Шельбаум, обращаясь к ней — Паспорт, который вы предъяви

ли нашему сотруднику, оказался в порядке. Но вот старая конт

рольно-учетная карточка выдана не районным отделением поли

ции в Видене. Она подделана.

Он постучал костяшками пальцев по крышке стола.

— Что вы искали в этой комнате?

Хеттерле, точно окаменев, продолжала молчать. Шельбаум обратился к Карин.

— Мы имеем ордер на обыск виллы и сада. Но не думаю, что

нужно обыскивать все и вся. Пока достаточно ограничиться этой

комнатой, спальней хозяина и квартирой фрейлейн Хеттерле.

Правда, сейчас не особенно благоприятное время для обыска, —

продолжал Шельбаум, — но здесь и в комнате фрейлейн Хет

терле я все же хотел бы начать немедленно. Попытайтесь, Маф-

фи, подыскать среди соседей двух понятых.

Нидл смотрел на Шельбаума с чувством огромного уважения. Да, у Шельбаума тонкий нюх. По его теории, перед ним был человек, а именно Хеттерле, который годами мирился со сложившимися обстоятельствами. Но коль скоро шантажист был мертв, она должна была попытаться как можно скорее привести в порядок свои дела, прежде чем возникнут новые осложнения. Вот почему Шельбаум дал задание Маффи спрятаться ночью на вилле.

Минут через десять Маффи вернулся с двумя мужчинами. Шельбаум пояснил им их обязанности. Затем взял связку ключей, извлеченную из карманов покойного, и открыл сейф.

В сейфе были различные бумаги, а также довольно значительные суммы денег в австрийских шиллингах и западногерманских марках. Перебирая бумаги, Шельбаум обнаружил конверт. Он вскрыл его и вынул регистрационный бланк. В первые годы после войны такие бланки заменяли удостоверения личности в американской зоне оккупации Германии.

— Вы искали это, — сказал он Хеттерле. — Как любезно со

стороны вашего хозяина, что он сохранил здесь ваши настоящие

документы, фрейлейн Бузенбендер.

Хеттерле устало опустила голову.

* * «

Инспектор Иидл вышел в коридор и взял трубку.

— Ах это ты, Вацек. Так, где горит?... Любопытное дельце, — сказал он, услышав новость. — Проникли в кредитное бюро Фридемана? И ничего не похитили? Ну хорошо, что сообщили мне. Кого вы послали туда с Леопольдгассе?

На Леопольдгассе размещался полицейский комиссариат второго округа.'

102

Хундлингера? — Он знал участкового инспектора Хундлин-

гера. Последний обладал сказочным талантом не замечать следы

преступлений или же стирать их.

Да, да, немедленно вышлите за мной машину. Конечно,

Хундлингер будет недоволен, но мы постараемся не вмеши

ваться.

Через десять минут автомашина уже стояла перед кафе. Они проехали вдоль Дунайского канала, пересекли Аспернбрюкке и остановились на Пратерштрассе.

Нидл пересек улицу и исчез в доме. На втором этаже собрались любопытные, которых полицейский не пускал дальше коридора. Дверь в комнату была полуотворена, и оттуда слышались голоса. Нидл вошел. В помещении находились трое: Хундлингер, молодой неизвестный ему чиновник и пожилая женщина в очках с толстыми стеклами. Женщина находилась в крайнем возбуждении.

— Кое-что украдено! — воскликнула она. — Что поделаешь,

если я только теперь это Заметила...

Хундлингер, услышав, что кто-то вошел, обернулся.

— Что надобно здесь уголовной полиции? — спросил он недовольным тоном. — Здесь всего лишь мелкая кража со взломом. Вы ведь этим не занимаетесь?

— Кредитное бюро принадлежит человеку, труп которого

нашли вчера на берегу Старого Дуная, — сдержанно ответил

Нидл. — Его жена также умерла неестественной смертью.

Женщина заплакала. Красное лицо Хундлингера покраснело еще больше.

Я не нуждаюсь в ваших поучениях. Здесь речь идет о

краже со взломом, а это относится к нашей компетенции.

Согласен, — быстро сказал Нидл. — Все, что не связано со

смертью супругов Фридеман, меня не интересует. Согласны с та

ким предложением?

Хундлингер неохотно кивнул.

— Каким образом проникли преступники? — спросил Нидл.

— Через дверь, — грубо ответил Хундлингер. — Фрау обрати

ла внимание, что дверь не заперта.

Нидл повернулся к женщине.

— Вас не было вчера в бюро?..

Женщина еще раз всхлипнула и утерла слезы.

- Моя фамилия Цигенхальс, — застенчиво произнесла она. — Вчера у меня был нерабочий день. После празднеств у господ Фридеман мы имели право на следующий день не работать. Но кто же мог знать...

Она вновь заплакала.

Как была взломана дверь? — спросил Нидл участкового

инспектора.

Взломана? — повторил Хундлингер. — Она вовсе не была

взломана. Негодяй имел подобранный ключ.

Нидл был потрясен беззаботностью, с которой Хундлингер вел дознание. Он пошел к двери и осмотрел замок. В отверстии он заметил едва видимый, прозрачный, точно из стекла, осколок.

— Он работал с целлюлозной пленкой, — сказал Нидл.-

Дверь дома была заперта?

103

Нет, — ответила женщина, прекратив всхлипывать. —

Дворник сегодня утром уже обратил на это внимание.

Тогда все случилось прошлой ночью, и дверь дома была от

крыта тем же способом, — сказал Нидл. — С таким замком

справится и ребенок. Что украдено?

Фрау Цигенхальс подошла к этажерке и указала на пустое место в ряду папок.

— Нет папки «28Т-У», — сказала она.

— И только? — Нидл посмотрел на нее с недоверием.

Хундлингер заложил руки в карманы пальто.

— И из-за такого пустяка они подняли на ноги полицию, —

проворчал он.

Не обращая на него внимания, Нидл обратился к молодому чиновнику:

Вы обнаружили отпечатки пальцев?

Тысячи, — сказал молодой человек. — Полным-полно.

Большинство ее. — Он кивнул в сторону женщины. — Но были

и другие. Я не знаю, имеет ли смысл...

По-видимому, нет, — сказал Нидл. — Но парочку снимите.

Все остальное цело? Деньги, бумаги?..

Думаю, что да, — сказала женщина. — Правда, у меня

нет ключа от сейфа, но ведь он не поврежден...

Нидл подумал, что это еще не доказательство, но лишь спросил:

Что было в папке?

Переписка.

С кем?

В основном с ССА.

О чем же переписывалось бюро с этой организацией?

Доверие — основа нашего дела, — сказала Цигенхальс. —

Мы не можем...

Но поскольку папка украдена, — прервал ее Нидл, — вы

никакой тайны не выдаете. Можете спокойно рассказывать.

Этот аргумент показался Цигенхальс убедительным, и она сказала:

ССА иногда обращался к нам за кредитами, и господин