ГЛАВА 3. Китай
Более трех десятилетий специалисты в США обсуждали значение и последствия превращения Китая в ведущую экономическую и военную державу. Для деловых кругов США развитие Китая означало возможности для бизнеса в виде новых рынков и возможности производить товары по гораздо более низким ценам. Для потребителей это означало более дешевые товары и их большое количество - от бытовых товаров в магазинах Dollar Store или Big Lots до телевизоров с большим экраном в Best Buy или местном Walmart. Для более специализированных сообществ, заинтересованных в развитии человеческого потенциала, появление Китая означало, что более миллиарда человек получат шанс вырваться из нищеты и войти в средний класс. Но для военных специалистов это был гораздо более мрачный знак. Появление Китая потенциально означало появление нового соперника, способного бросить вызов стратегическим и коммерческим интересам США в Тихоокеанском регионе и угрожать союзникам США.
На протяжении большей части 1990-х и 2000-х годов эти различные точки зрения на Китай и его развитие шли примерно параллельно. Доминирующая позиция бизнеса - наряду со многими в политических и руководящих кругах - заключалась в том, что экономическое развитие Китая будет сопровождаться изменениями в политике. С течением времени власть Коммунистической партии будет меняться по мере того, как Китай будет становиться более "регулярной" страной, вносящей свой вклад и пользу в большую международную систему. Иногда высказывалось мнение, которое звучало примерно так: то, что не может длиться долго, не будет длиться долго, то есть Китайская коммунистическая партия (КПК) не сможет удержать контроль над растущим экономическим мегалитом. Эта линия мышления привела к развитию позиции, что время на нашей стороне, потому что развитие Китая заставит КПК оценить преимущества более крупной международной экономической системы, которая приносит Китаю богатство и процветание. Растущий хор в американских и европейских кругах призывал Китай стать ответственной заинтересованной стороной, то есть конструктивным игроком в рамках существующей международной системы.
В то же время многие аналитики в области национальной безопасности наблюдали за усилиями Китая по модернизации вооруженных сил с растущей тревогой - если Китай будет использовать весь набор военных возможностей, которые он разрабатывает, особенно ракеты и возможности целеуказания, многие задавались вопросом, будут ли у вооруженных сил США и их региональных партнеров необходимые возможности для ответа в случае нападения на американские объекты или союзника США. Тем не менее, в условиях, когда войны в Афганистане и Ираке требовали постоянного внимания, дебаты о растущей военной мощи Китая проходили на заднем плане, в основном среди специалистов, и им приходилось конкурировать за внимание высших политических чиновников.
Параллельные точки зрения - Китай как место для ведения бизнеса и Китай как растущая угроза - сошлись вскоре после прихода Си Цзиньпина к власти в качестве лидера Коммунистической партии Китая в 2012 году. Вскоре после прихода Си Цзиньпина к власти он начал говорить о двух конкурирующих международных системах, а не об одной, о растущем доминировании Китая на мировой арене и о том, как Китай будет использовать свою военную мощь в случае необходимости. Бизнес-сообщество стало более настороженным, а военное сообщество стало более единодушно говорить о природе военной мощи Китая - военной мощи, которая была более реальной, чем воображаемой.
Это напряжение было хорошо отражено в постоянной политике США в отношении Тайваня, которая проводилась на протяжении десятилетий. Известная как "стратегическая двусмысленность", эта политика поддерживала развивающиеся демократические традиции Тайваня, но была осторожной в отношении того, к чему они могут привести, если это означает, что Тайвань однажды провозгласит независимость. Со времен Джимми Картера Соединенные Штаты придерживаются политики "одного Китая", которую некоторые называют подходом "одна страна - две системы". Если путь Тайваня к демократии также приведет его к независимости, Соединенные Штаты сохраняют право на "двусмысленность" в отношении того, встанут ли они на защиту Тайваня. В противном случае, если материковый Китай попытается силой подчинить себе Тайвань, Соединенные Штаты сохраняли возможность выступить в защиту Тайваня. Разумеется, политики понимали всю сложность и потенциально трудный выбор, которым наполнено пространство между декларацией независимости Тайваня и неспровоцированным нападением со стороны материка. Это политическое пространство действительно было наполнено двусмысленностью.
На этом фоне в 2021 году генерал Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов, высказался после того, как Китай испытал новую ракету, которая могла лететь с беспрецедентной скоростью и достигать целей по всему миру, потенциально с ядерным оружием. Появление этого оружия стало своего рода шоком для военного и политического сообщества. Конечно, за последние два десятилетия Китай добился больших успехов в развитии своих военно-технических возможностей. Но это выглядело иначе. Это был серьезный шаг вперед, вызывающий беспокойство.
"Я не знаю, можно ли назвать это моментом Спутника, но я думаю, что это очень близко к этому", - сказал генерал Милли Дэвиду Рубенштейну, миллиардеру и филантропу, ведущему шоу интервью на Bloomberg Television. Испытания, сказал Милли, были "очень значительным технологическим событием", которое "приковало к себе все наше внимание". По мнению других наблюдателей, реакция генерала Милли была скорее WTF или, более вежливо, what the heck moment. Об интересе Китая к гиперзвуковому оружию известно уже много лет.
Действительно, это было довольно необычное заявление, учитывая, что американские военные и разведка уже много лет наблюдают за китайской программой гиперзвуковых ракет - ракет, которые летят со скоростью, превышающей скорость звука более чем в пять раз. Тем не менее, челюсть отвисла не только от того, что мы увидели испытание, но и от того, что оно, по всей видимости, прошло успешно.
Самое удивительное в этой разработке, пожалуй, то, как Китай может применить новое оружие, если оно окажется жизнеспособным. Более традиционная баллистическая ракета запускается из точки А в точку Б. Она летит по длинной дуге, и ее траекторию можно определить почти сразу после запуска. Соединенные Штаты разместили спутники для обнаружения таких запусков, чтобы предупредить о готовящейся ракетной атаке. Траектория полета ракеты из Китая или России обычно проходит над Северным полюсом, поэтому массив датчиков и ограниченные средства защиты от ракетного нападения, созданные изначально для защиты от возможного нападения Северной Кореи, также предназначены для обнаружения и перехвата ракет, летящих над Северным полюсом. С этой новой ракетой Китай может решить пролететь над Южным полюсом, где мало датчиков и нет эффективной защиты. Это продемонстрировало бы способность КПК достигать далеких целей, не проходя сквозь зубы американской сети противоракетной обороны. Говоря простым языком: если Китай захочет напасть, то теперь он может ударить по Америке ракетами, которые могут пройти относительно незамеченными.
Генерал Джон Хайтен в то время был заместителем председателя Объединенного комитета начальников штабов. Он попытался вписать испытание Китаем гиперзвуковой ракеты в контекст. Хайтен заканчивал свою службу в Пентагоне и был разочарован медлительностью процессов в Пентагоне. Для Хайтена важно было не только то, чего добился Китай, но и то, что Китай взял на себя обязательства в рамках более масштабных усилий. "Я думаю, что за последние пять лет, а может и дольше, Соединенные Штаты провели девять гиперзвуковых испытаний. За это же время, я не могу назвать точное число, потому что это будет засекречено... китайцы провели сотни. Однозначные цифры по сравнению с сотнями - не самое лучшее место".
Удивленные и медлительные. Как отметил генерал Хайтен, не самое лучшее место.
Хайтен обеспокоен ракетными программами Китая и его общими усилиями по военной модернизации. "Так что в ближайшей перспективе нужно беспокоиться о России, но называть Китай угрозой, набирающей обороты, - это полезный термин, потому что темпы, с которыми движется Китай, просто ошеломляют. Темпы, которыми они движутся, и траектория, по которой они движутся, превзойдут Россию и Соединенные Штаты, если мы не сделаем что-нибудь, чтобы изменить это. Это произойдет".
Но почему это стало неожиданностью? Неужели Соединенные Штаты пропустили важное предупреждение по Китаю и не предприняли необходимых действий?
Эндрю Маршалл был продуктом момента первого Спутника. Он получил образование экономиста в Чикагском университете и работал в RAND, исследовательской организации в Санта-Монике, Калифорния, в первые дни холодной войны. Маршалл, входивший в когорту, которую автор Фред Каплан назвал "волшебниками Армагеддона", был среди очень избранной группы людей, которые помогали формировать политику в начале холодной войны. Их целью было избежать ядерной войны, и для этого им пришлось создать совершенно новую дисциплину. Это означало разработку новых идей и применение методов к самой актуальной угрозе национальной безопасности того времени - ядерной войне. Никогда ранее в истории две страны не имели возможности уничтожить друг друга в ходе короткого обмена оружием. Это была совершенно новая проблема, которая требовала совершенно нового мышления. Среди идей, которые они разработали, было применение теории игр к вопросам национальной безопасности. Теория игр уже несколько десятилетий существовала в области экономики, но она не применялась к проблемам национальной безопасности. Эта когорта создала новые логические игры, такие как "дилемма заключенного", которая и по сей день преподается в аспирантуре по всей стране. Идеи, подобные дилемме заключенного, стали результатом привлечения лучших умов к самым сложным мировым проблемам.