— Да, правильное. Но оно всё равно будет выносить тебе мозг, — сказал Люк.

В этом я не сомневалась.

— Если твой разум начнет играть с тобой, ты говоришь с Вэнсом, — продолжил Люк. — Если Вэнс не доступен, тогда со мной, Ли, Монти, Мейсом, Айком. Любой из нас выслушает, и мы разберемся с твоими мыслями.

Настала моя очередь смотреть на него. Если я поняла его главную мысль, он сообщал мне, что все они кого-то убили.

— Теперь я действительно одна из парней, — тихо сказала я, проверяя свою теорию.

— Добро пожаловать в клуб, — подтвердил он мою догадку.

Он сказал это в шутку, но тон его прозвучал серьезно, и никто из нас не улыбнулся.

— Я повела себя глупо. Мне не следовало… — начала я, но он внезапно встал и наклонился ко мне.

Затем снова ошеломил, поцеловав меня.

Не дразнящим, сексуальным поцелуем Люка, нет, он обхватил ладонью мою голову и коснулся моих губ. Отстранившись на пару дюймов, посмотрел мне в глаза.

— Ты можешь проходить через это снова и снова, переживать это миллионом разных способов. Это ничего не изменит. Ты спасла своего мальчика, и вы оба дышите. Конец, — постановил он.

Он молчал так долго, что я испытала необходимость ответить.

— Хорошо, — несколько прерывисто сказала я.

— Начнешь заново переживать это, поговори с Вэнсом, со мной или с кем-нибудь из парней. Не держи это в себе. Мы тебя выслушаем.

Я кивнула, мне стало трудно дышать, и не из-за ранения в грудь, а потому что Люк был отличным парнем. Проводя время с Люком в обычных обстоятельствах, никогда не догадаешься, что он может быть таким. Его суровое лицо было близко, и я увидела нежную озабоченность в его глазах, заставившую обычно чертовски красивого парня выглядеть просто потрясающе красивым.

Не отрывая от меня глаз, он медленно провел большим пальцем по моей скуле.

Затем убрал руку, коснулся пальцем моего носа, сексуально улыбнулся и исчез.

День Благодарения я отпраздновала не только с Вэнсом и Ником. Рок-цыпочки закатили в моей больничной палате грандиозную вечеринку.

Они принесли кучу еды. Все разместились, кто стоя, кто сидя на принесенных больничных стульях, ели и болтали. Женщины устроили масштабный марафон в викторину «Тривиал Персьют», пока мужчины смотрели футбол.

Мне, конечно, пришлось есть через соломинку, а медсестры, в конечном итоге, были вынуждены попросить всех уйти, но все равно было весело.

Меня навестили Мартин и Кертис.

На протяжении всего их визита, они тоже не сквернословили.

Вместо этого рассказали мне причину своего побега из дома. Я работала с ними несколько месяцев, и меня пришлось подстрелить, чтобы они открылись мне.

Я не жаловалась.

Вместо этого после их ухода позвонила Ширлин, и мы поговорили.

Затем я позвонила Энди и сказала, что Мартин и Кертис готовы к воссоединению со своей мамой. У нее появился новый парень, который им не понравился. У них была причина не любить его, чертовски веская причина, и Энди знал, что делать.

Либо мама Мартина и Кертиса бросит парня, который проявил нездоровый интерес к ее мальчикам, либо ее мальчики переедут к Ширлин.

Их мама бросила своего парня.

Затем выдвинула обвинения.

После того, что он сделал, ее бывшему вряд ли будет весело в тюрьме.

Спустя несколько недель меня выписали, и я отправилась в хижину Вэнса.

Из-за этого мы с Вэнсом поссорились. И с Ником тоже. Они не хотели, чтобы я спала на диване или поднималась на платформу в кровать.

Оба сплотились против меня. Было ясно, что они уже приняли решение без меня до моей выписки, не оставив мне выбора. Такая ситуация меня встревожила, поскольку не сулила мне в будущем ничего хорошего.

Моя крутая мама-джамма никуда не делась. Однако мои силы вытекли вместе с кровью на пол гостиной Сэла Кордовы, и мне потребуется немного больше времени, чтобы прийти в боевую форму.

Поэтому я сдалась.

Вэнс отвез меня к себе на новом черном грузовике «GMC Sierra» (Элли рассказала мне, узнав от Инди, которая узнала от Ли, что Вэнс купил его, потому что не хотел везти меня на его ветхом старом грузовике, и я определенно была не в форме ехать на «Харлее»).

Дейзи и Рокси собрали мою одежду. Ник собрал Бу, его лоток, еду, лакомства и игрушки и отвез моего кота и все необходимое в хижину Вэнса.

К несчастью для Вэнса и Ника (для меня к счастью, мне показалось это забавным), в хижине было далеко не так спокойно, как они думали, потому, что все навещали меня с заметной регулярностью и оставались на долгое время. Тод и Стиви организовали затяжной турнир по «Яцзы», продлившийся несколько недель (Джет выиграла). Хэви даже принес в хижину боксерскую грушу, установил ее во второй спальне Вэнса, и, когда я поправилась, принялся безжалостно меня тренировать, пока сам сидел и поедал Дин Донг, Орео и другие закуски со вкусом шоколада и сомнительной сливочной начинкой.

Вэнс помогал мне восстанавливаться, а Ли не поручал ему никаких заданий вне города. Ему также не давали ночных смен в комнате наблюдения.

Это означало, что Вэнс каждый вечер возвращался домой к восьми часам, а обычно и раньше.

В конце декабря, ближе к Рождеству, когда я все еще восстанавливалась , но с каждым днем становилась все сильнее, я стояла в ванной Вэнса в одних только кружевных розовых хипстерах и смотрела в зеркало на красные , уродливые , сморщенные , очень -очень медленно блекнущие шрамы.

Они потускнеют, но никогда не исчезнут и будут совсем не привлекательными.

Я надела футболку Вэнса. С тех пор как меня ранили, я не носила сексуальных ночнушек. Декольте всех, что у меня были, обнажали шрам. Я знала это, потому что проверила, перемерив их все.

Я зашла в спальню.

Обнаженный Вэнс лежал в постели, прикрытый до пояса простыней. Я знал это, потому что Вэнс спал обнаженным, а не потому, что после ранения я обрела рентгеновское зрение.

Он читал.

Бу с закрытыми глазами, но поднятой головой, лежал на животе.

Я обогнула кровать, откинула одеяло и легла, натянув одеяло до шеи.

Можно с уверенностью сказать, что огнестрельные ранения серьезно осложняли сексуальную жизнь. Помеха, которую мне не исправить.

На самом деле, я не думала, что когда-нибудь захочу, чтобы Вэнс снова увидел меня обнаженной.

— Думаю, нам следует расстаться, — выпалила я в потолок, а затем крепко зажмурилась, почувствовав, как изменилась атмосфера, наполнив комнату опасными, раскаленными добела искрами.

— Что, прости? — спросил он.

Открыв глаза, я посмотрела на него. Не стоило этого делать. Вэнс смотрел на меня. Его брови сошлись у переносицы, а глаза были прищурены, и я знала, что это не лучшая реакция Вэнса.

— Думаю, нам следует расстаться, — повторила я.

— Господи, какая же ты заноза в заднице, — пробормотал он и вернулся к чтению.

— Серьезно, Вэнс.

— Заткнись, Джулс, — отрезал он, не отрывая глаз от книги.

Я повернулась на бок, потянулась к книге и оттолкнула его. Взгляд Вэнса остановился на мне, и я мгновенно переосмыслила свои действия, но было уже слишком поздно.

— Кроу… — начала я, но Вэнс повернулся.

Бу слетел со своего места, а Вэнс положил книгу на тумбочку. Затем он вернулся ко мне и подвинулся ближе. Обнял меня за талию и притянул к себе. Он сделал это нежно, как и все эти недели, но на этот раз за его движениями крылся смысл.

— Что творится в твоей чертовой голове? — спросил он, когда мы легли на бок лицом друг к другу, соприкасаясь телами.

— Я… ты… ну… — Я остановилась, а затем начала снова: — Совершенно очевидно, что ты из тех парней, которым нужно заниматься сексом, гм… часто, и, гм… мы больше не можем заниматься сексом.

— Почему мы больше не можем заниматься сексом?

— Ну, — начала я и остановилась.

Мне правда нужно было это объяснять?

Я посмотрела на него. Он пристально смотрел на меня.

Видимо, нужно.

— Я мерзкая, — закончила я.

— Мерзкая?

— Да, мерзкая.

— В чем ты мерзкая?

Теперь я разозлилась.

— Не верится, что ты собираешься заставить меня объяснять тебе это, — огрызнулась я.

Его рука переместилась вниз по моему бедру, затем под футболку и присоединилась с другой руке, уже обнимавшей меня.

— Тебе могло оторвать половину лица, но ты бы все равно лежала рядом со мной.

Я в шоке моргнула.

Он не дал мне время обдумать это ошеломляющее заявление.

Он пошел дальше.

— Одна из этих пуль могла бы перебить тебе позвоночник, и ты бы все равно лежала рядом со мной.

О, боже.

Его объятия сжались крепче, прижимая меня к нему, а лицо приблизилось очень близко.

— Это мы. Ты и я. Несмотря ни на что, — заявил он.

— Кроу… — прошептала я, настолько ошеломленная и взволнованная, что мне казалось, будто мое сердце перестало биться.

— Несмотря ни на что, — повторил он, и его яростный и сильный голос пронесся через меня грохотом. — Ты назвала меня своим домом, и я это понял. Ты тоже для меня дом. У меня никогда не было дома. Мне нравится тот, который я нашел, и я его не потеряю. Несмотря ни на что.

Я ничего не могла с собой поделать. Я не хотела, но все равно начала плакать. Не душераздирающими громкими рыданиями, а тихими слезами. Они наполняли глаза и медленно катились по щекам.

Он смотрел на мои слезы, не говоря ни слова, просто прижимая меня к себе.

— Т-ты говорил… — пробормотала я, — если я когда-нибудь изменю свое тело…

— Покажи мне, — пробормотал он, его голос и глаза стали нежными.

Я сразу перестала плакать и спросила:

— Что?

— Покажи мне, принцесса.

Я смотрела на него, казалось, целую вечность, точно зная, что он имеет в виду.

Его губы коснулись моих, и он снова повторил:

— Покажи мне.

Глубоко вздохнув, я попыталась выиграть время и решить, хватит ли у меня смелости показать ему мои шрамы. Затем, решив, что хватит — на самом деле я должна была это сделать — я отстранилась, и он отпустил меня.

Он откинул одеяло. Я подняла футболку и закрыла глаза.

Снова я их открыла, только когда почувствовала прикосновение его губ ко мне.

Они двигались, нежно касаясь моих шрамов, Вэнс водил руками по моим бокам, бедрам, а затем толкнул меня на спину.