От этих мыслей костенело сердце, а улыбка становилась неестественной, приклеенной. И с каждой новой запиской, доставляемой из приемной, Айями чувствовала, что запутывается словно птица в силках, добровольно сунувшая голову в ловушку.

Стоя на коленях под образами святых, она молилась вечерами, прося оттянуть неизбежное. И задавалась меркантильным вопросом: соглашаться или нет на предложение Оламирь? Что та попросит взамен за услугу?

А может, напрямик заявить господину подполковнику, что беременность не входит в планы Айями? Привести основательные доводы и попросить о помощи. В последнее время у Веча хорошее настроение, и ему не составит труда достать горсточку-другую таблеток.

Ухватилась Айями за эту идею. Обмозговывала на разные лады. И под нос бормотала, и перед зеркалом проговаривала, но так и не придумала, как начать разговор с Вечем, чтобы в итоге убедить. В таком деле поспешность может повредить, и нужно тщательно продумать стратегию.

Незаметно подоспело Свежелетие. В мирное время - праздник тыквенных пирогов и гирлянд. Теперь же вместо вкусной сдобы горожане пекли крупяные лепешки. И вынимали из коробок гирлянды, чтобы украсить дверные проемы, окна, молебные места.

И на работе переводчицы решили создать праздничное настроение. Айями принесла гирлянду из золоченых шаров - внутри вата, а снаружи фольга. Мариаль достала из сумки роскошную ленту с сосновыми и еловыми шишками, а Риарили - гирлянду из тряпичных бантиков. Вдобавок женщины склеили бумагу полосой и, надрезав бахромой, повесили под потолком.

Имар не препятствовал приготовлениям. Выделил переводчицам время, чтобы те украсили комнату, и поглядывал с любопытством на необычные манипуляции.

- Странно. Праздник, знаменующий начало нового года, приходится на середину зимы.

- Ничего странного. Зимой морозно, дни короткие. Скучно. Вот мы и придумали развлечение, - сказала Айями шутливо. - А в Даганнии когда встречают новый год?

- Исстари, весной. Когда солнце греет жарче, и просыпается земля. Растения пускаются в рост, звери сходятся в пары, птицы выводят потомство, - ответил Имар. - Вот тогда мы отмечаем Бейрихен. А зимой бессмысленно праздновать.

- Ну и что, - возразила Айями упрямо. - Свежелетие - наш праздник испокон веку. Вы радуетесь началу нового года весной, а мы - зимой. Людям нужен праздник, он поддерживает веру, когда не осталось ничего, во что можно верить.

Имар не нашелся с ответом. Подошел к окну, потрогал бантик из синего сатина.

- А почему гирлянды? - спросил примирительно. - Это ваша традиция?

- Каждый узелок на гирлянде символизирует событие, которое случится в новом году. Непременно приятное и хорошее. Новые встречи, новые знакомства, новые успехи. Чем больше узелков, тем лучше. Изготовление красивой гирлянды требует фантазии и немалого терпения. До войны у нас устраивали конкурсы - общешкольные, городские, республиканские. И определяли победителей.

- Да, я помню, - подхватила Мариаль. - Когда праздник кончался, гирлянды в школе снимали и наматывали на специальные валики...

- На бобины, - поправила Риарили. - Их хранили на чердаке на специальных подставках. У нас дома есть гирлянда с лампочками, но провода спутались. Непонятно, где начало, а где конец.

В другое время Айями вздохнула бы завистливо, и не скажешь, что взрослая женщина с ребенком. До войны электрические гирлянды только-только вошли в обиход, их привозили из столицы как большой дефицит. И окно, украшенное сияющими огоньками, притягивало взгляды прохожих.

- Принеси, посмотрим, будет ли гореть, - предложил Имар, и амидарейки воззрились на него удивленно. Неужели чужаку интересна такая ерунда?

Однако ж, на следующее утро Риарили принесла на работу клубок проводов с лампочками, а к вечеру Имар водрузил на подоконник внушительную конструкцию - неизвестный прибор в пластмассовом корпусе, из которого выходили провода распутанной гирлянды.

- Работает крайний правый выключатель, на прочие не обращайте внимания. Мы приспособили, что нашлось, - объяснил Имар.

Щелкнул тумблером, и развешенная на окне гирлянда загорелась - красным, синим, желтым, зеленым.

Ах! - выдохнули хором амидарейки. А Айями сглотнула ком, подступивший к горлу, и смахнула украдкой выступившие слезы.

Воспоминания довоенной поры завертелись калейдоскопом. Утренники, праздничные вечера... Румяные пирожки с тыквенным повидлом... Служба в храме и обязательная треть чарки церковного вина. "Мала еще" - притворно строгий голос отца. "После острига можно. Сегодня грех не испить. За будущее" - веселый голос матери... Лица одноклассников, родственников, Микаса... Раскрасневшиеся с мороза, поздравляющие... Как давно это было! И уже не повторится.

- Выключите свет!

Засуетившись, увернули лампочки в светильниках, и потонувшее в вечерних сумерках помещение озарилось волшебным светом. Разноцветные огоньки отражались в стекле, тронутом с улицы дыханием морозного инея.

И Мариаль не скрывала слез. Прикрыла рот ладонью, чтобы не прорвались наружу всхлипы, а плечи вздрагивали.

- Аама, вы расстроились? - забеспокоился Имар.

- Нет-нет, наоборот. Я счастлива, - ответила она дрожащим голосом, но Имар не поверил. Разве ж люди плачут, радуясь?

Ну и пусть. Ему не понять.

Люнечка бегала по дому, охваченная предвкушением праздника.

До войны красный угол с образами святых обкладывали ватой и украшали кистями мороженой рябины, яблочками-дичками, веточками снежноягодника, непременно сорванными в канун Свежелетия. Теперь плодовых деревьев не осталось, давно вырубили на дрова, однако ж, Эммалиэ принесла от знакомых сосновые шишки, набранные на лесоповале, и Люнечка с важным видом занялась украшательством. Еще бы, ей поручили архиответственное дело.

Под чутким руководством Эммалиэ дочка вырезала из бумаги кривокосые абстрактные фигурки и навздернула на нить. Импровизированная гирлянда украсила окно.

- Мама, мама, смотр-р-ри, это я сдерара! - потянула Люнечка вглубь комнаты, едва Айями переступила порог дома.

- Ой, милая, позволь сперва разуться и руки помыть, - сказала та, разматывая шарф. - Замечательно, - похвалила Айями результат стараний дочки. - Рукодельницей растешь.

Айями долго думала, стоит ли преподнести подарок господину подполковнику, ведь Свежелетие - амидарейский праздник, а даганны его не оценили, как не оценили и многие другие обычаи завоеванной страны. Да и что можно подарить высокому военачальнику?

В конце концов, она решила вручить скромный презент - бумажный фонарик. Дипломатический подарок без намеков.

Фонарики - еще один символ Свежелетия. В мирное время их изготавливали из любых подручных материалов, например, клеили из бумаги или плели из проволоки. Умельцы вырезали из дерева сувенирные безделушки. В магазинах продавали фабричные стеклянные и пластмассовые фонарики.

Айями сняла с полки типографский альбом с иллюстрациями и инструкциями по сворачиванию фонариков - от простеньких до сложных бутонообразных. И расположилась за столом, заняв свободное пространство бумагой, предусмотрительно прихваченной с работы.

Пальцы, огрубевшие от хозяйственных забот по дому, растеряли гибкость и стали непослушными. Оттого и портился лист за листом, заставляя Айями комкать в раздражении загубленные заготовки. К процессу подключились Эммалиэ и Люнечка. Мастерили втроем, усеяв пол обрезками и мятыми бумажками. Творили: кто - высунув язык от усердия, кто - бормоча невнятно ругательства, а кто - молча и с завидным терпением.

- Это наш обычай, - сказала Айями, протягивая на следующий день фонарик. Мол, от нашей страны - вашей стране.

Веч осторожно снял бумажный сувенир с ладони. На лице не отразилось ни одной эмоции. Разглядывал, изучал.

- Чудно, - ответил и поставил на стол.

Айями кольнуло разочарование. Итог вечерних стараний остался неоцененным. Это вам не кулаками махать, попробовали бы создать что-нибудь похожее, - вздернула она подбородок.

Наверное, из-за затаенной обиды, а может, из-за пренебрежения, с коим даганны посматривали на предновогоднюю суету горожан, из Айями лезла строптивость. Ну и пусть от поверженной страны остались руины, а предпраздничные потуги жителей смешны и жалки. Зато национальная гордость никуда не делась.

Правда, в свете запланированного важного разговора с Вечем надлежало склонить смиренно голову и, улучив удобный момент, изложить просьбу. И чтобы господин подполковник пошел навстречу, следовало всячески поддерживать его хорошее настроение.

Ох, тошно от такой вынужденности. И вдвойне тошно из-за предсказания Оламки, не желавшего выветриваться из головы. Уберегите, святые, от того, чтобы оно оказалось пророческим.

Накануне Свежелетия случилось важное событие. Столь неожиданное, что Айями не сразу осознала суть произошедшего.

Ушел Айрамир. Поздним вечером, в темноте.

Парень собрался быстро, уложившись в полчаса, потому как поджимало время.

Чуть раньше Эммалиэ принесла записку, переданную врачевательницей через надежных знакомых, и вручила постояльцу. Айрамир повертел вопросительно сложенным квадратиком.

- От кого?

- Не знаю. Сказали, ты знаком с отправителем.

- Точно! - воскликнул он, изучив письмецо. - И как я сразу не догадался!

Оказалось, записка сложена по-особому. Загнутые уголки образовали своеобразный замок, и перед тем, как прочитать послание, требовалось надорвать бумагу. Как пояснил Айрамир, обычная мера предосторожности. Если целостность нарушена, значит, содержимое письма вызвало чужое любопытство.

- Нужно уходить. Сегодня, - сказал парень, пробежав глазами по строчкам.