— Но если Вестман рассердит достаточно твоих олигархов — тех, кого вы с Бернардусом изначально собрали и убедили поддержать аннексию — тогда дело дрянь. Если он когда-нибудь сможет убедить достаточное число из них, что он и те, кто разделяют его убеждения, могут нанести серьезный ущерб всему, что сумел построить Торговый Союз, значительный процент этих олигархов — возможно даже большинство — в мгновение ока переметнутся на сторону Тонкович, и ты это знаешь. А если они это сделают, то резко нарушат баланс. И не только здесь, в Собрании. Если Рембрандт, Сан-Мигель и остальные планеты РТС начнут противостоять аннексии, вместо того, что поддерживать её, то она не пройдет.

— Ты прав, — вздохнул Альквезар мгновение спустя. — Это ещё одна из причин для Бернардуса вернуться на Рембрандт. Он хотел, чтобы Ваандрагер лишилась кресла председателя до того, как сможет сколотить достаточно сильный блок поддержки, чтобы смочь противодействовать его контролю или установить слишком глубокие связи в правительстве системы. Потому что она именно из тех, кто может сделать то, чего вы боитесь, особенно если Вестман сумеет убедить кого-то за пределами его родной системы поддержать Движение за Независимость Монтаны.

— Так что, — спросил Крицманн, — мы будем делать по этому поводу?

— Если бы у меня был на это ответ, — кисло ответил Альквезар, — мне не нужно было бы волноваться об Александре и Самихе. Я бы просто взмахнул волшебной палочкой и всё бы поправил!

— Но нам придётся хоть что-нибудь придумать.

— Знаю. Знаю, — Альквезар снова затянулся сигарой. — Я послал записку баронессе Медузы сегодня днем, прямо после того, как сюда прибыл курьер из Монтаны. Я выразил в основном те же опасения, что ты только что изложил, и предложил, что, возможно, наступило время для официального представителя Её Величества попробовать более… прямолинейный подход.

Крицманн взглянул на него с некоторым беспокойством, и сан-мигелец раздраженно пожал плечами.

— Решение не идеальное, даже если она действительно вмешается, и я это знаю. Проблема в том, Генри, что у нас только что закончились идеальные решения.

— … решение не идеальное, миледи, — сказал Грегор О'Шонесси, — но меня тревожит то, как нагревается ситуация.

— Госпожа губернатор, — значительно сказал адмирал Хумало, — я обязан повторить мои опасения по поводу слишком сильного вмешательства на местном уровне в политику Скопления.

— При всём должном уважении, адмирал, — немного резко отозвался О'Шонесси, — именно вы хотели начать действовать против Нодбрандт после первого взрыва на Корнати в Карловаце.

— Да, хотел, мистер О'Шонесси, — пророкотал Хумало. — Но это была совершенно другая ситуация, чем нынешняя — надеюсь, вы это признаёте. Нордбрандт — убийца, причем массовый убийца. Высадить морпехов на Корнати, при условии, что местное планетарное правительство пригласит нас это сделать, чтобы изловить хладнокровную, расчетливую убийцу — это одно дело. Высадить морпехов на Монтану гоняться за одним из самых заметных граждан, который уже явно на пути к тому, что стать кем-то вроде местного фольклорного героя — или антигероя — и кто пока что не убил и бродячей собаки, не говоря уже о депутатах местного парламента — это будет совсем другое дело.

— Но мы уже действуем там на постоянной основе, — заметил О'Шонесси. — Мы расположили там контингент и, надо полагать, отвечаем за поддержку правительства президента Саттлза с тех пор, как он разрешил нам расположить у себя корабли обеспечения. Коли на то пошло, мы могли бы оказать поддержку прямо с этих кораблей.

— Эти корабли не только не предназначены, но и не способны предоставлять такую поддержку, — ледяным тоном произнес Хумало. — "Эрикссон", по сути, представляет собой всего лишь корпус грузовика, обернутый вокруг механических мастерских и склада запчастей. Его экипаж составляет меньше двухсот человек — техников, а не бойцов. А "Вулкан" всего лишь транспорт боеприпасов, с ещё меньшей командой. Они оснащены военными импеллерами, компенсаторами, антирадиационной защитой и минимальными бортовыми гравистенами, но это не боевые корабли и они абсолютно не подходят для подобной задачи. Даже допуская, что постановка такой задачи перед любым из наших кораблей будет хорошей идеей. А это не так.

— Я думаю… — начал было О'Шонесси, но дама Эстель подняла руку. Он закрыл рот, глядя на нее, и она криво улыбнулась.

— В данном случае, Грегор, адмирал Хумало прав, — сказала она. — Очень даже прав. Если мы вмешаемся на Сплите, это породит внушительную местную поддержку. Пока что Нордбрандт находится на той стадии, где вызывает намного больше ужаса, отвращения и ненависти, чем повсеместной поддержки. Она нанесла намного больший вред своей планете, чем Вестман, и совершенно не скрывает, что развивает свою стратегию чистого террора в отношении любого "коллаборациониста" с нами или избранным правительством Корнати по любому вопросу, не только в отношении аннексии.

— Она использует кувалду, грубую силу. Вестман использует рапиру. До сих пор, по крайней мере, его выбор целей имел прямо противоположный эффект, чем у Нодбрандт. Насколько я могу судить, прямо сейчас нет угрозы того, что он подорвет поддержку аннексии Монтаной, но в перспективе у него больше шансов добиться этого, чем у неё. Более конкретно, в отношении Собрания, у него больше шансов привести к значительному сдвигу в расстановке сил между Конституционными юнионистами Альквезара и Конституционными либералами Тонкович. Но с нашей тактической точки зрения, самая значительная разница между ним и Нодбрандт в том, что если мы обрушимся на неё, то предстанем воздушной кавалерией, явившейся на помощь, в то время как на Монтане мы окажемся зловещими иностранными завоевателями, если вмешаемся в местные дела, устроив охоту за ним, и допустим хоть самую крошечную ошибку.

— Но, миледи, — уважительно запротестовал О'Шонесси, — я боюсь, что мы все равно сделаем ошибку, и не маленькую, если ничего не предпримем в отношении Монтаны.

— Лично я, — добавил Хумало, — всё ещё за то, чтобы сбросить батальон-другой на голову Нордбрандт. Давайте сделаем это быстро и жёстко, вытащим её на свет Божий и передадим в руки суда Корнати. Пускай они казнят её после скрупулёзно честного суда с присяжными из её сограждан — видит Бог, у них уже достаточно доказательств, что повесить её два или три раза! Мы бы только захватили её, а затем отодвинулись бы в сторонку и позволили бы местной правоохранительной системе делать свое дело. Как вы говорите, Нордбрандт вряд ли образцовая модель для законного политического процесса на Корнати, а это постоянное расширение её политического "манифеста" показывает степень возрастающего экстремизма, которая подходит чертовски близко к классической мании величия. Она начинает напоминать мне Корделию Рэнсом!

Он фыркнул, и несколько слушателей, включая даму Эстель Мацуко, поёжились от слишком меткого сравнения.

— Избавимся от неё первым делом, и освободим себя для того, чтобы устроить охоту за Вестманом самым эффективным способом и не отвлекаясь. В качестве бонуса, когда мы это сделаем, наш нимб уже будет сиять ярче оттого, что мы помогли избавиться от явно закоренелой террористки и убийцы.

— Это очень заманчиво, адмирал, — ответила временный губернатор. — Поверьте мне, очень заманчиво. Но я все равно побаиваюсь посылать наши войска, особенно в таком количестве. Политическая ситуация на планете… запутанна, и, насколько мы можем судить отсюда, всё время меняется. Единственным, что мне только приходит в голову, что может начать легитимизировать действия Нордбрандт в глазах значительной части корнатийского общества, будет наша охота за ней таким образом, что это подтвердит её обвинения в коррумпированности правительства и нас в имперских замашках. Если мы будем выглядеть поддерживающими репрессивный режим только потому, что оппозиция не хочет быть "поглощённой" Звездным Королевством, мы быстро потеряем какое бы то ни было моральное преимущество.