Серьезно, с его стороны было несправедливо препираться со мной, учитывая мое состояние.

О чем я непременно ему сообщила, но в ответ получила лишь ухмылку.

Спустя пару дней , после моего перевода из отделения интенсивной терапии, я услышала посреди ночи странные звуки.

Учитывая, что больницы — не самые спокойные места в мире, я подозревала, что меня пришли осмотреть доктор или медсестра. Вместо этого у двери я увидела Вэнса и Гектора в смертельном противостоянии: тела сомкнуты, позы напряженные. Очевидно, Гектор пытался проникнуть внутрь, а Вэнс этому препятствовал.

— Вэнс, — прошептала я, и оба мужчины замерли в убийственных позах и посмотрели на меня. — Впусти его.

— Принцесса, — тихо сказал Вэнс.

— Впусти его.

Мгновение Вэнс колебался, а затем отошел, но ясно показывал, что не рад этому.

Гектор приблизился к кровати.

— Я не знал о Шарде, — сказал мне Гектор, как только оказался у кровати, и я отметила, что он также не посещал занятия по этикету, чтобы научиться начинать разговор с таких слов, как «привет», «здравствуй» или «рад видеть, что ты жива».

— Я знаю, — ответила я.

— Я подумал, что Роум не захочет, чтобы от Кордовы его спас один из парней Ли. Кордова был идиотом, Роум потерял бы лицо. Я подумал, он предпочтет, чтобы о нем позаботилась ты.

— Я знаю, — повторила я.

— Если бы я знал…

— Я поступила опрометчиво, — прервала я его и перевела взгляд на Вэнса, вставшего по другую сторону кровати.

Я не хотела, чтобы он узнал об этом, потому что мог разозлиться.

Однако я также не хотела, чтобы Гектор продолжал винить себя в том, в чем была виновата только я.

— Ранее тем вечером, — продолжила я, — я слишком много выпила и не сказала тебе об этом. Я вошла в дом, не подумав. Увидела Роума и обо всем забыла. Это не твоя вина, а моя. Я не подумала.

— Я не должен был… — начал Гектор.

— Ты поступил правильно, я — нет. Пожалуйста, не переживай из-за этого. Это я виновата.

Он пристально смотрел на меня, а я смотрела в ответ, отмечая, что хотя он по-прежнему выглядел взъерошенным, оставаясь в образе «под прикрытием» (и серьезно нуждался в стрижке, но кто я такая, чтобы говорить, что эти густые темные волосы нужно подстричь, потому что длинными и взлохмаченными, они выглядели сексуально), он был очень красивым парнем. Он обладал аурой Эдди, наводящей на мысль о его способности за наносекунду перейти на темную сторону.

Эдди держал ситуацию под контролем.

Гектор же, напротив.

Мы некоторое время смотрели друг на друга, а потом он кивнул и ушел, даже не взглянув на Вэнса.

Когда дверь за ним закрылась, Вэнс позвал:

— Джулс.

Мой взгляд скользнул к нему. Увидев его лицо, я закрыла глаза.

— Мне нужен ангельский сон, — сказала я, ничуть не солгав. Мне, правда, нужен был ангельский сон. А также предлог, чтобы избежать лекции Вэнса, и именно здесь мне пригодится ангельский сон.

Прежде чем погрузиться в ангельский сон, я услышала:

— Господи, какая же ты заноза в заднице.

Роума выписали раньше меня, по какой -то причине к Ширлин, которую в больнице считали его бабушкой. Энди пришел из приюта и без зазрения совести подтвердил данный факт.

Пуля попала Роуму в правый бок, к счастью, не задев ни одного жизненно важного органа. Он неподвижно лежал на полу, потому что при падении ударился головой о кофейный столик Кордовы и отключился. Так что он не только был сильно избит и ранен, но и получил серьезное сотрясение мозга.

Во время визита ко мне Снифф рассказал, что Роуму не очень хотелось позволять Ширлин ухаживать за ним, пока он поправлялся у нее дома. Главным образом потому, что Ширлин не относилась к тому типу женщин, кто сюсюкает, балует и изводит себя до изнеможения, следя за тем, чтобы Роуму было комфортно.

Вместо этого она часто указывала Роуму, что делать. Вроде отдыха и учебы со Стю (который приходил заниматься с Роумом и Сниффом), а также велела не слишком забивать голову мусором от просмотра телевизора, а вместо этого читать книги.

Я знала, что Сниффа это сводило с ума, но Роум терпел Ширлин. Опять же, он, вероятно, просто ее боялся.

Куда шел Роум, туда же шел и Снифф, поэтому Снифф тоже остался у Ширлин.

Когда Роум снова был готов уйти на улицы, Ширлин предложила ему и Сниффу оставаться у нее столько, сколько они захотят.

Они сказали мне, что, поскольку Ширлин жила в «офигенной хате», они решили задержаться там на некоторое время, даже если для этого нужно следовать правилам.

Много время спустя я поняла, что за все время визитов ни Роум, ни Снифф не сквернословили.

Ни разу.

Мы с Роумом, между прочим, никогда не говорили о том, что он пытался спасти мне жизнь, а я получила за него две пули.

Но однажды, еще находясь в больнице, я заметила, как странно он смотрит на меня. Взяв его за руку, я крепко ее сжала.

Он сжал мою в ответ.

На секунду.

Затем убрал руку.

Это все, что нужно было сказать о пятнадцатилетнем беглеце. Лучшее, что он позволил мне дать ему, и лучшее, что я могла получить.

И я была этому рада.

Излишне говорить, что я не была беременна. В один из моментов затишья я поинтересовалась у медсестры, и она сказала, что у меня было кровотечение, но какое именно, сказать не могла.

После выписки из больницы, менструации возобновились, и я сразу начала принимать таблетки.

По словам медсестры мое тело перенесло слишком много травм, чтобы не допустить выкидыша.

Была я беременна или нет, этого я уже никогда не узнаю.

Однажды днем, примерно через четыре дня после перевода из отделения интенсивной терапии, ко мне заявились девчонки с пикантной сплетней.

Инди, Элли, Джет, Рокси и Дейзи вплыли в палату, ухмыляясь, как дурочки. Они встали полукругом у моей кровати, и Инди рассказала, что Ли уволил Дон.

Я не ахнула, потому что в то время лишена была такой роскоши (мне было ужасно больно смеяться, двигаться и дышать). Поэтому я просто округлила глаза и открыла рот.

— Судя по всему, — начала Инди, наслаждаясь каждой минутой, — Мейс и Монти скучали в комнате наблюдения и ради шутки включили звук и изображение в приемной. Дон звонила своей подружке, и разговор шел о тебе. Не знаю, что она сказала, но Мейс и Монти пришли в бешенство. Они позвонили Ли, а Ли в тот момент был с Люком.

Дейзи звонко рассмеялась и потерла руки, и я поняла, что мы подходим к самому интересному.

— Ли и Люк направились прямо в офис, — продолжила Инди. — Как только Ли вошел, сразу велел ей собирать свои вещи. Ее уволили.

— Люк вывел ее из здания, — вставила Рокси с горящими глазами.

— Все это они записали на видео, — добавила Джет.

— Броуди даже сделал из этого музыкальное видео с рядом старых кадров, где она хмурится, посылает убийственные взгляды и язвит по телефону. Саундтреком он поставил «Сучка вернулась». Это чертовски очуменно! Не могу дождаться, чтобы ты это увидела, — сказала Элли, ухмыляясь, как безумная.

— Да, мы все сходили туда и посмотрели видео миллиард раз. Дон так разозлилась, когда Ли ее уволил. Было здорово! — закончила Инди.

Учитывая мой почти смертельный опыт, я знала, что должна стать лучше, прожить жизнь, совершая добрые дела, и не быть стервой даже по отношению к той, кто был стервой. Тем не менее, я не могла не радоваться увольнению Дон. Тем более, что все были так счастливы по этому поводу.

Кроме того, эта глупая стерва наговорила что-то обо мне.

Меня навестил Люк.

Ко мне приходило много посетителей. Девчонки, Текс и Нэнси, Тод и Стиви, Дюк и Долорес, Ширлин, Хэви и Зип.

Мэй приходила постоянно с кучей историй из приюта и украденными баночками с пудингом.

Как-то раз ко мне прокрался Фрэнк, поговорил со мной минут пять и выскользнул, явно чувствуя себя некомфортно в солнечном свете, падающем на него через окно.

Приходили мои дети, а также парни из команды Найтингейла: Мейс, Айк, Бобби и Монти.

И, конечно же, Ник и Вэнс, которые проводили со мной вечера, в основном утомляя до смерти бесконечным просмотром футбольных матчей, разговорами о том, кто выиграет трофей Хайсмана и все в таком духе. К счастью, большую часть времени я находилась под действием обезболивающих и много спала.

Прошло некоторое время, прежде чем Люк навестил меня.

Я спала, а когда проснулась, увидела, что он сидит в кресле, пододвинутом к кровати, его пальцы сцеплены и лежат на краю кровати. Он наклонился вперед, опустив лоб на руки.

Его поза немного меня ошеломила. Она совершенно не соответствовала образу Крутого-Чувака.

— Привет, — сказала я.

Люк резко вскинул голову и посмотрел на меня.

Это меня тоже ошеломило, потому что Люк был не из тех парней, кого можно застать врасплох, а значит, он настолько ушел в свои мысли, что мне это удалось.

— Привет, — сказал он с серьезным лицом и крепко стиснул челюсть. Он выпрямился и облокотился на колени.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он посмотрел на меня и сказал:

— Со мной все будет в порядке, когда я смогу закрыть глаза ночью и не видеть, как ты лежишь на полу среди мертвых тел и луж крови.

Ой.

Я боялась, что такое зрелище не способствует сладким снам.

— Прости, — прошептала я, желая сказать что-нибудь получше.

Но ничего не придумала.

Он продолжал молча смотреть на меня.

Затем тихим-тихим голосом сказал:

— Ты убила человека.

Я кивнула.

Шард был мертв. Я выстрелила ему в голову. Полиция дождалась моего перевода из отделения интенсивной терапии, и, пока Вэнс стоял рядом со мной и держал за руку, я дала показания. Роум и Снифф тоже. Полиция не собиралась выдвигать обвинения, поскольку, очевидно, что я стреляла в целях самообороны. Шард убил Кордову, ранил меня и Роума. Они были более чем счастливы закрыть его дело.

Я, со своей стороны, старалась не думать об этом.

— Ты сможешь с этим жить? — спросил Люк.

Я снова кивнула.

— У меня нет особого выбора.

Люк все смотрел на меня, поэтому я продолжила:

— Либо он, либо мы с Роумом. Я выбрала нас с Роумом. Полагаю, это было правильное решение.