— Почему ты говоришь «они», а не «мы»? — спросила ЛАура, — Разве ты не принадлежишь к нойе?

Юноша сдержанно улыбнулся краешками губ. После чудесного спасения молодой жрец утратил некоторую долю открытости и весёлости, став несколько скованным в проявлении своих чувств.

— Да, я тоже нойе. Но мои знания ставят меня выше моих соплеменников, позволяя смотреть дальше и видеть ясней.

— Видеть… что? Будущее?

— Просто видеть. Будущее, прошлое, настоящее. Воспринимать вещи такими, как они есть. Узнавать истину в любых одеждах.

Девушка некоторое время размышляла над его словами, потом согласно кивнула.

— Хорошо, пусть будет «видеть истину». Но разве ты не учишь других «смотреть лучше»? Остальных нойе?

Стайка мальчишек с визгом пронеслась мимо них, взметая старую листву с дорожек. Один паренёк задел жреца за больную ногу, тот охнув сел на землю. Мальчик оглянулся, сначала недоумённо, потом испуганно, и бросился догонять остальных.

— Дети, — пожала плечами ЛАура. Хоть бы извинился.

Жрец скорчился у её ног, прижав ладонь к бедру. От боли он побледнел, но нашёл в себе силы усмехнуться, кривовато и мимолётно.

— Дети и должны обгонять старших. Иначе развитие остановится.

Он как будто одобрял их. Девушка недоверчиво хмыкнула, протянула юноше руку. Невзирая на измождённый вид, весил он порядочно.

За её спиной раздался торопливый топот множества ног, оглянувшись, ЛАура увидела вернувшуюся ребятню. Они живо поставили жреца на ноги.

— Я буду внимательней, — пообещал паренёк, сбивший жреца. Остальные согласно зашумели, посмеиваясь над неуклюжим товарищем.

— Да, — кивнул жрец, и точно этого и ожидавшие, дети унеслись прочь.

ЛАура недоумённо нахмурилась. Может быть у нойе не принято извиняться? Надо спросить… у Дракона. Впрочем, если ящер приложил лапу к культуре нойе… Тёмный Дракон никогда не сожалел о своих поступках, а извиняться просто не умел.

Девушка сбавила темп, и теперь жрец легко поспевал за нею.

— Так как насчёт истины? — настойчиво поинтересовалась она.

— Ха! Истина… я никого не учу. Глаза есть у всех, а способность видеть появляется, только если захотеть увидеть… что-то! Я могу показать дорогу, но не научить ходить, — он остановился. — Мы пришли.

ЛАура, неожиданно оробев, вгляделась в белоснежный, лаково поблёскивающий узор, окаймлявший вход в пещеру Белых. Ну, в конце концов, она сама этого хотела. Глубоко вдохнув, она решительно зашагала вперёд.

Жрец не отрывал от неё взгляда, пока девушку не скрыл поворот туннеля.

— Красивая, — тихий свистящий шёпот обрушился на него громовым ударом.

— Господин! — юноша подскочил от испуга, так незаметно, даже ненавязчиво появился ящер в этот раз.

— Но ты же понимаешь… — Дракон не смотрел на жреца, но его широкий оскал определённо предназначался нойе.

— Да я так… и вообще, я женат, мне от предыдущего жреца неплохой гарем остался, — в смятении зачастил молодой жрец.

Ящер хмыкнул.

— Вот именно, — и он смерил покрасневшего юношу многозначительным взглядом. — Вот именно.

Внутри жилая пещера, как и общая, освещалась лужицами стекла в глиняном потолке, но не горячими желто-оранжевыми, а спокойными, по-домашнему уютными травянисто-зелёными. Изумрудный полумрак напомнил ЛАуре джунгли, наверное, нойе чувствовали себя здесь как дома в родном лесу.

Нойе, неспешно обустраивающиеся в пещере, не обращали на неё внимания. Девушка даже не возражала бы, поинтересуйся кто, что она здесь делает. Может, дорогу спросить? Нойе выглядели такими занятыми. Девушка вздохнула. С детства она привыкла не отвлекать людей от работы — лишь на таких условиях ей позволяли оставаться в доках. И теперь она тщетно разыскивала хоть одного бездельника.

Мужчина, облокотившийся на стену возле отводного туннеля (ах, сколько же таких дыр ей пришлось уже осмотреть?!) и с тихой счастливой улыбкой на лице наблюдавший за парой ребятишек, волокущих козу, показался ей смутно знакомым. Несколько мгновений она пыталась вспомнить, где могла раньше видеть этого воина.

— Агат! — неожиданно всплывшее в памяти имя сорвалось с языка.

Воин повернулся, в его глазах мелькнула тень узнавания, и он приветствовал ЛАуру шутливым салютом.

— А я как раз ищу её… ну, ту женщину, которую ты забрал с собой.

— Она здесь, — воин небрежно кивнул в направлении туннеля, возле которого он протирал стену, — разговаривает с моей матерью.

— Матерью? — удивилась девушка, — разве она из Белых?

Мужчина улыбнулся, вполне понимая замешательство человека, не знакомого с законами нойе.

— Мои родители заключили временный союз для смешения линий крови. Обычно такие союзы распадаются с рождением второго ребёнка. Первенца получает отец, второй остаётся с матерью, как осталась моя младшая сестра. Поэтому я Фиолетовый.

— А твоя сестра тоже здесь? — полюбопытствовала девушка и тут же пожалела о своём лишнем вопросе, такая тоска была во взгляде воина.

— Нет. Она выбрала свободу.

— Наверное, это переселение разбило много семей?

— Да. Но так всегда бывает, когда народу предоставляется выбор пути. И не стоит жалеть нас. Меня не так волнует, что я никогда не увижу свою сестру, которую и видел всего пару раз в жизни, как-то, что она может погибнуть. Многие остались, но их всё равно слишком мало. Им не защитить джунгли от регулярной армии, и рано или поздно, нойе будут истреблены.

— Но власти выделят им часть джунглей, если они пообещают не нападать на людей, — неуверенно предположила ЛАура. Она помнила, из уроков истории, как исчезли индейцы.

Воин горько улыбнулся.

— Я сам нойе, и скажу так — свободный не будет жить в клетке. Не сможет.

ЛАура ушла, так и не придумав правильного ответа. Возможно, ответа не существовало в природе, ведь сказанное Агатом не было вопросом.

Здесь перебирали зерно. Нойе не занимались земледелием или садоводством, но они запасали семена дикорастущих злаков, сушили ягоды и фрукты. Хотя Дракон, велев племенам собраться в храме, даже не намекнул на переселение, нойе приволокли запасов на несколько лет, не забыли запасти сена для своих коз, и захватить не только домашних животных, но и представителей нескольких диких видов, на которых они обычно охотились или которые им просто нравились.

Нойе вполне оправдали своё имя — храм в считанные дни превратился в ноев ковчег.

К счастью, ни у кого и мысли не появилось взять хищного слизня.

Не удовлетворившись уже приготовленными запасами, нойе подчистую обобрали джунгли на три дневных перехода от храма. Собранные растения и пойманную дичь просто забрасывали в храм, без разбора, и лишь теперь, в полёте, нашлось время рассортировать добычу.

Вот этим и занимались женщины Белых, когда ЛАура заглянула в отводной туннель, указанный бывшим Фиолетовым.

Девушка замерла в замешательстве. Она так и не узнала имени своей спасительницы, и не могла её позвать, а найти нужную ей женщину среди сотен других представлялось трудновыполнимым.

— Ты тоже здесь? — окликнули её сзади.

— Я? — ЛАура оглянулась. Ну что ж, тоже способ, выйти на середину и дождаться пока тебя кто-нибудь узнает. — В некотором роде, да, я здесь. Ненадолго.

Бывшая посудомойка оказалась поразительно похорошевшей и даже слегка подросшей. Или просто, избавившись от вечного страха, она распрямилась?

— Я искала тебя. Хотела поблагодарить… и убедиться, что тебе не досталось от Мадам.

Карлица насмешливо сморщила нос.

— Со мной всё в порядке. Мадам ничего не узнала, а даже если бы и узнала, убить меня она не решилась бы. За мёртвую меня ей не стали бы платить. Ну, а со всем остальным я бы справилась.

ЛАура улыбнулась.

— Я действительно рада это слышать. Тебе нравится у нойе? Я могу чем-то помочь?

Седая женщина, шелушившая что-то типа голубых бобов, заметно навострила уши, прислушиваясь к их разговору.