Правда, о которой они знали, заключалась в существовании мистера Заплатки и, вероятно, учитывая его поддающиеся проверке «увлечения», в том, что он делал с Дэнни под видом «репетиторских занятий».

— Помимо игр с правоохранительными органами для собственного развлечения или в качестве демонстрации силы, — сказала Сиенна, — как вы думаете, есть ли другие причины для этих записей? Мы с Кэт думали, не пытается ли он объясниться. Не намекает ли на то, что он испытывает угрызения совести?

— Да, скорее всего, там есть что-то от этого. Или желание быть понятым. Своими записями он говорит нам то, что необязательно говорит прямо. В каком-то смысле я бы сказал, что он надеется, что вы увидите его ложь, чтобы понять правду.

Сиенна поджала губы, не совсем уверенная, что поняла это утверждение, и записала его, пока детектив Харрис задавала вопрос о криминалистике записей, а Кэт отвечала.

Профессор Витуччи взглянул на часы.

— К сожалению, мне придется уйти через несколько минут, так как у меня назначена встреча. Но, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне по любым вопросам. Есть ли у вас последние вопросы, прежде чем я уйду?

— Только один, — сказала Сиенна. — Сегодня утром судмедэксперт подтвердил, что первая жертва, Шелдон Биль, был заколот ножом, как описано в записях. Две вторые, недавние жертвы, были задушены. Говорит ли это о том, что он пытается отделить себя от своей матери? Можно ли из этого сделать какой-нибудь вывод?

— Между убийством Шелдона Била и убийствами двух недавних жертв определенно есть различия. Я бы сказал, что главное отличие, независимо от двух разных убийц, это ярость, присутствовавшая во время убийства учителя.

— Что вполне логично, ведь парень насиловал ее сына на их кухонном столе, когда она вошла в комнату, — сказала Кэт, и хотя Сиенна смотрела на профессора Витуччи, она услышала в тоне Кэт ярость, как будто ее челюсть была сжата, когда она произносила эти слова.

— Да, такая ярость, конечно, имеет смысл, учитывая обстоятельства, — подтвердил профессор Витуччи. — Убийства, совершенные путем удушения, однако, не характеризуются таким же накалом страстей. Ненависть — да, страсть — нет. Вообще говоря, поножовщина — это убийство на почве страсти, а удушение — преднамеренное.

Что вполне соответствовало истории Дэнни.

Ингрид встала, прошла в зал и пожала руку профессору Витуччи, и все остальные встали, чтобы поблагодарить его лично. Профессор Витуччи попрощался со всеми и ушел. Сиенна села обратно, обдумывая все сказанное и просматривая несколько записей, которые сделала. В ее сознании что-то металось по туннелям, но она не могла уловить это. Она знала только одно: если слова профессора Витуччи об этом убийце верны, то жертв будет больше.

И в данный момент им ничего не оставалось делать кроме, как ждать, когда он нанесет удар.