миллиметров — это как-то несерьезно.

— Итальянцы тоже так решили, — кивнула Брунгильда, — поэтому на следующей

модификации — C.R.32bis — установили еще два «Виккерса» поверх нижнего крыла. Да,

и еще усовершенствовали двигатель: он допускал трехминутный взлетный форсаж до

восьмисот лошадиных сил. Плюс новый карбюратор и подшипники. Продолжительность

полета увеличилась.

— А крыльевые пулемѐты создали дополнительное сопротивление, — сказал Хопкинс, —

и скорость наверняка упала.

— Ну да, — кивнула Брунгильда. — Но итальянцы пошли на это. В тридцать седьмом

фюзеляжные пулеметы заменили на крупнокалиберные — 12,7 миллиметров.

— Жажду послушать про Испанию, — заметил Вася. — Вот ведь был универсальный

полигон для военных новинок тридцатых годов!..

— Разумеется, C.R.32 там побывали, — сказал Билл Хопкинс. — С августа тридцать

шестого они действуют с аэродрома под Севильей. Испанцы называли их «Чирри» —

«сверчок». Начали «Чирри» со славных битв с «Ньюпорами» и «Девуатинами». У

республиканцев были чертовски устаревшие самолеты, итальянцы сбивали их без труда.

— Ничего подобного, — запротестовал Вася. — Вовсе не без труда. И тоже несли потери.

И вообще, они предпочитали летать группами по двенадцать самолетов, а республиканцы

— буквально по одному-два. А потом — неприятный сюрприз: 28 октября 1936 года

четыре незнакомых бомбардировщика разнесли аэродром Таблада, где как раз

формировалась эскадрилья C.R.32, третья по счету. Это был туполевский СБ, и по

скорости он превосходил C.R.32. Чем и пользовались советские летчики — на СБ они

ухитрялись преследовать «итальянский истребитель»!.. Дальше — больше: появился И-16,

и в ноябре он навязал итальянцам непривычную для них тактику боя на вертикалях.

— А как «итальянский истребитель» взаимодействовал с И-15? — спросил Билл Хопкинс.

— Вроде бы, они должны быть более-менее сходны.

— По большому счету, истребитель Розателли ни на кого из своих «ровесников» не

похож, — ответила Брунгильда. — Что до И-15, то C.R.32 превосходил его по скорости на

малых высотах, но уступал в горизонтальной маневренности. Зато И-15 был легче почти в

полтора раза, а мотор у него был мощнее. Отсюда у советского истребителя меньше

радиус виража, выигрыш в скороподъемности... В общем, в ближнем маневренном бою на

горизонталях И-15 как будто выигрывал у C.R.32. Зато в пикировании C.R.32, куда более

тяжелый, разгонялся гораздо быстрее: это был самый обычный прием, которым

итальянские пилоты выходили из боя. И здесь И-15 за ними угнаться здесь не мог.

— А И-16? — ревниво поинтересовался Вася. — Мемуары некоторых из наших почитать

— так против И-16 в небе Испании вообще не было приема.

— Против любого самолета есть прием, — ответила Брунгильда. — Уж вам ли не знать!..

Республиканские пилоты, летавшие на И-16, описывали особенности боя с истребителем

Розателли. И-16 уступал ему в маневренности на горизонталях, но выигрывал в скорости

на всех высотах и в вертикальном маневре. От него C.R.32 в пикировании уйти уже не

мог. Зато у C.R.32 имелась значительная огневая мощь.

— Крупнокалиберные пулеметы «Бреда», — кивнул Вася.

— В боекомплект которых входили в том числе разрывные боеприпасы, — добавила

Брунгильда. — Но это преимущество можно было использовать только при стрельбе

сверху вниз — начальная скорость пули у этой системы была невысокой.

— Зато у И-16 пулеметы были по тем временам новые — ШКАСы, — сказал Вася.

— Зато их было всего два, — парировала Брунгильда. — Кроме того, C.R.32 при стрельбе

почти не раскачивался и, соответственно, стрелял более точно. Советским же

истребителям устойчивости не хватало, поэтому для хорошей стрельбы приходилось

подходить вплотную.

— Ладно, — насупился Вася. — Какие еще достоинства имелись у этого вашего

«итальянского истребителя»?

— Он вовсе не мой, а итальянский, — парировала Брунгильда. — Но вот еще информация

к размышлению: дальность полета у C.R.32 в полтора раза больше, чем у обоих советских

истребителей. Цельнометаллическая конструкция обеспечивала лучшую живучесть.

Однажды, например, C.R.32 столкнулся в воздухе с И-16. «Ишак» рухнул, а «Фиат»

вернулся на базу на честном слове и на трех крыльях. Зато у итальянцев не было

бронезащиты.

— Насколько я припоминаю, наши мечтали хорошенько покопаться во вражеском

самолетике, — заметил Вася. — И, кажется, в марте тридцать седьмого нам наконец

повезло: пятеро итальянцев заблудились в тумане и сели на республиканский аэродром

под Гвадалахарой. Пара ухитрились удрать, а три попали в руки противника. Советские

летчики, а затем специалисты исследовали эту машину и не нашли в ней ничего особенно

выдающегося.

— Я думаю, — вполне серьезно сказал Билл Хопкинс, — для того, чтобы выделывать

чудеса на итальянском самолете, действительно нужно быть итальянцем.

— Как бы там ни было, а «Чирри» были самым массовым типом самолета той войны, —

сказала Брунгильда. — К концу конфликта C.R.32 уже стремительно устаревал: немцы

запустили Bf.109, те же итальянцы — G.50 и C.200. К маю тридцать девятого выпуск

«итальянского истребителя» прекратили. Всего было построено более тысячи двухсот

самолетов.

— А во время Второй мировой? — поинтересовался Хопкинс.

— Последний регион их боевого применения — Эфиопия, — ответила Брунгильда. — До

апреля сорок первого. Хотя в Испании, где итальянцы оставили довольно много

самолетов, в качестве учебного C.R.32 летал до 1953 года. Это правда был очень хороший

биплан.

© А. Мартьянов. 01.07. 2013.

83. Аист

— Вам придется полетать на фиатовском бомбардировщике B.R.20, — сообщил майор

Штюльпнагель. — И мне не интересно, нравится он вам или нет, штаб-сержант.

Билл Хопкинс смотрел на «Карлсона» с кислым видом.

— Но почему, осмелюсь поинтересоваться, господин майор?

— Считайте это... как там выражается ваш друг младший лейтенант Василий?.. Считайте

это ответственным поручением, — величаво бросил Штюльпнагель. — Я понимаю и где-

то даже одобряю ваше стремление летать на самолетах новейшей конструкции, быстрых,

смертоносных и самоубийственных. Но мы не можем забывать о тридцатых.

— Еще бы, — тихонько пробурчал себе под нос Хопкинс, — ведь кое-кто в тридцатых так

и застрял.

— Вы что-то сказали, штаб-сержант? — осведомился «Карлсон».

— Совершенно ничего, — заверил его Билл Хопкинс.

Майор Штюльпнагель кивнул и пошел прочь. Уже издалека донесся его трубный глас,

распекающий кого-то из новичков.

Хопкинс почесал в затылке. Перспектива летать на не слишком удачном фиатовском

бомбардировщике его совершенно не вдохновляла.

— Что, молодец, буйну голову повесил? — Дракон подобрался незаметно.

— Тебе, Горыныч, не нужно выбирать самолеты, — посетовал Билл Хопкинс. — Паришь

себе в небесах вольной птицей, а ковыряться можешь в любом моторе. Кто возразит

дракону?

— И в самом деле — кто? — самодовольно подтвердил Змей Горыныч. — Но ты не

ответил на мой вопрос: какая беда постигла тебя, удалец?

— Что скажешь о B.R.20? — вопросом на вопрос ответил Хопкинс.

— Ну, так себе, — отозвался Горыныч. — Итальянцы называли его «Чиконья» — «аист».