Выбить из тела его иль, взорвавши на воздух, ударить

        Оземь его головою. Но он удержался. Евмей же

        Начал ругать оскорбителя; руки подняв, он воскликнул:

240 «Нимфы потока, Зевесовы дочери, если когда вам

        Туком обвитые бедра козлов и баранов здесь в жертву

        Царь Одиссей приносил, не отриньте мольбы, возвратите

        Нам Одиссея; да благостный демон его нам проводит!

        Выгнал тогда б из тебя он надменные мысли, забыл бы

245 Ты как шальной по дорогам шататься и бегать без дела

        В город, стада под надзором неопытных слуг оставляя».

        Кончил. Меланфий, на то возражая, сказал свинопасу:

        «Что ты, собака, рычишь? Колдовство ли какое замыслил?

        Дай срок, тебя, как товар, в корабле чернобоком отсюда

250 Я увезу и продам в иноземье за добрые деньги;

        Здесь же иль сам Аполлон сребролукий сразит Телемаха

        Тихой стрелой, иль, мечом женихов пораженный, погибнет

        Он, как отец, на чужбине утративший день возвращенья».

        Так он сказал и ушел, на дороге оставив обоих,

255 Медленней шедших; достигнув обители царской, он прямо

        Там в пировую палату вступил и за стол с женихами

        Сел Евримаха напротив, к которому был он усердней,

        Нежели к прочим; ему предложил тут служитель мясного,

        Ключница хлеба дала и еды из запаса; он начал

260 Есть. Той порой Одиссей подошел с свинопасом Евмеем

        К царскому дому; и вдруг им оттуда послышались струны

        Цитры глубокой, потом раздалося и пение; Фемий

        Пел; Одиссей, ухватясь за Евмееву руку, воскликнул:

        «Друг, мы, конечно, пришли к Одиссееву славному дому.

265 Может легко быть он узнан меж всеми другими домами:

        Длинный ряд горниц просторных, широкий и чисто мощенный

        Двор, обведенный зубчатой стеною, двойные ворота

        С крепким замком — в них ворваться насильно никто не помыслит.

        Думаю я, что теперь там обедают; пар благовонный

270 Мяса я чувствую; слышу и стройно звучащие струны

        Цитры, богами в сопутницы пиру веселому данной».

        Так отвечал Одиссею Евмей, свинопас богоравный:

        «Правда, и все ты, как есть, угадал; человек ты разумный;

        Прежде, однако, должны мы размыслить о том, что нам сделать

275 Лучше: тебе ли во внутренность дома вступить и явиться

        Там на глаза женихов многобуйных, а мне здесь остаться?

        Или тебе на дворе подождать одному, а войти к ним

        Мне? Ты, однако, не медли, чтоб кто здесь с тобой не подрался

        Или в тебя не швырнул чем, — я так говорю в осторожность».

280 Голос возвысив, ему отвечал Одиссей хитроумный:

        «Знаю, все знаю, и мысли твои мне понятны; войди ты

        Прежде один: я покуда остануся здесь; я довольно

        В жизни тревожных ударов сносил; и швыряемо было

        Многим в меня; мне терпеть не учиться; немало видал я

285 Бурь и сражений; пусть будет и ныне со мной, что угодно

        Дию. Один лишь не может ничем побежден быть желудок,

        Жадный, насильственный, множество бед приключающий смертным

        Людям: ему в угожденье и крепкоребристые ходят

        Морем пустым корабли, принося разоренье народам» [290].

290 Так говорили о многом они в откровенной беседе.

        Уши и голову, слушая их, подняла тут собака

        Аргус; она Одиссеева прежде была, и ее он

        Выкормил сам; но на лов с ней ходить не успел, принужденный

        Плыть в Илион. Молодые охотники часто на диких

295 Коз, на оленей, на зайцев с собою ее уводили.

        Ныне ж, забытый (его господин был далеко), он, бедный

        Аргус, лежал у ворот на навозе, который от многих

        Мулов и многих коров на запас там копили, чтоб после

        Им Одиссеевы были поля унавожены тучно;

300 Там полумертвый лежал неподвижно покинутый Аргус.

        Но Одиссееву близость почувствовал он, шевельнулся,

        Тронул хвостом и поджал в изъявление радости уши;

        Близко ж подползть к господину и даже подняться он не был

        В силах. И, вкось на него поглядевши, слезу, от Евмея

305 Скрытно, обтер Одиссей, и потом он сказал свинопасу:

        «Странное дело, Евмей; там на куче навозной собаку

        Вижу, прекрасной породы она, но сказать не умею,

        Сила и легкость ее на бегу таковы ль, как наружность?

        Или она лишь такая, каких у господ за столами

310 Часто мы видим: для роскоши держат их знатные люди».

        Так, отвечая, сказал ты, Евмей свинопас, Одиссею:

        «Это собака погибшего в дальнем краю Одиссея;

        Если б она и поныне была такова же, какою,

        Плыть собираясь в троянскую землю, ее господин мой

315 Дома оставил, — ее быстроте и отважности, верно б,

        Ты подивился; в лесу ни в каком захолустье укрыться

        Дичь от нее не могла; в ней чутье несказанное было.

        Ныне же бедная брошена; нет уж ее господина,

        Вчуже погиб он; служанки ж о ней и подумать ленятся;

320 Раб нерадив; не принудь господин повелением строгим

        К делу его, за работу он сам не возьмется охотой:

        Тягостный жребий печального рабства избрав человеку,

        Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет».

        Кончил и, в двери светло-населенного дома вступивши,

325 Прямо вошел он в столовую, где женихи пировали.

        В это мгновение Аргус, увидевший вдруг через двадцать

        Лет Одиссея, был схвачен рукой смертоносною Мойры.

        Прежде других Телемах богоравный Евмея, который,

        Ходя кругом, озирался, увидел; ему головою

330 Подал он знак, чтоб к нему подошел; осмотревшись, пустую

        Взял он скамью, на которой всегда за столом раздаватель

        Пищи сидел, чтоб ее рассылать женихам по порядку.

        Эту скамью пододвинув к столу Телемахову, сел он

        Против него; предложил тут, приблизившись с блюдом, глашатай

335 Мяса вареного часть им и хлеб, из корзины им взятый.

        Вслед за Евмеем явился и сам Одиссей богоравный

        В образе хилого старца, который чуть шел, подпираясь

        Посохом, с бедной котомкою, рубище в жалких лохмотьях;

        Сел он в дверях на пороге, спиной прислоняся к дубовой

340 Притолке (выскоблил острою скобелью плотник искусный

        Гладко ее, наперед топором по снуру обтесавши).

        Тут свинопасу Евмею сказал Телемах, подавая

        Хлеб, из корзины меж лучшими взятый, и вкусного мяса,

        Сколько в обеих горстях уместиться могло: «Отнеси ты

345 Это, Евмей, старику, и скажи, чтоб потом обошел он

        Всех женихов и у них попросил подаянья — стыдливым

        Нищему, тяжкой нуждой удрученному, быть неприлично».

        Так он сказал, и Евмей, повинуясь, пошел к Одиссею.

        Близко к нему приступивши, он бросил крылатое слово:

350 «Это прислал Телемах; и велел он сказать, чтоб потом ты,

        Всех обойдя женихов, попросил подаянья — стыдливым

        Нищему быть, говорит он, в жестокой нужде неприлично».

        Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

        «Зевс да пошлет благоденствие между людьми Телемаху,

355 Дав совершиться всему, что теперь замышляет он в сердце!»

        Так он сказал и, обеими взявши руками подачу,