Выходные Каровский отдавал семье. Ему было важно провести время со своей маленькой стаей. Вместе с тем, он никогда не зависел от семьи по-настоящему, поскольку вообще ни от кого по-настоящему не зависел. Ева не сразу приняла свободолюбивый характером своего мужа. Как и любой жене, нацеленной на поддержание домашнего очага, её вначале настораживало слишком вольное общение Сатира с другими женщинами. Она видела, как от его флирта загораются их глаза, как они летят к нему, словно дикие птицы на зрелые гроздья садовых ягод. Со временем она поняла, что её муж всегда был и будет таким — стремительным, влюбчивым, душевно щедрым… Осознав это, она приняла решение стать для него тылом, незаметно направляя его неуёмность в полезное для семьи и общества русло. Сатир не был верен Еве, но он боготворил её за терпение, мудрость и женственность, которые, по его мнению, должны отличать всякую хорошую жену от посредственной.

Ева не только давала мужу своевременные советы, но постепенно училась у него более лёгкому отношению к жизни, большей открытости и уверенности в грядущем дне. Подруги не раз говорили ей о том, что видели Казимира в компании разных женщин то в том кафе, то в этом. Ева смеялась и говорила об изменах мужа как о погоде или о курсе валют, на которые она никак не может влиять. За это Сатир и ценил свою Еву, пришедшую к нему в период глубокого разочарования отношениями с прекрасным полом. Все женщины до неё пытались его переделать — хотели, чтобы он стал предсказуемым, верным, послушным и зависимым от их любви. И он уходил от них, ускользал от их тревожной опеки, вырывался на просторы неуёмных мужских желаний и фантазий. В глубине души Каровский всегда знал, что принадлежит не одной, а всем окружавшим его женщинам.

Часто Сатира видели в театре. Среди актёров у него завелось много знакомых. Люди играющие нравились ему своим талантом легко поддаваться воле художественного образа. В школе и университете Сатир тоже пробовал играть и даже хотел перевестись с архитектурного отделения на театральное, но вовремя понял, что той быстроты переключения из одного состояния в другое, той эмоциональной амплитуды, позволяющей брать зрителя в плен на полтора-два часа, у него нет. Со временем ему стала больше импонировать профессия режиссёра, в которой он, невзирая на деловую занятость, всё ещё не терял надежды реализоваться.

6.

– Ты какой-то задумчивый сегодня, — сказала голая Деметрия, лёжа рядом с Сатиром на большом надувном матрасе посреди просторной комнаты, оформленной в скандинавском стиле.

– Правда? Наверное, я что-то упускаю в жизни…

– В смысле?

– Мне бы хотелось заниматься не только проектировкой зданий.

– А чем ещё? Давай, говори, мне интересно!

– Как думаешь, из меня бы мог получиться режиссёр?

– Что, фильмы хочешь снимать?

– Только не художественные.

– А какие? Документальные чти ли?

– Не совсем…

– Неужели те самые?

– Да.

– Ха-ха…Ты это серьёзно?

– Пока не знаю, но думаю, что попробовать стоит.

– У тебя же хороший бизнес, жена, дети… Зачем тебе так рисковать?

– Хочется выйти за рамки, хочется разнообразия…

– Открыл бы тогда бордель под вывеской массажного салона или хаммама.

– Меня всегда интересовало визуально искусство, понимаешь? Обычный секс я и так получаю. Хочется сделать что-то по-настоящему художественное, эксклюзивное…

– Но порно теперь так много… Как ты собираешься завоёвывать рынок?

– Представь себе фильмы Марка Дорселя… Так вот, я хочу снимать также красиво, но только не про средний класс, а про вымышленных героев.

– Ролевое порно?

– Да, что-то похожее… Мне кажется, что есть довольно большая группа людей, которые хотят видеть художественный секс. Этим людям важна атмосфера, декорации, необычное поведение актёров, красивые диалоги… Такое порно снимали в прошлом веке, но никто, кажется, не поднялся в нём до уровня искусства. А я хочу подняться. Хочу, чтобы обнажённое, вожделеющее тело стало не просто объектом для мастурбации, но и полноценным художественным образом. Одним словом, я хочу синтезировать условно низкое с условно высоким, чтобы получить адекватное искусство нашего времени — искусство без стыда и ханжества.

– Хм… Интересно… Но будет ли такое искусство продаваться?

– О, думаю что будет… В мире много ценителей прекрасного, просто их запросы никто не учитывает. Интернет завален порнороликами для наименее взыскательной части населения. Помешанные на быстром сексе белые парни в наколках, на всё готовые мамаши с силиконовыми титьками, молодые проститутки с чёрными членами в задницах, опущенные мужья-куколды, уродливые старики и писающие им на лицо студентки… Всё это лично мне наскучило. Пора дать волю фантазиям поизящнее. Согласна?

– Если ты считаешь, что у тебя получится, то согласна.

– Пока я ничего не считаю. Слишком много «но» в этой истории.

– Да уж, попахивает крупной авантюрой. Всегда поражалась, какие извращённые фантазии могут сидеть в голове респектабельных мужчин.

– Наверное, нам просто надоедает быть респектабельными.

– Я никогда не была респектабельной женщиной, поэтому не понимаю о чём ты говоришь.

– Я говорю о скуке, которая может испортить самую благополучную жизнь. Сначала ты заводишь одну любовницу, потом вторую… Надо бы остановиться, но ты понимаешь, что тебе уже сорок пять, а потом будет пятьдесят, шестьдесят… Некоторые смиряются, годами тянут лямку, а потом как-нибудь умирают… А вот я не хочу так, понимаешь! Моя жена скоро постареет, мои дети вырастут… У меня самого будет появляться одна болячка за другой, а вокруг по-прежнему будет цвести молодая жизнь.

– Да, девушки с каждым годом будут всё красивее и красивее…

– Вот именно! Согласись, что если у мужчины есть силы на подвиги, то ему нужно эти подвиги совершить. Ведь, если подумать, никто их за тебя не совершит, не разделит радость любви с теми женщинами, которые в ней нуждаются…

– Ты прям сексуальный альтруист.

– Просто мне всегда казалось, что женщине нужно доставлять удовольствие, а не конкурировать с ней за блага. А сегодня у нас война полов, в которой проигрывают обе стороны.

– Почему обе?

– Да потому… Мы же выясняем, кто главный в горящем доме.

– Неужели всё так мрачно?

– Если не договоримся и не начнём тушить пожар, то останемся бездомными и одинокими. Слишком много информационной шелухи высыпалось за последнее время на наши головы. А что в итоге? Мы разучились не только любить, но и просто нормально общаться друг с другом. Говорят, что болезнь нашего времени — потребление. Но я не согласен. Наше общество больно аутизмом, все мы впали в душевную немоту…

– И это говорит человек, который собирается снимать порно!

– Гуманное порно, моя красавица.

Бизнес Каровского развивался вполне успешно. Он долго шёл к нему. В тридцать лет многие его друзья уже ездили на дорогих автомобилях и отдыхали в пятизвёздочных отелях, а он всё ещё изучал рынок. Ему предлагали открыть совместный бизнес проверенные люди, но он отказывался, рассчитывая на собственные силы. Ещё не имея денег даже на подержанное авто, ещё не написав ни одного бизнес-плана, Сатир ясно видел себя в обществе влиятельных персон. Он старался не размениваться, а потому не хватался за первую пришедшую в голову идею. До тридцати семи лет он, как будто, готовил себя к рывку, не поддаваясь искушениям, преодолевая сомнения. Одни считали его чудаком, другие — лентяем, третьи — человеком без цели. Однако у него были и амбиции, и энергия, и цель — просто он тонко чувствовал, что его час ещё не пробил.

До тридцати семи лет Каровский работал проектировщиком в небольшой строительной компании, специализирующейся на возведении коттеджей. На этой работе он успел изучить все нюансы малоэтажного строительства и стал понемногу собирать свою команду. Двоих специалистов он забрал с собой, уходя с прежнего места работы. Остальные довольно быстро нашлись сами, так как время появления на рынке архитектурного бюро «KarKas» уже пришло. Название компании Сатир составил из букв своего имени и фамилии.

Серьёзный бизнес может построить лишь тот, кто отказался от всего лишнего. Коммерция любит сосредоточенность и точно направленное волевое усилие. В двадцать лет Сатир не мог назвать себя дисциплинированным человеком. Слишком многое его манило и увлекало. То он хотел стать биологом, то, вдруг, начинал всерьёз думать о карьере скульптора, а то и вовсе не знал, чем бы таким заняться, чтобы войти в историю. И всё же, было у него два увлечения, которым он не изменял никогда. Главной его страстью с детских лет стали женщины, а в студенчестве он полюбил ещё и театр. Грубо говоря, его всегда тянуло к актрисам на сцене и в жизни. Ему нравилась их изменчивость, фальшь, изобретательность, эффектность… Изматывающие в частном бытии, в публичном пространстве эти качества начинали играть особыми красками, одинаково сильно возбуждая все слои городского общества.

С другой стороны, Сатир понимал, что надёжная почва под ногами необходима ему не меньше, чем актёру сцена. Поэтому, помечтав немного о славе Дарвина и Станиславского, он решил освоить профессию архитектора. К строительству имел отношение отец Каровского, подвизавшийся инженером-прорабом на разных малобюджетных стройках. Мать, озабоченная рассеянным характером сына, также не была против его желания «строить недвижимость будущего». Получив отсрочку от армии, Сатир засел за материалы по своей теме и ровно через год был готов к поступлению в лучший технический вуз города…

Закрыв за собой двери университета, Каровский остался один на один с той действительностью, которая называлась «современный рынок труда». На лекциях его понуждали усваивать знание, но никто не учил конвертировать это знание в заработок. Несколько лет Сатир пробовал зацепиться за то или иное дело, но всегда соскальзывал в яму неудачи. Виной тому был не только его порывистый характер, требующий добиваться всего и сразу, но и специфика работ, которые он выбирал. За пять лет он успел попробовать себя в дизайне интерьеров, продаже стройматериалов, издании журнала об архитектуре, преподавании в колледже… Везде ему что-то удавалось, но настоящее удовольствие от жизни он смог обрести лишь тогда, когда начал проектировать…