Он разобьется о рифы.

Горе и вам, взявшим неверный угол

Сердца ко мне.

Вы разобьетесь о скалы,

И камни будут насмехаться над вами,

Как вы насмехались надо мной.

Это позывные нашего Луча, – сказал Джи.

– Как жаль, что начальство так равнодушно к вам, – вздохнул я. – Как всегда, заботится только о себе.

– Не осуждай их ни в чем, – заметил Джи. – Они ведут себя как маленькие дети.

– Не орденские они люди, – заключил я.

На следующий день Джи не мог ходить, колено болело все сильнее. Я поехал по аптекам и травмпунктам, доставать костыли, но их нигде не было. Тогда я поговорил с уборщицей тетей Дусей, купил костыли ее мужа и билеты на поздний поезд Харь-ков-Москва.

В Москве я повез Джи в ближайшую больницу. В больнице было грязно, коридоры забиты больными, и в довершение картины я увидел умирающую старуху у дверей приемной.

– Немедленно оперировать, – сказал травматолог. – Сложный случай, за исход не ручаюсь.

– Если меня здесь оперируют, – произнес Джи, – то я точно останусь без ноги. Увози меня отсюда.

– Куда вы это собрались? – воскликнула подошедшая медсестра. – Вам надо срочно в операционную. Без разрешения врача вы не имеете права покинуть больницу.

– Мой отец умер во цвете сил после неудачной операции на ноге, – прошептал Джи. – Так что выручай меня.

Обхитрив врачей, я сумел вывести Джи на улицу

– Теперь нам куда? – спросил я.

– Бери телефонную книжку и звони. На Авиамоторную нельзя – там проблемы с соседкой.

Я обзвонил многочисленных учеников и друзей, но никто не хотел принимать. Только Розалита без колебаний согласилась.

Через час я уложил Джи на диван в гостиной Розалиты. Вскоре появились перепуганные Петрович и Фея.

– Ну, как у вас с ногой? – испуганно спросил Петрович.

– Можешь считать, – ответил Джи, – что с поездками навсегда покончено.

– Мы вас никогда не покинем, – заверил Петрович.

– Если ты поместишь свой центр тяжести в идею работы над собой, – сказал Джи, обращаясь к нему, – то на небесах получишь невероятные привилегии. Но мир всегда будет отвергать тебя. Но если ты перестанешь работать над собой, то будешь переведен в ранг "редкого вида животного из Красной Книги", которое охраняется и поддерживается членами команды.

Следующая категория после "редкого зверя" – это "брат мирянин" – ученик, имеющий доступ на Палубу Корабля. Он еще не может отречься от мира, но и без Палубы ему скучно.

Наш Луч песет в себе импульс барона Мюнхгаузена, то есть мы сами должны вытаскивать себя из болота, проявляя невероятную инициативу.

К какой же категории учеников ты себя отнесешь? – спросил он.

– Пожалуй, к трем сразу, – почесал затылок Петрович. – Лишь бы нога ваша зажила.

– А ногу я вылечу, – произнесла Фея. – Ты знаешь, что Алеша из Академгородка – твой бывший ученик – приехал вчера в Москву? Он привез мумие одному знакомому, а тот уехал за границу.

– Если Леша в Москве, – заметил Джи, – то он сейчас у Октябрины – знаменитой исследовательницы буддизма. Леша в будущем обещает стать большим мистиком, – добавил Джи. – Хорошо, если вы с ним подружитесь. А ты как поживаешь, дорогой Ягненок? – спросил Джи Фею.

– Я сразу поняла, что с тобой что-то случилось, – ответила Фея. – Да и в избушке жить я больше не могу. После твоего отъезда я осталась одна и никуда не могла уехать, потому что хранила тайное знание. Вышла я как-то в магазин за продуктами, а когда вернулась, то увидела, что опрокинут большой дубовый стол. Как это можно было сделать? Только подняв его сверху каким-то крюком… Я смотрела на него удивленно, и вдруг огромная сумка, стоявшая на шкафу под потолком, упала на пол передо мной. "Наверное, ее мой котик зацепил", – успокаивала я себя. Вдруг возникло ощущение чужого присутствия, пугающего, как будто в комнате кто-то еще был. И через некоторое время – стук в калитку. Это наша Гиацинта приехала. "Ой, Троллик! Привет, дорогая, ты еще здесь не повесилась? А я-то думала, ты уже дня два в петле болтаешься!" – и все это со смехом да с хохотом…

– Как жалко, что ты так и не подружилась с Гиацинтой, – покачал головой Джи.

– Попробуй подружись с ней, – обиженно сказала Фея.

Она положила руки на колено Джи: из них заструилась целительная энергия.

Через час раздался звонок в дверь, и на пороге возникли две фигуры: высокий седовласый старик в длинном черном пальто и фетровой шляпе, а с ним – небольшого роста человек с военной выправкой и короткой щеточкой усов.

– Алексей, – бодро сказал маленький.

– Иванов, – отстраненно произнес старец.

– Это очень важный человек нашего Луча, – тихо сказал мне Джи, – хранитель тайного знания.

– Я знаю его! – прошептал Петрович, отозвав меня на кухню. – В Пятигорске, поздно ночью, Джи взял меня с собой, предупредив, что идем на важное дело, о котором никто не должен знать. Мы долго плутали по ночному городу, пока не остановились у невзрачного домика.

"Жди меня здесь, – сказал Джи, – но только человек, к которому я пришел, не должен тебя видеть".

Я всю ночь скрывался под деревом. Дул пронизывающий ветер с мелким дождем, я промок до костей. Когда стало светать, тихо скрипнула дверь. Старец вышел провожать Джи, и я с радостью бросился к нему:

"Я вас верно охранял всю ночь и уже стал сильно беспокоиться…"

Старец был неприятно удивлен – он подозрительно посмотрел на мой кожаный плащ и грузинское кепи.

"Вы обещали, что придете один, – сурово произнес он, – а этот похож на шпиона".

"Нет, это мой проверенный ординарец", – ответил Джи.

"Не слишком ли вы рискуете, беря с собой ко мне такого юнца?"

"По своему кармическому возрасту он вполне достоин", – отвечал Джи.

"А вы до сих пор любите играть в прятки со смертью", – покачал головой старец и скрылся за дверью.

Джи потом долго меня ругал за то, что я так сильно его подставил, – закончил свой рассказ Петрович.

Мы прошли в комнату. Джи уже полусидел на диване, откинувшись на подушку, и слушал рассказ Алексея:

– Мы обнаружили, что Тунгусский метеорит был на самом деле тайным посланием Земле от Солнца. А потом в нашу группу попали материалы закрытой лаборатории по исследованию околоземных феноменов, и там мы насмотрелись на НЛО и инопланетян, на страшные существа из темных миров…

Старик молчал и только иногда посматривал с легкой усмешкой на горячо жестикулирующего товарища. Я внезапно почувствовал, что между старцем и Джи происходит невидимый, но напряженный диалог.

Алексей достал из кармана пиджака небольшую баночку:

– Отличное алтайское мумие, колено через месяц заживет. Разводи водой и пей, – он передал баночку мне.

– Алексей, нам пора, – строго сказал старец.

Петрович вышел – подать старику пальто. Но тот лишь хо-л одно заметил:

– Мы с вами, кажется, визуально знакомы? – и скрылся за дверью.

– Эгх, – вздохнул Петрович, – так он и не признал во мне своего… А знаешь, – вдруг оживился он, – вчера я попал в странное сновидение. Иду я по лесной дороге к высокому замку, возвышающемуся на скалистой горе. Вдруг слышу – за мной кто-то идет. Я обернулся и увидел высокого рыцаря в золотых доспехах. Я пошел быстрее. Рыцарь также ускорил шаг и стал приближаться. Я опасливо оглянулся, но увидел Джи в обычной одежде. "Напрасно ты испугался", – произнес он и положил руку мне на плечо. Его рука оказалась такой тяжелой, что я упал на землю.

– Теперь, Петрович, ты точно знаешь, что попал в волшебное место, – сказал я. – За Школой стоит таинственный ветер Луча. Все твои тайные желания обязательно исполнятся. Магический ветер наполняет наши души и несет навстречу судьбе.

– Что же я должен делать? – воскликнул Петрович.

– Ты же знаешь историю про Сиддхартху, рассказанную Гессе, – сказал я. – Он до двадцати пяти лет, будучи сыном брахмана, изучил все священные тексты и ритуалы, но в двадцать пять его потянуло в мир, и он очнулся только в пятьдесят – после четверти века, потраченных зря.