– Заряжайте все пушки, готовьте людей к возможному бою. Видите воон тот фрегат?

– Прекрасно, господин капитан, – спокойно кивнул боцман. – Пушек… ммм… около полусотни… интересно, сколько там людей?

– Пушек – сорок, – с усмешкой поправил Андрей. – А людей – думаю, вряд ли больше полсотни. Матросы, судовые офицеры и сам капитан – все.

– И еще – профос, – вспомнив галеры, Лефевр недобро прищурился. – Корабельный палач. На вашем судне, кстати, его почемуто нет, месье Тоннер.

– И никогда не было! – расхохотался Громов. – Скажу более – и вряд ли будет. Немного чести пытать собственных матросов.

– Иногда это просто необходимо, месье. Так мы готовимся к бою?

– Да. И побыстрее – очень скоро фрегат нас догонит и вполне может дать бортовой залп.

Повинуясь приказу, моряки шустро забегали по палубе, артиллеристы спустились вниз, к пушкам, а сам господин капитан ласково погладил длинный ствол массивного шестифунтового фальконета, укрепленного на поворотной тумбе рядом с кормовым фонарем.

А фрегат нагонял, становясь все ближе и ближе! Вот уже стал отчетливо виден такелаж и позолоченная деревянная статуя на носу, под бушпритом. А вот предупредительно громыхнула пушка!

– Приказывают лечь в дрейф, сэр! – покусав губы, доложил юнга.

– Хорошо! – оглянувшись на Тома, Громов велел ему увести в каюту Бьянку – нечего делать женщине на палубе в морском бою! – и только после этого продолжил командование – спокойно и вполне уверенно, как и всегда.

А вот капитан «Густава Вазы» действовал, скорее, самоуверенно – ну конечно, Балтийское море – Шведское озеро – кого боятьсято? Все должны трепетать!

И на этой глупой самоуверенности можно было сыграть, тем более ветер начал заметно свежеть, а по морю побежали барашки. При большом – а даже и при среднем – волнении особото не повоюешь, тем более – на борту фрегата лишь только команда, без морской пехоты. Матросикам надо и с парусами управляться – не дай бог, оказаться к волне бортом, – и с пушечками управляться, и помпами водичку из трюмов откачивать – для пятидесятито человек дел невпроворот, какой уж тут бой, так что совершенно напрасно затеял шведский капитан все это дело. Верно, надеялся, на «стоятьбояться»! Ну как же, он же швед! А перед шведами все трепетать должны.

Велев взять часть парусов на рифы, Громов не то чтобы лег в дрейф, но резко снизил скорость примерно до семивосьми миль в час. И еще мог снизить, убрав остатки парусов, да вот с этим пока не спешил – имелись мысли.

Высокий борт «Густава Вазы» с хищно открытыми орудийными портами поравнялся с «Красным Бароном». Повинуясь приказу своего капитана, шведские матросы поспешно убирали паруса, а вот – спустили шлюпку.

Андрей благодушно демонстрировал миролюбие, улыбался, галантно помахивал шляпой и даже велел стыдливо приспустить флаг – естественно, голландский – республики Объединенных Провинций.

Пусть, пусть вышлют проверяющего офицера с матросами – еще больше людей на борту фрегата убавится, а ведь у них сейчас каждый матрос на счету! Заигрался герр шведский капитан, заигрался, нюх потерял совсем. Впрочем, понятно – морето их, шведское!

Громов хотел было выделить из фальконета хорошо ему видимого вражеского капитана – может, и попал бы! – да побоялся спугнуть раньше времени. Впрочем, пора было уже и начинать – уравнять скорости парусных судов никогда не получалось – постройка у всех разная, днище – тоже. «Густав Ваза» даже чуток поотстал, и его матросы бросились на ванты – ставить на фокмачте брамсель – самый верхний парус. Поставили… и фрегат понесло вперед.

– Залп! – бросив на палубу треуголку, скомандовал Громов.

Корабль дернулся всем своим корпусом, левый борт его окутался густым и едким дымом… в том дыму те, кому надо, живо обезоружили уже поднявшихся на борт проверяльщиков…

Андрей махнул шпагой:

– Все паруса – долой!!!

Потеряв ветер, корабль застопорился, и промешкавший с ответными выстрелами швед дал залп в пустоту – в море! Впрочем, и ядра «Красного Барона» причинили врагу не слишкомто большой урон, на пистолетный выстрел корабли не сближались, да и волнение на море было весьма ощутимым. Так, фальшборт коегде проломили, да одно ядро влетело на камбуз, оставив шведов без обеда.

«Густав Ваза» проскочил вперед, и теперь ветер был у Громова! Теперь можно было делать, что хочешь, маневрировать как угодно – «Красному Барону». А вот шведу – против ветрато – очень даже затруднительно!

– Левый галс! Орудия заряжай!

Повернув, Андрей прошелся бортом к вражеской резной корме, разрядив в нее все свои пушки, так, что с капитанского мостика вмиг снесло всех и все, а, чуть погодя, выкинув белый флаг, шведы попросили о сдаче! А что им еще оставалось делать? Дожидаться абордажа? Или попытаться уйти – с поврежденнойто бизанью? Тем более, капитан, шкипер и все старшие офицеры судна наверняка уже отправились в иной мир, а нанятые по всей Балтике матросы умирать за шведскую корону почемуто совсем не желали.

Всем желающим Громов, по примеру южных морей, предложил остаться на судне… только уже подчиняться – ему, на что согласилось человек двадцать, остальным была предоставлена шлюпка – берегто был не оченьто далеко, рядом.

Вечером в честь славной виктории устроили пир, и разделенная пополам (по числу судов) команда весело салютовала друг другу из пистолетов и ружей. Конечно же, «Красный Барон» и бывший «Густав Ваза», пока еще остававшийся безымянным, ни в какой Ревель не пошли, оставив далеко по правому борту плоский эстляндский берег. Позади снова возникли паруса, правда, близко они не приближались, так в некотором отдалении и маячили вплоть до самого Котлина – наверное, какоето судно тоже шло в СанктПитерБурх, в «новый парадиз», как называл новый, строящийся «на костях» город государь Петр Алексеевич. А вообщето собирался назвать Новым Амстердамом. Хорошее имя, голландское…

– Российские флаги на мачты! – скомандовал Громов в виду грозной крепости Кроншлот.

– Дать салют из кормовых орудий!

Бабахнули двенадцатифунтовые пушки. Им в ответ отсалютовали огромные орудия форта. Видно было, как от низкого берега проворно отчалила шлюпка.

– Лоцман, – довольно усмехнулся капитан. – А, похоже, добрались уже! Закончилось плаванье.

Глава 12

Летоосень 1707 г. СанктПитерБурх

«БьюикСкайларк»

Царь Петр Алексеевич принял Громова довольно милостиво и даже, можно сказать, попростому: угостил водкою, пожаловал сотню талеров и тут же произвел в чин капитанкомандора, равный гвардейскому подполковнику или в армии – бригадиру (среднему между полковником и генералмайором), пожаловав к тому же и землицей – здесь, невдалеке, в СанктПитерБурхе, близ старой мызы немецкого майора Канау, где примерно через сотню лет возведут Михайловский замок. Место было хорошее, правда – шумное – город представлял собой сплошную стройку, да еще постоянно ктонибудь переезжал, устраивая новоселье, а то и просто собирались на ассамблеи – попивали кофе и водку, в картишки поигрывали и обязательно устраивали фейерверки по поводу и без оного. Тут же, рядом, во фруктовом саду, переименованном в Летний, царь выстроил себе летний домик, а затем – и дворец, где тоже соблюдением тишины особо не заботились, скорее наоборот.

Новоявленному офицеру российского флота Андрею Андреевичу Громову было приказано – именно так, приказано! – строить на выделенном месте каменный дом в три этажа и в пять саженей по фасаду, с большим окнами и балконом. Средств на будущий особнячок никаких не выделили, предполагалось, что «господин капитан» раздобудет их во время пиратских… пардон – каперских… рейдов на побережье Швеции. Разграбит там какойнибудь… ну не Стокгольм, так Або или Выборг, большую часть денег – в казну, ну а что положено в качестве приза – как раз на домик и хватит. Не за один раз, так за несколько. Еще Петр Алексеевич обещал поместьице, как только – так сразу, но пока поместья не было, а было жалованье, выплачивающееся, впрочем, крайне нерегулярно.