну историю. Ты ведь ее знаешь, ту, что с огромными карими глазами. Как я могу ей сопротивляться? Конечно, она скучает по маме, но семья, в которой Энни и мальчики живут, просто замечательная. Миссис Сандерленд я привезу отличный отчет.