В этой атмосфере мышечного напряжения и предельной близости к разогретым молодым женщинам Сатир чувствовал себя как в раю. И если его разведённый друг искал себе среди вспотевших женских тел очередную спутницу жизни, то сам он искал чего-то иного… Кажется, он искал здесь женщин для дела… Для будущего большого проекта… Но для какого проекта, он бы теперь не мог сказать. Он просто смотрел на женщин с точки зрения их потенциала. Вот у этой брюнетки отличная ритмика тела, а вон та блондинка прекрасно кокетничает, а эта вот стройная рыжеволосая дама выполняет все упражнения с предельной точностью.

Как архитектор, Каровский всегда обращал внимание на планировку зданий, в которые попадал впервые. «Гладиатор» располагался в двенадцатиэтажном доме, выстроенном в форме зиккурата. Эту многоэтажку проектировал его давний знакомый, который два года тому назад перебрался с семьёй в Германию. Спортзал располагался в цокольном этаже здания, но за счёт изрядной величины и продуманного расположения окон почти весь день был хорошо заполнен дневным светом.

В зале Каровский с Процким проводили, обычно, полтора-два часа, а некоторые их знакомые буквально жили в нём. Таких они называли железячниками. Эти люди даже деловые переговоры вели с десятикилограммовой гантелей в руке. Забыв семьи, друзей, прежние увлечения, они часами проводили с тяжестями, стоя у зеркал, обтираясь полотенцем и попивая белковые коктейли. «Наверное, они так убегают от несовершенной с их точки зрения действительности», —

думал Сатир, когда наблюдал за ними в перерывах между подходами к снарядам. Здесь, в зале, где все идёт размеренно и предсказуемо, эти люди могли спокойно любоваться своими физическими успехами, противопоставляя их в своей голове множеству нестыковок и уколов, на которые так щедра повседневность.

С одним из железячников, Рафаилом, Каровский познакомился чуть ближе. Он был директором магазина спортивного заряжения и опытным альпинистом. Бывал даже на Эвересте, где впервые ощутил недостаток мышечной массы. С тех пор Рафаил стал завсегдатаем спортзалов и пропагандистом тяжёлой атлетики. В жизни его наступили удивительные перемены. Во-первых, он разошёлся с женщиной, с которой, как он выразился, «строительство жизни застыло». Во-вторых, ему почти сразу же встретилась другая женщина — бойкая юристка-тантристка с четвёртым размером груди — и быстро вдохновила его на открытие магазина спортивной одежды. В-третьих, самооценка его поднялась на несколько пунктов, а настроение почти всегда было приподнятым.

– Мог бы ты бросить зал? — спросил как-то Сатир подошедшего к нему Рафаила.

– Если бы все залы в этом и соседних городах позакрывали, то мог бы, наверное. А вообще, к нагрузкам привыкаешь не меньше, чем к наркотикам. Бывают даже дни ломки. Да, да… Один раз я не занимался в течение месяца, так мышцы болеть начали. И настроение опустилось дальше некуда. Всё как-то серенько стало, слабенько… А у тебя было такое?

– Да я меньше года в зал хожу…

– После года подсядешь на железки окончательно.

– Но я хожу в зал не больше двух-трёх раз в неделю…

– Двух-трёх раз… С этого и начинается путь. Понимаешь, жизнь может тебя обмануть. Мужикам изменяют жены, кидают партнёры по бизнесу, друзья подставляют, дети не слушаются… Геморроя хватает, брат. Вот мы и уходим от всего этого хаоса в места покоя и силы.

– Ты хочешь сказать, убегаем…

– Иногда и убегаем, но это нормально. Надо перезагрузиться, понимаешь. Тут, в зале, можно быть самим собой без усилий. Напрягаются только мышцы, а душа в зале расслабляется. Давно это заметил.

– Жена, наверное, довольна твоими стальными бицепсами?

– Она уже привыкла к ним, но, конечно, ей нравится чувствовать себя в постели слабой девочкой. Плюс у нас с ней регулярные тантрические игры...

– Эти женщины… В офисе они хотят доминировать, а в постели подчиняться.

– Дельное замечание. Но моя гибкая, и так, и так умеет.

– А зачем ты ходишь в зал каждый день? С твоей фигурой вполне хватило бы и трёх раз в неделю.

– Сначала я и ходил не больше трёх раз… Знаешь, как это бывает… Сначала ты воспринимаешь качалку как обычное хобби, затем она становится серьёзным увлечением, а на последнем этапе превращается в зависимость. Тут уж ничего не поделаешь. Бывают моменты, когда я раздумываю — пойти с женой в ресторан или в очередной раз потренироваться… И, представь себе, иногда я выбираю тренировку.

– Ты настоящий железячник.

– Кто?

– Железячник

– Да пошёл ты… Вот походишь в зал ещё годик, тогда я посмотрю, как ты будешь шутить.

– Давай, давай, качайся…

– Ты тоже не филонь. А то я смотрю, вы с Виталием только на девок сюда ходите пялиться. Чур, брюнетку в красно-белых лосинах не трогать. У меня виды на неё есть. Усёк?

– Хорошо, братишка, не переживай. Мне вон та рыженькая нравится, которая сейчас соблазнительно приседает со штангой…

– А… Знаю её… Амалия Верховская. Тоже давно ходит. Её всё время какие-то парни на крутых машинках в зал привозят. Бабёнка балованная, не каждому дастся.

– Покачаемся, увидим…

– Ну-ну, привет жене…

– Иди ты.

Амалия медленно приседала с лёгкой штангой перед зеркалом, показывая всем посетителям зала свои правильной формы ягодицы. Сатир смотрел на неё около минуты без всякого стеснения, а она, также без всякого стеснения, наблюдала за ним в зеркале, не переставая делать глубокие приседания. Затем Сатир улыбнулся, кинул на плечо полотенце и пошёл в душ. Амалия проследила в зеркале траекторию его движения и тоже улыбнулась…

По вторникам Каровский проводил в своём архитектурном бюро серьёзную планёрку. Каждый из сотрудников не только говорил о том, что сделал, но и мог запросто выдвинуть любое предложение по дальнейшему развитию компании. Казимир любил инициативных людей и всегда поддерживал здравые идеи. Не терпел он только лентяев и нытиков, всегда готовых найти тысячу причин для того, чтобы не довести до конца порученное им дело. Кроме того, нытики любили разглагольствовать на тему того, что всё плохо, поэтому не стоит делать резких движений и к чему-то слишком сильно стремиться. Лучше двигаться не спеша или вообще топтаться на месте в ожидании того, что жизнь сама позаботиться о достижении результата. Таких работников, если им всё же удавалось проскользнуть в его бюро, Каровский, рано или поздно, увольнял с большим для себя облегчением.

Одарённая всеми женскими прелестями блондинка Кира Шильде, которая занимала должность рекламного агента и связного с общественностью, специально садилась подальше от начальника. Своей позицией в пространстве она как бы говорила Сатиру: «Не думай, что я стану твоей послушной девочкой». С другой стороны, при любом удобном случае она старалась пофлиртовать с ним то красивым жестом, то многозначительным взглядом. Заметив на безымянном пальце Киры кольцо с камушком, Сатир решил не переходить в общении с ней допустимых границ, но что-то подсказывало ему, что сама она давно хочет перейти эти границы и только ждёт подходящего момента.

Вот и на сегодняшней планёрке, проходившей в стиле групповой психотерапии, когда люди садятся на стулья, расставленные по кругу, Кира устроилась подальше от Сатира, положив ногу на ногу. С правой стороны от неё расположился молодой архитектор Марк Лозин, с левой — старший менеджер Юлия Скакун. Вначале обсудили текущие проекты, а затем перешли к планам на будущее. Намечался заказ от самой крупной IT-компании Лемова, которой понадобился офисный центр в одном из развивающихся районов города. Руководимая Каровским организация уже подала свой проект на конкурс и с полным основанием ожидала положительного отклика.

Именно с появлением Киры архитектурное бюро «KarKas» стало не только авторитетной, но и популярной компанией. Эта энергичная и сообразительная блондинка спокойно разговаривала с чиновниками и начальниками разных уровней, умела правильно организовать ресурсы и людей, а выглядела при этом неотразимо. По началу Сатир увидел в Кире только красивую и темпераментную женщину, но со времен он понял, что имеет дело с амбициозным профессионалом. Вместе с тем, она никогда не шла против его мнения, умея вовремя уйти в тень и терпеливо ждать своего очередного выхода на сцену.

На планёрках Кира не стремилась высказаться первой, не впадала в эмоции и не подкалывала коллег. Она всё время ждала удобного момента. Так ждёт возможности для броска пума или змея, полностью владея ситуацией, ни на секунду не отвлекаясь. Сатир видел эту сосредоточенность Киры, выражавшуюся в наклоненном вперёд теле, в неподвижном изучающем взгляде, в слегка разомкнутых губах, как будто уже пробующих на вкус объект наблюдения. Она могла вступить в разговор неожиданно, но всегда веско и убедительно. При первом же её слове наступала тишина, прервать которую мог только Сатир — другой тип лидера, которого уважали не за расчётливое хладнокровие, а за энтузиазм первопроходца.

Постепенно Кира стала для Сатира не только правой рукой, но и крепким тылом. Наиболее сложные вопросы он всё чаще решал благодаря её мудрым советам. Особенно хорошо вела она финансовые дела. Настолько хорошо, что могла самостоятельно спланировать бюджет компании на целый год. При этом она ещё разбиралась в современной живописи, любила фильмы в жанре артхаус и отлично управляла своим чёрным Dodge Charger. Позже Каровский узнал, что школьные годы Кира прошла отличницей, а будучи студенткой дважды побеждала на городских соревнованиях по плаванию.

Он мог всё о ней выведать у друзей, знакомых, коллег по работе, но держался, как удерживается иной ребёнок от поедания любимой сладости, оттягивая момент удовольствия. И Казимир, и Кира понимали, что, сами того не желая, вступили в тайную игру с неизвестными правилами. Возможно, эта игра стала для них необходимостью — маленьким спасением от деловой рутины и заученных правил офисной жизни. Другие сотрудники бюро, конечно же, видели эту игру и даже завидовали ей, не обладая способностью держать равновесие чувств над пропастью вожделения…