Данциг обладает широким политическим мышлением и склонностью юриста к деталям. Он умеет в считанные секунды вникнуть в суть вопроса, в то время как у других на это могут уйти минуты или часы. Опередить его, не говоря уже о том, чтобы идти с ним в ногу, - задача не из легких. Одним из тех, кто хорошо справлялся с этой задачей, был Боб Ворк, полковник морской пехоты и военный помощник Данцига. Позже он стал заместителем министра обороны, как мы увидим.

Когда Данциг был министром ВМС, он написал документ о будущих рисках безопасности. Он назвал его "Большая тройка: Наши величайшие риски безопасности и способы их устранения". Трудно представить, чтобы военный секретарь писал, будучи руководителем, но это в его характере. У него есть склонность заглядывать за углы. В своей работе Данциг размышляет о требованиях времени. Он отмечает: "За пределами настоящего лежат другие, возможно, даже более важные, долгосрочные вопросы".9 Китай был одним из них.Китай был одним из них. Как и Энди Маршалл, Данциг призывал к стратегии сдерживания "с целью предотвращения военного соперничества с нами". Он обращал внимание на необходимость сосредоточиться на будущем. "В Министерстве обороны настоящее удобно, а прошлое вводит в заблуждение. Ничто так не соблазняет, как успех: зачем что-то менять, если существующий метод ведения дел только что доказал свою победу в длительном соревновании?". Предостережение Данцига сегодня больше похоже на стратегию хеджирования, чем на конкурентную стратегию. Он видел плюсы в интеграции России и Китая в мировую экономику и в принятии стратегии сдерживания, чтобы убедить потенциальных соперников в отсутствии необходимости конкурировать. Он использует пример военно-морского флота США, защищающего поставки нефти из Персидского залива. Если линии поставок гарантированы, то зачем другому конкуренту строить флот, чтобы делать то же самое.

Спустя годы в Вашингтоне Данциг рассказал нам о том, как в конце 1990-х годов он пытался разработать более целенаправленный подход к Китаю. Он сделал это в типичной для Данцига манере. Найти интересных, вдумчивых людей и заставить их задуматься над его проблемой.

Я организовал за кулисами в правительстве так называемую "Китайскую группу". Мы собирались нерегулярно по субботам, и это стало местом, где можно было поговорить о Китае раз в шесть недель или около того. Это было действительно замечательно. Это привело к решению, что я поеду в Китай в октябре 2000 года. И это было своего рода центральным событием, чтобы заложить основу. На поездки в Китай было наложено эмбарго, люди не ездили и т.д. Китайцы приняли это. Я думаю, у китайцев была теория, что [Эл] Гор будет избран, а я буду министром обороны, и поэтому им нужно [познакомиться с его ключевыми советниками], это была хорошая инвестиция.

Я предпринял героические усилия, чтобы перейти на китайское время перед отъездом, чтобы быть более дееспособным. Я приехал и поужинал с главой Восточного флота, который занимается Тайванем. Все было очень вкусно. Я лег спать в три часа ночи, и меня разбудили. Корабль [USS] Cole был разбомблен. И я решил, что должен вернуться.

Раннее проявление масштабирования. "Это пример того, как терроризм [затмил другие угрозы]. Даже когда я сосредоточился на своих китайских делах, я был очень осведомлен о некоторых террористических проблемах, но потом они как бы обогнали меня. Это физический, осязаемый пример".

Вскоре после этого Эл Гор проиграл выборы. Был назначен новый министр военно-морского флота, последовали теракты 11 сентября, и следующие два десятилетия Соединенные Штаты проведут на Ближнем Востоке.

Дональд Рамсфелд будет работать министром обороны при новоизбранном Джордже Буше-младшем. Буш был избран на пост президента с обязательством преобразовать вооруженные силы в высокотехнологичные. Он проводил свою кампанию с идеей пропустить поколение военных технологий, чтобы обеспечить Соединенным Штатам хорошие позиции для сохранения своего лидерства. Буш и его команда наблюдали за тем, как Китай превращается в крупную экономическую и военную державу, хотя в то время они не говорили об этом, опасаясь обидеть ведущих руководителей промышленности, которые все еще рассматривали Китай как крупный рынок.

Но когда террористы атаковали страну 11 сентября, Буш и его команда вскоре обнаружили, что ведут две нетрадиционные войны на Большом Ближнем Востоке - одну в Афганистане, которая рассматривалась как война необходимости; другую в Ираке, которая рассматривалась как война по выбору. Официальная точка зрения заключалась в том, что было время стабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке, а затем сосредоточиться на Китае, что конкуренция в области военных технологий приближается, но еще не наступила. Нация могла закончить решение проблем сегодняшнего дня, а затем обратиться к проблемам завтрашнего дня. Роберт М. Гейтс, второй министр обороны при Буше и первый при Обаме, публично укорял тех высших генералов, которые казались слишком озабоченными будущими войнами, что Гейтс называл future-war-itis, и недостаточно внимательными к текущим. Фактически, некоторые утверждают, что он уволил министра и начальника штаба ВВС отчасти на этих основаниях, хотя в своих мемуарах он отвергает эту точку зрения. Но никто, ни Буш, ни Обама, ни Трамп, не предполагал, что войны, начавшиеся в Афганистане в 2001 году и в Ираке сначала в 1990 году, а затем в 2003 году , все еще будут волновать Америку почти двадцать лет спустя, причем вероятность успеха будет невелика.

К середине 2000-х годов некоторые военнослужащие ВВС все больше беспокоились по поводу военной модернизации Китая. Среди них был и генерал Хоуи Чандлер. Он был воспитанником ВВС после Вьетнама. Он окончил Академию ВВС в 1974 году, поступил на летную службу в ВВС и прошел подготовку в качестве пилота-истребителя. Это означало, что он летал на F-15 и F-16, самых мощных истребителях той эпохи. Чандлер получил все летные и штабные назначения, которые ассоциируются с первоклассным офицером, иногда известным как "быстрый летчик". Он выполнил несколько заданий в Европе, но большинство его оперативных заданий было на Тихом океане. К 2007 году Чандлер стал четырехзвездным генералом и командующим Тихоокеанскими военно-воздушными силами - высшей должностью ВВС в Тихоокеанском регионе.

На карьеру Чандлера сильно повлияло пристальное внимание ВВС к оперативному совершенству. В трудные вьетнамские годы ВВС понесли значительные потери от советских войск Северного Вьетнама. Не менее важно и то, что ВВС были разочарованы своей неспособностью уничтожать неподвижные цели во время войны. Многочисленные мосты и другие неподвижные цели оставались неповрежденными, поскольку самолеты того времени были неспособны наносить точные бомбовые удары. Поэтому приходилось вылетать на дополнительные задания, что подвергало все больше и больше пилотов обстрелу с земли.

Когда война во Вьетнаме подошла к концу, ВВС были полны решимости решить эту проблему путем совершенствования оружия, целеуказания и, что, возможно, наиболее важно, обучения - ключей к успешному уничтожению цели. Кроме того, самолеты должны были быть лучше защищены от наземного огня противника. Сокращенное обозначение огромного количества усовершенствований этой эпохи - точность и скрытность. Упор на точность включал в себя отправку в космос спутников GPS. Упор на скрытность позволил самолетам летать более безопасно в присутствии вражеского наземного огня, поскольку их было нелегко обнаружить радаром - самолет весом в сорок восемь тысяч фунтов выглядел на радарном изображении как птичка весом в 1,5 фунта. Эти изменения, которые одни называют революцией в военном деле, а другие - "вторым смещением", были в полной мере продемонстрированы во время войны. В полной мере проявились во время войны в Персидском заливе 1991 года. Конечно, ВВС понесли потери во время войны в Персидском заливе, включая пилотов, которые были взяты в плен, но потери были гораздо меньше, чем когда-либо ранее в боевых действиях. Более того, в полной мере проявилась современная точность. Цели, как правило, уничтожались с одного вылета. Требовалось гораздо меньше оружия, а воздействие на возможности и моральный дух противника было сокрушительным. Вместо подсчета количества вылетов, необходимых для уничтожения одной цели, ВВС и ВМС начали подсчитывать количество целей, которые можно было уничтожить одним вылетом. Воздушная мощь вступила в свои права и стала оружием выбора для американских политиков.

После войны в Персидском заливе ВВС были призваны на Балканы, в Афганистан и снова в Ирак. Это вызвало интенсивные дебаты среди военных служб о современном использовании воздушной мощи. Одни считали, что ВВС могут играть доминирующую роль в будущих военных операциях, другие были более осторожны, не желая преувеличивать значение воздушной мощи. В крайнем случае, некоторые предполагали, что в будущем армии будут менее актуальны, что, конечно, не было хорошо воспринято сторонниками армии. На самом деле, современная воздушная мощь создала новый американский способ ведения войны. После того, как она доказала свою эффективность в Первой войне в Персидском заливе, она стала предпочтительным военным инструментом.

Таково было состояние современных вооруженных сил США - Соединенные Штаты сохраняли доминирующее положение, или то, что некоторые называют превосходством, над своими региональными противниками - когда Чандлер принял командование Тихоокеанскими ВВС в 2007 году. Но Чандлер и один из его ключевых заместителей, полковник Марти Нойбауэр, знали, что у ВВС есть проблема. Они хотели тихо привлечь внимание к этой проблеме, пока не стало слишком поздно ее решать.