Кэт тоже встала, а Сиенна, не зная, как снять Куки со своих коленей, осталась сидеть, неловко опустив руки.

— Конечно, — сказала Кэт, оглядываясь на Сиенну.

Жасмин, заметив, что Сиенна не сдвинулась с места, позвала Куки по имени, и маленький пес спрыгнул с ее коленей. Жасмин нагнулась, подняла его и снова посадила на сгиб своей руки.

Они попрощались с женщиной и покинули ее дом, вернувшись к машине.

— Ты не любишь собак, но, видимо, это чувство не взаимно, — сказала Кэт, подняв бровь и отъезжая от обочины.

— Это была даже не собака, — сказала Сиенна.

Кэт рассмеялась.

Они свернули за угол и поехали обратно к участку.

— Так что ты думаешь о том, что Жасмин сказала о прошлом Бернадетт?

— О дочери? — спросила Сиенна.

— Да. У нас есть сходство между первой жертвой и второй. Что-то, что их связывает.

— Плохие матери, — сказала Сиенна. — Или, по крайней мере, фигуры матерей. — Сиенна сделала паузу, глядя в боковое окно, когда Кэт выехала на шоссе. — Ни одна из них не заботилась о своих детях или внуках, в случае с Ривой Килинг, так, как должна была.

— Здесь определенно прослеживается тенденция, — заметила Кэт. — Но мать Дэнни действительно защищала его. Так может он... вдохновлен ею?

Сиенна невидящим взглядом уставилась в окно, жалея, что у нее нет ответа.