Был рассмотрен целый ряд альтернатив для ответа на этот вызов. Один из вариантов был сосредоточен на контроле над вооружениями, включая предложение заморозить строительство британских капитальных кораблей, если Германия сделает то же самое. Другой вариант предусматривал расширение флотилийной обороны в Средиземноморье и концентрацию большего количества линкоров в домашних водах. Основным соображением при разработке этих вариантов было отсутствие квалифицированной рабочей силы для укомплектования крупных боевых кораблей. В конечном счете, ВМС сделали ставку на линкоры. Хотя Черчилль планировал сократить число линкоров в полном составе с двадцати восьми до двадцати двух, вызов, брошенный державами Тройственного союза, заставил его изменить курс и поддержать сохранение тридцати трех линкоров в полном составе и еще восьми в резерве - серьезный удар по схеме Фишера. В довершение ко всему, единственным способом найти дополнительные кадры для экипажей дополнительных линкоров был отбор из экипажей крейсеров и флотилий и уменьшение доли квалифицированного персонала, обслуживающего старые линкоры.
Черчилль старался спасти то, что мог. В мае 1912 года он добился компромисса: новые "супердредноуты" класса Queen Elizabeth должны были быть вооружены 15-дюймовыми орудиями и иметь скорость в 24 узла, что на три узла больше, чем у Dreadnought, но не так быстро, как у боевых крейсеров Фишера. Тем не менее, его общий акцент на огневую мощь и скорость в ущерб броне при проектировании капитальных кораблей был сохранен.
Объясняя решение Адмиралтейства в Палате общин, Черчилль практически пел гимн Фишера, заявляя, что при рассмотрении «битвы между двумя большими современными кораблями с железными корпусами вы не должны думать о ... двух мужчинах в доспехах, бьющихся друг с другом тяжелыми мечами. Это больше похоже на битву двух яичных скорлупок, бьющих друг друга молотками. Важность того, что нужно бить первым, бить сильнее и продолжать бить... не нуждается в более ярких доказательствах».
Увеличение военно-морской мощи Великобритании в Северном море для противодействия кайзеровскому флоту означало более тесное сотрудничество с французами. Атлантический флот Королевского флота был отозван в домашние воды. Средиземноморский флот, за вычетом нескольких боевых крейсеров, был передислоцирован с Мальты в Гибралтар. Французы договорились, что Королевский флот будет охранять оба берега Ла-Манша от немецкой морской угрозы, в то время как Франция возьмет на себя большую роль в Средиземноморье, передислоцировав шесть линкоров из Атлантического флота в Средиземное море.
Тем не менее, бюджет Королевского флота должен был быть увеличен, чтобы соответствовать ожидаемому наращиванию немецкого флота. Здесь старый союзник Черчилля Ллойд Джордж вел арьергардные бои против своего бывшего союзника "бюджетного ястреба", но настроение в обществе было в пользу линкоров, а не фискальной честности. Ллойд Джордж сказал Черчиллю, что он понял, что пора сдаваться, когда его жена заметила: «Знаешь, мой дорогой, я никогда не вмешиваюсь в политику, но говорят, что ты споришь с этим милым мистером Черчиллем о строительстве дредноутов. Конечно, я ничего не понимаю в этих вещах, но мне кажется, что лучше иметь их слишком много, чем слишком мало».
Черчилль, в свою очередь, стремился остаться в хороших отношениях с фискальными консерваторами и Ллойд Джорджем, предложив "военно-морские каникулы" с Германией, заявив, что любое сокращение строительства немецких военных кораблей будет сопровождаться пропорциональным сокращением британского судостроения. Таким образом, если Германия отложит строительство трех линкоров, запланированных ею на 1913 год, Британия откажется от пяти, которые она планировала заложить. Несмотря на неоднократные попытки Черчилля склонить немцев на свою сторону, кайзер исключил любые подобные "каникулы".
Однако проницательный взгляд Фишера привлекли не планы Германии в отношении дредноутов, а планы в отношении флотилий. Семьдесят две новые подводные лодки должны были пополнить немецкий флот открытого моря, а 99 из 144 эсминцев будут полностью укомплектованы.
Накануне войны
Флотские учения: Блокада и оборона флотилии
В ходе совместных маневров Home и Атлантического флота в апреле-мае 1910 года проверялись британские оборонительные патрули-флотилии на восточном побережье. На одном из этапов исследовались "британские" флотилии эсминцев при поддержке крейсеров, которые были выведены из строя флотилиями "вражеского" флота и легкими крейсерами. Виной тому стало отсутствие кораблей в системе раннего предупреждения "пикетной линии" британской флотилии, предназначенной для того, чтобы защитники могли сконцентрировать свои силы против врага. Отказ этой системы позволил противнику сконцентрировать свои силы, атаковать разрозненные британские корабли и уничтожить их до прибытия подкрепления. Проще говоря, требовалось больше флотилий, а также усиление разведки и командования и управления.
В ходе летних маневров оценивалась растущая угроза, исходящая от подводных лодок, вооруженных торпедами. Подводная лодка D1 была поставлена против двух бронированных крейсеров. Находясь в 600 милях от своей базы в Портсмуте, D1 "торпедировала" два крейсера перед возвращением на базу. Эти учения убедили адмирала Уилсона, ранее скептика, в потенциале подводной лодки . Уилсон проницательно заметил, что благодаря своей скрытности подводные лодки могут стать ключом к возрождению тесной блокады.
На маневрах 1911 года ВМС изучали возможность установления блокады на большем расстоянии от вражеского берега, чтобы лучше защитить блокирующие силы. Сорок восемь эсминцев и восемь легких крейсеров из состава флота внутренних сил были размещены вдоль 60-мильной линии в Северном море с задачей предупредить основной флот о появлении флота "противника". Эта разведывательная группа потерпела неудачу, хотя ей было поручено патрулировать только 60 миль из 150 миль, предусмотренных планом войны. Это заставило многих офицеров Королевского флота открыто поставить под сомнение не только близкую, но и более отдаленную "наблюдательную" блокаду. В апреле 1912 года Адмиралтейство решило изучить возможность более отдаленной "промежуточной" блокады в ходе маневров флота внутренних сил в июле-августе.
Маневры еще раз показали уязвимость кораблей заслона, растянутых по середине Северного моря, подтвердив дальнюю блокаду (план A/A1) как единственную действенную стратегию борьбы с немецкой угрозой. Королевскому флоту просто не хватало крейсеров и эсминцев, необходимых для создания эффективного заслона. Однако в ходе маневров выяснилось, что подводные лодки класса D превзошли ожидания, и Черчилль задумался о строительстве большего количества подводных лодок класса D в качестве альтернативы дорогостоящим линкорам. К концу года флоту было приказано следовать переработанному плану Балларда A/A1 1907 года и установить дальнюю надводную блокаду со своей базы в Скапа-Флоу. Хотя дальняя блокада противоречила наступательным традициям флота, ее достоинством была эффективность. Эсминцы и подводные лодки закроют доступ к Ла-Маншу. Если бы Флот открытого моря бросил вызов блокаде, его встретил бы боевой флот Фишера новой модели, способный вести бой за пределами дальности торпедных атак. В 1913 году Королевский институт объединенных служб наградил золотой медалью коммандера Кеннета Дьюара, чье эссе было, по сути, пересказом работы Балларда.
Маневры Большого флота 1913 года проверяли способность военно-морского флота противостоять угрозе вторжения на восточное побережье Великобритании немецкого флота открытого моря. Контр-адмирал Джон де Робек командовал патрульной флотилией "британского" флота, а боевым флотом командовал адмирал сэр Джордж Каллаган. Вице-адмирал Джон Джеллико возглавил "немецкий" флот с задачей организовать вторжение. Через десять дней "немцы" заявили о своей победе, высадив 3500 морских пехотинцев. И снова разведывательные патрули Королевского флота не смогли обнаружить врага вовремя, чтобы отразить вторжение. Концепция обороны флотилии Фишера не сработала.
Адмирал Каллаган также отметил, что размещение боевого флота на севере Шотландии исключает его способность быстро перехватить вражеский флот, перевозящий силы вторжения. Но, потеряв 40 процентов своих капитальных кораблей в результате атаки подводных лодок во время учений, адмирал также признал, что если флот будет переведен на юг для защиты от вторжения, он также будет подвергаться неприемлемому риску. Вторя статье адмирала Бэкона 1909 года, Каллаган утверждал, что в крупных боевых действиях флота должны сочетаться как торпедные атаки, так и дальнобойная артиллерия. Это привлекло дополнительное внимание к растущему спору о том, можно ли эффективно управлять огромным боевым флотом во время боевых действий. ВМС начали работать над разработкой планов на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы использовать самолеты, оснащенные беспроводной связью, для поддержки флотилий раннего предупреждения, включая оборону восточного побережья Великобритании.
Фишер продвигает подводные лодки
На фоне всего этого Фишер продолжал настаивать на увеличении количества подводных лодок. В марте 1913 года он начал распространять черновики своей статьи "Нефтяной двигатель и подводная лодка", мотивированной, в частности, планами Адмиралтейства установить паровые (а не дизельные) двигатели на подводных лодках "флота" в надежде, что они смогут достичь скорости, необходимой для работы в качестве экрана для боевого флота. Когда в октябре Адмиралтейство объявило о заключении контрактов на экспериментальные лодки с паровыми двигателями, Фишер сказал Черчиллю, что, учитывая бюджетные ограничения, приоритет должен быть отдан проверенным патрульным подводным лодкам, которые могут быть использованы для обороны флотилий и, возможно, для новой формы ближней блокады.