— Сынок, — прошептала она, будто не могла в это поверить.

— Да, ма, — сказал Вэнс.

При его словах она расплакалась.

К сожалению, я тоже.

Что сказать? Даже крутая мама-джамма и социальный работник, ставшая свидетельницей десятков воссоединений, потеряют самообладание перед лицом такого воссоединения.

Вэнс обнял маму. Роум обнял меня за плечи, и я уткнулась лицом ему в шею.

Наконец, после долгого и исцеляющего плача, она посмотрела на меня.

— Меня зовут Рослин, — представилась она, вытирая лицо и пытаясь взять себя в руки.

— Джулс, — ответила я, тоже приводя себя в порядок.

Затем, по какой-то безбожной причине, мы снова разрыдались, бросившись друг другу в объятия.

Парни просто оставили нас одних и пошли разгружать автомобиль, хотя я услышала, как Роум пробормотал:

— Черт, глупые тёлки.

— Не говори «тёлки»! — крикнула я ему вдогонку, когда за ним захлопнулась сетчатая дверь.

Рослин рассмеялась.

Я посмотрела на нее, и меня осенило, что они с сыном очень похожи.

У Рослин мы пробыли пару дней. Его отец таинственным образом ушел «на рыбалку », что Вэнс воспринял спокойно, но меня это чертовски разозлило. Хотя, я заставила себя промолчать.

Мы узнали, что его брат Оуэн живет в Санта-Фе. Оуэн с семьей приехал в наш последний день пребывания, на барбекю, устроенное мамой Вэнса перед нашим отъездом.

Воссоединение с Оуэном прошло не очень гладко. Оуэн сразу же оценил Вэнса, и ему не понравилось то, что он увидел (чистая зависть, если вы спросите меня).

Оуэн был женат, имел двоих маленьких мальчиков, ростом был ниже Вэнса и в плане внешности явно походил на своего отца. Вэнс пошел в маму, выглядел просто великолепно. Оуэн казался мелким, но, опять же, мною могли двигать предубеждения. Я сразу отнесла Оуэна к типу мудаков.

Примерно к десерту Оуэн уже балансировал на грани счастливого опьянения и напившегося в хлам, вел себя громко и отвратительно, что, очевидно, было для него характерно, особенно это стало понятно, когда и Рослин, и жена Оуэна очень напряглись и будто начали съеживаться в размерах.

Все время нашего визита Вэнс был… ну, Вэнсом. Спокойным и непринужденным. Это успокоило Рослин и всех нас, и мы хорошо провели время с его мамой. Она была веселой, милой и, очевидно, была нам рада. Однако иногда я ловила ее потерянный и безмерно грустный взгляд на Вэнсе. Слава богу, Снифф был с нами. Его болтливый язык помогал ей вырваться из этого состояния.

Но пьяное поведение брата вызвало в Вэнсе реакцию, он посмотрел на двух своих племянников, мать и невестку, а затем повел брата за дом, чтобы поговорить.

Разговор не состоялся, когда Оуэн повел себя не только пьяно, громко и отвратительно, но и очень зло. Мы услышали крики, я встала и побежала к ним, вся компания последовала за мной. Я попыталась вмешаться, когда Оуэн кричал на Вэнса, а Вэнс просто смотрел на него.

Оуэн обратил ко мне разъяренное лицо и проорал:

— Заткнись, сука. Ты кто бл*ть?..

Быстро, как вспышка (в духе Молниеносного Кроу), Вэнс пригвоздил Оуэна к стене дома, прижав предплечье к его горлу и приблизившись к лицу брата.

Вот вам и барбекю в честь воссоединения.

Оуэн выглядел ошеломленным тем, что в одну секунду стоял в пяти футах от брата, безумно на него крича, а в следующую был прижат к стене дома и обездвижен.

— Глупо, — сказал Вэнс пугающе тихим голосом. Он отошел от брата и посмотрел на Роума. — Собери вещи.

Роум, сам не выглядевший таким уж счастливым, не колебался ни секунды. Он схватил Сниффа, и они побежали в дом.

— Но вы еще не попробовали пирог! — воскликнула Рослин.

Вэнс был не в настроении менять свое мнение. Мы собрались и были готовы отправиться в путь через пятнадцать минут. Оуэн исчез. Его жена и дети стояли рядом с Рослин, когда мы прощались.

— Ты вернешься? — спросила Рослин Вэнса, стоя в футе от него, не прикасаясь к нему, и звук ее голоса заставил слезы подступить к моему горлу.

— Вернусь, — ответил ей Вэнс.

Я стояла рядом с Вэнсом, и глаза Рослин обратились ко мне.

— Ты вернешь его? — спросила она, хотя Вэнс уже ответил на ее вопрос.

Я улыбнулась ей.

— Я его верну.

Обняв ее, я пригласила ее приехать к нам в Денвер.

Вэнс коснулся голов своих юных племянников, кивнул невестке и повернулся, чтобы поцеловать мать в лоб.

Потом мы уехали.

После эмоционального начала отпуска остаток недели мы провели в походе.

Два уличных беспризорника выглядели довольно забавно, носясь по горам недалеко от Орея. Они и понятия не имели, насколько.

Вэнс был терпеливым учителем.

Я, с другой стороны, никогда не переставала их наставлять.

Наступил конец марта, и мы с Мэй зависали в комнате наблюдения вместе с Вэнсом, Монти и Мейсом.

Мы с Мэй принесли для парней и Ширлин на обед кальцоне из «Пасквини». Поедая их, мы глупо посмеивались, наблюдая, как Текс и Дюк спорят о том, что произошло в штате Кент (хотя я не понимала, о чем был спор, учитывая, что звучало так, будто они оба были согласны), когда Вэнс насторожился и наклонился вперед.

Он убавил звук на мониторе «Фортнума» и увеличил на мониторе приемной офиса.

Ширлин сидела за стойкой администратора, поглощая кальцоне и одновременно крася ногти — настоящий подвиг.

А в приемной стояла женщина.

Она мне понравилась с первого взгляда.

Высокая, с пышными формами, очень красивая и определенно крутая в женском стиле Джеймса Дина. На ней были очень поношенные Levi’s (настолько поношенные, что почти протерлись в самых нужных местах), черные шлепанцы, черная футболка Green Day поверх белой с длинным рукавом, серебряные кольца почти на каждом пальце, несколько серебряных ожерелий на шее, куча серебряных браслетов на обоих запястьях и широкие серебряные обручи в ушах. Длинные светлые волосы были собраны в небрежный узел, а пряди падали ей на лицо, что выглядело бесхитростно и круто.

Ее образ был очень милым. Он так и кричал: рок-цыпочка.

Вэнс увеличил громкость на мониторе приемной как раз вовремя, чтобы мы услышали, как Ширлин сказала:

— …помочь тебе?

Женщина смотрела на Ширлин и не выглядела счастливой. Почему, не понятно, но она выглядела так, будто хотела быть где угодно, только не здесь, и была готова рвануть в своих шлепанцах на выход.

На мгновение она замешкалась, а затем сказала:

— Я ищу Лукаса Старка.

О-оу.

Я задержала дыхание.

— У тебя назначена встреча с Люком? — спросила Ширлин, просматривая полный беспорядок на своем столе, будто действительно назначала встречи с Люком.

Люк даже не вел прием. Люк был там, где был, и если бы вы его застали в офисе, то могли бы считать себя счастливчиком.

— Нет, я… — женщина заколебалась, облизнула губы и закончила, — давняя подруга.

— Твою ж мать, — пробормотал Монти себе под нос, глядя на мониторы с болезненным выражением и качая головой. — Ну вот опять.

Мы с Мэй переглянулись и ухмыльнулись.

— Его здесь нет, девочка. Хочешь, я ему позвоню, — предложила Ширлин.

— Нет, — быстро отказалась женщина, и в ее голосе звучало явное облегчение. — Я просто…

Она снова замешкалась и огляделась. Она по-прежнему выглядела напряженной, и я была почти уверена, что она собирается сбежать.

— Забудьте. Не могли бы вы просто передать ему, что приходила Эйва Барлоу? Я постараюсь пересечься с ним позже.

Да, я не ошиблась, она собиралась сбежать.

Вэнс взял телефон и нажал кнопку.

Ширлин широко улыбнулась.

— Я без проблем позвоню ему. Его номер у меня на быстром наборе.

— Нет! — внезапно вскрикнула Эйва, а затем продолжила: — Правда, спасибо, но я пойду. Я все равно кое-куда опаздываю.

Она отступала, определенно теряя самообладание и дико нервничая.

Позади меня раздался тихий смех Мейса.

Вэнс заговорил по телефону.

— Люк, — пауза, — к тебе гостья. — Я слышала улыбку в голосе Вэнса, хотя лица его не видела. — Говорит, ее зовут Эйва Барлоу.

— Просто подожди секундочку, — сказала Ширлин, вставая и махая руками, чтобы подсушить лак. — Я спрошу у парней в офисе. Возможно, они знают, где он.

В комнате наблюдения Вэнс казал в трубку:

— Выглядит напуганной, как гребаный кролик. Хочет сбежать. — Его взгляд тут же остановился на Мейсе, он направил указательный палец на дверь и сказал: — Люк будет здесь через пять минут.

Мейс исчез, и через несколько секунд мы увидели, как он вошел в приемную и встал у двери, блокируя выход.

— Люк только что позвонил, — солгал Мейс уставившейся на него Эйве (на Мейса трудно было не уставиться, особенно при первой встрече с ним). — Он будет здесь через пять минут.

Могу поклясться, я увидела, как Эйва побледнела.

— Кажется, у Эйвы Барлоу нет никаких шансов, — прошептала мне Мэй, глядя на монитор и трясясь от смеха.

Я поймала себя на мысли, что Эйва Барлоу будет достаточно хороша для Люка Старка, а у него была высокая планка.

Однако ей нравились Green Day, так что я решила, что для начала совсем неплохо.

Вэнс положил телефон и сел, вернувшись к кальцоне. Его взгляд переместился ко мне.

В его глазах отражалось веселье, но еще нежность и ласка, а на лице было то самое выражение: «моя».

Сейчас его лицо выглядело менее напряженным, менее суровым, более спокойным, более довольным, и мне это нравилось.

Очень нравилось.

«Дом », — услышала я в голове слова тети Рэбы.

«Знаю», — сказала я в ответ.

Мой щенок-мопс свернулся калачиком у меня на коленях и вздохнул счастливым щенячьим вздохом.

Не отрывая взгляда от Вэнса, я улыбнулась.

Конец