был устойчив... А вот кто действительно невзлюбил B.R.20, так это японцы.

— Японцы-то каким боком? — изумился Билл Хопкинс.

— Таким, что Япония заинтересовалась этим самолетом, и не только после Испании, но и

раньше — в связи с авиационными гонками. Им требовался бомбардировщик с большой

дальностью полета, поскольку они воевали с Китаем, а Китай — большая страна. В конце

концов, японцы подписали с «Фиатом» договор на поставку семидесяти пяти B.R.20 — с

моторами и запасными частями. Сумма была астрономическая — 182 миллиона лир.

— Страшно подумать, сколько это в иенах, — вставил Билл.

— Учитывая, что расплачиваться японцы предложили поставками маньчжурской сои... —

Дракон хмыкнул. — В начале тридцать восьмого года первые «японские» B.R.20 прибыли

в Китай. Их везли в разобранном виде морем, доставили в Маньчжурию и собрали на

аэродроме Чушудзу в присутствии итальянских специалистов. Итальянцы же переучивали

японские экипажи. В Японии самолет назвали «Тип I» («I» означало «Италия»). Однако

японские экипажи сразу не полюбили итальянскую машину: считали ее слабо

вооруженной и легко уязвимой.

— Вот это да! — удивился Билл Хопкинс.

— Полотняная обтяжка делала машину пожароопасной, — повторил дракон. — Японская

пресса вообще писала, что итальянцы поставили «тряпичные самолеты». Что было

неправдой. В сентябре тридцать девятого «Тип I» был снят с вооружения.

— Думаю, тут какая-то личная несовместимость машин и экипажей, — сказал Билл

Хопкинс.

— А итальянцы вообще обожали свои машины, — добавил Горыныч. — Ставили

гоночные рекорды на тяжелых бомбардировщиках, ухитрялись крутить на них «мертвые

петли», летали на сумасшедшие задания... К началу Второй мировой войны этот самолет

все еще был на вооружении у Regia Aeronautica — и, кстати, вовсе не считался

устаревшим. Он участвовал в операции против Франции — 13 июня 1940 года, например,

девятнадцать этих самолетов бомбили базы в Файенсе и Эйре. В октябре того же года

восемьдесят B.R.20 отправились в Бельгию, чтобы вместе с самолетами Люфтваффе

действовать против Англии.

— Ой, что-то мне боязно за итальянцев, — вставил Билл Хопкинс не без иронии.

— Правильно боязно, — согласился дракон. — С навигацией у итальянских пилотов дела

обстояли не очень. Это были не те высококлассные летчики, которые участвовали в

гонках и дальних перелетах, а совершенно обычные ragazzi.

— Твой итальянский язык, Горыныч, меня пугает и ввергает в штопор, — заметил штаб-

сержант.

— «Парни», — перевел дракон. — Во время перелета в Бельгию было потеряно несколько

B.R.20, а потом стало очевидно, что и для слепых полетов эти самолеты оборудованы

плохо. При первом же ночном рейде шестнадцати B.R.20 на Гарвич — это был конец

сорокового года, — один итальянский самолет разбился сразу после взлета, два

заблудились при возвращении. Одиннадцатого ноября над тем же Гарвичем B.R.20

встретились с «Харрикейнами», и добром это не закончилось: пять из десяти B.R.20 были

сбиты.

— Звучит неутешительно, — сказал Билл Хопкинс.

— Поэтому B.R.20 отправили в Грецию — где им пришлось иметь дело с «Гладиаторами»

и «Харрикейнами». «Гладиатор» был более-менее равным противником, а вот

«Харрикейн» уже превосходил B.R.20... Кроме того, мы могли бы наблюдать «Чиконьи»

на Мальте и в Сахаре, обычно вместе с самолетами Люфтваффе... — Дракон вдруг

засмеялся: — Да, и несколько этих самолетов, можешь себе представить, оказались в

России в августе сорок второго: в основном для разведки. В России по обыкновению

стояла плохая погода, самолетам приходилось взлетать с замерзшими шасси и оружием. В

общем, в основном этим B.R.20 пришлось участвовать в отступлении Итальянского

экспедиционного корпуса...

— Звучит бесславно, — вставил Билл Хопкинс.

— К середине войны B.R.20 использовались преимущественно для разведки и патруля, —

сказал дракон. — Ну и для обучения. В общем и целом самолет дотянул до конца войны.

Всего их было выпущено пятьсот восемьдесят экземпляров. И все погибли: в музеях ни

одного не сохранилось.

— Горыныч, я впечатлен твоим рассказом, — признался Билл Хопкинс, — но все равно не

очень понимаю, как мне летать на такой машине.

— Ты должен проникнуться духом итальянского самолета, — проникновенно произнес

Горыныч. — Почувствовать то, что было дано итальянским пилотам, и то, чего оказались

лишены японцы. «Чиконья» — это особенный стиль, если угодно.

— Вот пусть бы Карлсон на нем и порхал, — буркнул штаб-сержант.

— По-прежнему не наблюдаю энтузиазма, — сказал Горыныч. — Да ладно тебе, Хопкинс!

Давай, бери B.R.20 и взлетай! А я прикрою.

© А. Мартьянов. 01.07. 2013.

84. Итальянец-авария

— Такое впечатление, что итальянцы могли летать хоть на гробах, лишь бы те были

отечественного производства, — заметил Франсуа Ларош. — Вот это, скажу я вам,

патриотизм!

Билл Хопкинс хлопнул его по плечу:

— Что, камрад, вас тоже усадили на итальянский самолетик?

— Я добровольно, — ответил Франсуа. — В рамках закрытого теста. И соглашусь с

японцами и китайцами, которые от итальянских машин отказывались, что называется,

всеми руками и ногами. Это не самолет, а летающий ужас.

— Ужас, летящий на крыльях ночи! — радостно подхватил товарищ младший лейтенант

Вася. — А я что говорил?

— Что бы вы, камрад Вася, ни утверждали, но «Бреда» Ba.65 — это самолет-убийца, —

ответил Ларош с очень серьезным лицом. — И убивает он в первую очередь не вражеских

летчиков, а своих собственных.

— Между прочим, — вступил Билл Хопкинс, — напрасно вы, друзья мои, утверждаете,

что итальянский патриотизм простирался слишком далеко за грань здравого смысла. Ba.65

не любили даже итальянские летчики.

— Ну ничего себе, — пробормотал Ларош.

— Как и англичане, итальянцы постоянно пытались создать самолет, который был бы, что

называется, «одной прислугой за все», — продолжал Хопкинс. — У итальянцев это

дивным образом несколько раз получалось. Вообще идея исходила от полковника Амедео

Мечоцци. Полковник был авиатором и, полагаю, мыслителем.

— Римским мечтателем, — вставил Вася, но Хопкинс отмахнулся от этой реплики как от

несущественной:

— Именно Мечоцци разработал концепцию штурмовика, способного наносить удары по

вражеским целям на расстоянии до трехсот километров от линии фронта. Это, в общем,

даже не самолет поля боя, а летающий каратель.

— Звучит зловеще, — хмыкнул Вася.

Американец пожал плечами:

— Сама по себе идея, кстати, здравая. Самолет предполагалось сделать хорошо

вооруженным, быстрым и желательно маневренным, чтобы он мог уйти от вражеских

истребителей.

— То есть, штурмовик, действующий без истребительного прикрытия, — уточнил

товарищ младший лейтенант.

— Именно, — кивнул Хопкинс. — Создать такой самолет попробовали на двух фирмах —

«Капрони» и «Бреда». У «Капрони» не получилось и они сразу бросили эту затею, а на

«Бреде» продолжили. Конструкторы Антонио Парано и Джузеппе Панцери вплотную

занялись разработкой такого самолета. Начали, естественно, с двигателя и выбрали

французский.

— Французский двигатель не сделал Ba.65 более близким моей душе, — вставил Франсуа