– В этом есть смысл, – согласился он, его голос был густым и хриплым. – Похоже, ты держишь ситуацию под контролем, или настолько, насколько это возможно.

Даже сквозь похвалу я услышал беспокойство.

– Я осторожен, – заверил я его.

Он хмыкнул.

–  Вы меня знаете.

– Да, – согласился он. – Сейчас я поменяю твои идентификаторы и информацию.

– Все в порядке. ФБР собирается...

– Я сейчас же поменяю твои документы и информацию, Эска, – выдохнул он.

И я заткнулся. Этот человек, как я подозревал, имел в своем распоряжении обширную сеть людей, которые привели бы меня в ужас.

– Это вы даете мне свое благословение?

– Ты говоришь, что ФБР полностью готово к этой операции?

– Да, – ответил я, сохраняя ровный тон. Я не хотел будить Далласа; мне нравилось, что он сидит, прижавшись к моему боку, и держится за меня.

– Я хочу знать, кто игроки, чтобы Оуэн мог их проверить.

Объяснения были быстрыми. Сначала я назвал имя Далласа, потом Дигби и, наконец, Эрика Фостера, просто потому, что хотел посмотреть, что получится. Следующей была Лейн и, наконец, сам Суарес.

– Хорошо, - сказал он медленно, словно читая.

– Оуэн с вами, сэр?

– Да, – ответил он категорично.

И я на мгновение задумался над этим. В Вегасе было уже за полночь, значит, в Чикаго было два часа ночи. Что мой босс делал с Оуэном, когда они оба должны были спать?

Я прочистил горло.

– Эска?

– Мне жаль, что вам приходится будить Оуэна только для того, чтобы глубоко изучить людей, с которыми я взаимодействую, – сказал я, прощупывая почву.

– Он и так не спал, – рассеянно ответил он.

Я хотел спросить: «Что он делал? Занимался вами?». Но поскольку у меня не было желания умереть, я промолчал. Было бы дерзко задавать такой личный вопрос, хотя мне до смерти хотелось знать. Мне пришло в голову, что я мог бы попросить Далласа разыскать моего босса, но я подозревал, что в этом случае к моей двери придут люди в черном. Или, что еще хуже, мой босс позвонит мне и спросит, какого черта я делаю. От одной мысли об этом меня передергивало.

– Хорошо, – начал Джаред, его голос был низким. – Похоже, все, кроме Суареса и Лейн, те, за кого себя выдают. У него пять псевдонимов и пять разных паспортов.

В этом не было ничего удивительного. У парней, возглавляющих картели, наверняка были разные личности и множество поддельных документов.

– Но в этом есть смысл, – сказал он, и я задумался, может ли он читать мысли в том числе. Я содрогнулся от одной только мысли. – И кто бы ни составлял для него бумаги, он не так хорош в этом, как Оуэн. Большинство из них не выдерживают никакой проверки. Хороший таможенник определит, что это подделка.

– А сестра? – спросил я, потому что она была единственной, о ком я беспокоился.

– Лейн на кого-то работает, – сказал он мне, вздохнув. – Она информатор федералов?

– Даллас мне не говорил.

Он хмыкнул.

– Возможно, он и сам не догадался, или, что более вероятно, у него нет допуска, чтобы рассказать тебе. Я вижу здесь несколько вещей, за которые ее могли и должны были привлечь к ответственности, но не привлекли... Подожди.

Я сидел и ждал, потому что что еще мне оставалось делать?

– Тебе нужно снова поговорить с этим Бауэром и попросить его покопаться в деле, потому что это происходит уже много лет. Я вижу, что ее имя связано с Эстоном Трэверсом.

– Это потому, что она все время с ним ссорилась и в конце концов убила его.

– Почему?

– Потому что именно он санкционировал все те экологические ужасы, которые творили Stanton-Downey.

– Ну, – сказал Джаред, выдохнув, – он человек, которого обвиняли Stanton-Downey, по крайней мере, да.

– Простите?

– Они обвиняли в этом мистера Трэверса, но все это началось еще до его прихода к власти. Это все дело рук Бейкера Стэнтона.

– Нет, этого не может быть.

– О да, очень даже может, – сказал мне Джаред, его голос был спокойным, успокаивающим. – Бейкер Стэнтон руководил всеми разработками в Южно-Китайском море, которые едва не нанесли непоправимый ущерб, а в Соноре, Мексика, есть свалки, по сравнению с которыми Лав-Канал[1] выглядит как воскресная уборка на пляже.

Я попытался обдумать всю эту информацию, но устал.

– Значит, Эстон Трэверс не был плохим парнем?

– Он был неудачником.

– А Суарес, он перевозит наркотики в Синалоа, где, как все знают, находится картель, но он еще не достиг больших успехов.

– Верно.

– И так получилось, что он вышел на Лейн.

– Может быть, это не совсем то совпадение, на которое похоже.

– Вы говорите, что она может быть подсадной?

– Это ужасно удобно.

– Бауэр считает, что ее похитили, потому что Суарес выяснил, кто она такая.

– Этот Суарес кажется мне немного умнее, учитывая его стремительное восхождение по пищевой цепочке в Синалоа. Глупые люди не задерживаются в наркобизнесе.

– Нет, не задерживаются, – согласился я.

– Пусть Бауэр посмотрит, что ему удастся найти, потому что, опять же, ее документы выглядят так, будто они были подделаны. И это не обязательно должно быть Бюро, это может быть УБН или другое агентство с названием из букв алфавита, но я буду очень удивлен, если там не проводятся параллельные операции.

Это было правдой. В разгар крупных операций все становилось не так просто, и если у вас не было одного человека, контролирующего все составляющие, поезд неизбежно сходил с рельсов. Много лет назад я работал со Службой маршалов в Чикаго, где занимался розыском беглецов, и это была безупречная операция. Все отчитывались перед главным заместителем, все подчинялись ему, и все прошло без происшествий, даже несмотря на то, что беглецы были хорошо вооружены.

– Итак, – сказал Джаред, вздохнув, – как ты и говорил, это выполняет наш контракт, обеспечивает безопасность Бригема Стэнтона, и пока ты держишься подальше от шальных пуль - все работает хорошо.

– Ну, все должно быть не так уж плохо. Не думаю, что увижу самого Суареса. Он пошлет кого-нибудь встретиться со мной, но на американскую землю не перейдет.

– Согласен.

– И Даллас... агент Бауэр, – быстро исправился я, – сказал, что этот Суарес еще не такая уж большая проблема.

– О, я сомневаюсь, что это так, но федералы любят брать на мушку всех подряд, а УБН любит знать, с кем борется. Они завязывают отношения с одним картелем и расправляются с остальными. Потому что, да, это все еще позволяет наркотикам попадать в нашу страну, но так они избегают обильного кровопролития и убийств, которые сопутствуют этому, а также игры за власть и междоусобицы между картелями. Ты знаешь, как это работает; это все «смотреть в другую сторону ради общего блага».

– Это еще один яркий пример того, почему я перестал быть копом, – сказал я ему. – Вот это дерьмо.

– Я знаю. Но сейчас тебе действительно нужно понять, кто находится по одну сторону линии с тобой. Я не могу сказать тебе, сколько парней я поймал, особенно за границей, которые оказались сотрудниками ФБР или УБН.

– Потому что никто не знает, кто работает под прикрытием, кто плохой, кто пришел с правильной стороны, но потом сбился с пути и переметнулся на другую сторону.

– Я думаю, это зависит от того, как далеко в кроличью нору ты забрался, но по сути, да, невозможно сказать, потому что каждый что-то скрывает. Я не знаю, можно ли вообще проводить различие, когда есть множество доказательств сговора США с наркокартелями.

– Ну, я буду работать под прикрытием только для того, чтобы защитить Брига Стэнтона, а потом я уйду.

– Да, – согласился он. – И после этого мы введем еще более жесткую проверку всех, кто захочет иметь с нами дело.

– Посмотрите, как я помогаю, как меняю Torus к лучшему.

– Давай не будем сходить с ума, Эска.

Я усмехнулся, услышав, как он выругался.

– Оуэн изменил все твои данные на Нэш Колтер. Это должно сработать, потому что ты с большей вероятностью откликнешься на оба имени, ведь они тебе знакомы. Так ты меньше рискуешь быть застигнутым врасплох.

В этом был смысл. Это был шпионский материал, который он пытался передать. Вопреки распространенному мнению, обычные полицейские, даже детективы, не работали под прикрытием в течение месяца или года. Парней, способных к такой работе, забирали прямо из академии и давали им новые личности, которые они использовали для глубокого прикрытия. Они никогда не работали на улицах, не поднимались по карьерной лестнице. Одно- или двухдневная операция - конечно, многие копы так делали. Но парни, которые внедрялись в наркокартели или мафию, те, кто жил другой жизнью от шести месяцев до года, а иногда и больше, - я таким никогда не был. Джаред давал мне советы по моему имени, чтобы защитить меня и потому, что знал, чего ожидать.

– Я хочу получать от тебя ежедневные новости, даже если это будет всего лишь текстовое сообщение. Скажи людям, что я твой отец и беспокоюсь. Оуэн сейчас меняет мои документы, на случай, если кто-то будет искать.

– Да, сэр, – согласился я.

– И поговорите с агентом Бауэром как можно скорее.

Как только он проснется, я так и сделаю.

– Они не собираются убивать Бригама Стэнтона, он им нужен, так что с кем бы он ни был близок, именно его следует держать под прицелом, – он глубоко вздохнул. – Где Астор Финнел?

– Она не та, к кому он ближе всего, и любой, кто изучит его личную жизнь, а не сетевую, поймет это. Его слабое место - Эрик Фостер.

– Тогда предупреди об этом Бауэра, а если тебе понадобится подкрепление, я могу послать Локрина.

Я позволил тишине затянуться.

– Хорошо, я могу послать Шоу.

Шоу бросался в глаза. Рыжеволосый шотландский лэрд в центре операции с наркотиками...

– Вообще-то, сэр, я думаю, что лучше воспользоваться ресурсами агента Бауэра, чем нашими.

– Хорошо, – торжественным тоном согласился он. – Ежедневные проверки, Эска, или я разнесу все это к чертям, и федералы будут «благодарны» тебе за это. У них долгая память.

– Безусловно.

Наступило молчание, но он не повесил трубку.

– Босс?

– Я знаю, о чем ты думаешь.