У двери одна из этих хрупких рук хватает Барбару за запястье. Тихим голосом, с легким запахом изо рта, она говорит:

- Эмили спрашивала тебя, были ли твои стихи о том, что она любит называть "черным опытом"?

- Ну... что-то такое она говорила...

- Тот стих, который я видела, и те, что ты мне прочла, были не о том, каково быть черным, верно?

- Не о том.

Рука на ее запястье сжимается.

- Я задам тебе вопрос, юная леди, и не вздумай мне лгать. Не смей. Обещай мне.

- Обещаю.

Старая поэтесса наклоняется к ней близко, заглядывая в юное лицо Барбары. Она шепчет:

- Ты понимаешь, что у тебя это хорошо получается?

Барбара думает: «Вы это решили на основании трех-четырех стихотворений?» Но она шепчет в ответ:

- Да.

2

Она идет домой в оцепенении, размышляя над тем, что сказала ей Оливия на прощание:

- Дары хрупки. Не доверяй свой тем людям, которые могут его разбить.

Она не говорит, о ком идет речь, да Барбаре это и не нужно. У нее есть всё, что ей нужно, и она не собирается возвращаться в дом Харрисов.

25 июля 2021 года

1

Холли заходит в свой кабинет и видит, что вся мебель исчезла. Не только стол и стулья, но и настольный компьютер, телевизор и ковер. Её мать стоит у окна и смотрит на улицу, как это делает Холли, надевая, по выражению Шарлотты, «шапочку для размышлений». Шарлотта оборачивается. Ее глаза глубоко запали, а лицо приняло серовато-жёлтый цвет. Она выглядит так же, как и в последний раз, когда Холли разговаривала с ней в больнице, как раз перед тем, как впасть в кому.

- Теперь ты можешь вернуться домой, - говорит Шарлотта.

2

Когда Холли открывает глаза, она сначала не понимает, где находится, лишь испытывая облегчение от того, что не в своем пустом офисе. Она оглядывается по сторонам, и мир - реальный мир - становится на свое место. Это комната на втором этаже гостиницы "Дэйз Инн", расположенной на полпути к городу. Её мать мертва. "Я в безопасности" - её первая мысль после пробуждения.

Она заходит в туалет, чтобы справить малую нужду, а затем просто сидит на унитазе некоторое время, уткнувшись лицом в руки. Она ужасный человек, раз приравнивает собственную безопасность к смерти матери. Ложь Шарлотты не отменяет этого.

Холли принимает душ и надевает чистое белье, пока её мать говорит ей, что новую одежду всегда следует постирать перед ношением; "О, Холли, ты не знаешь, кто мог её трогать, сколько раз я тебе это говорила?"

Под дверь ей подсунули два листка бумаги. На одном - счет за ночлег. Другой озаглавлен надписью: УВЕДОМЛЕНИЕ О ЗАВТРАКЕ «ШВЕДСКИЙ СТОЛ». В нем говорится, что если постояльцы гостиницы привиты, то они могут насладиться "шведским столом" "в нашем приятном обеденном зале". В противном случае, пожалуйста, возьмите лоток к себе в номер.

Холли никогда не наслаждалась завтраком "шведский стол" в мотелях, но она голодна, и поскольку привита, она ест в небольшой столовой, где единственным другим посетителем является тучный мужчина, угрюмо глядящий в свой телефон. Холли отказывается от яичницы (в мотелях яичница на завтрак всегда либо мокрая, либо пережаренная) в пользу одного резинового блинчика, картонной миски хлопьев "Альфа-Битс" и чашки плохого кофе. Она берет выпечку в целлофановой обертке и съедает ее рядом с ледогенератором после первой за день сигареты. Судя по табло с временем и температурой перед банком через служебную дорогу, в семь утра здесь уже семьдесят пять градусов. Ее мать умерла, и день обещает быть очень жарким.

Холли возвращается в свою комнату, разбирается с маленькой кофеваркой - одной чашки ей будет мало, не после такого ужасного сна - и включает айпад. Она находит видео с камер наблюдения магазина "Джет Март" и смотрит его. Ей бы хотелось, чтобы этот чертов объектив камеры не был таким чертовски грязным. Неужели никто не догадался его почистить? Она идет в ванную, закрывает дверь, выключает свет, садится на крышку унитаза и снова просматривает запись, держа айпад в трех дюймах от лица.

Она выходит из ванной, наливает себе кофе - не такой ужасный, как на "шведском столе", но почти - и пьет его стоя. Затем возвращается, закрывает дверь в ванную, гасит свет и в третий раз просматривает видеозапись.

8:04 вечера первого июля, чуть более трех недель назад. Вот Бонни едет по Ред-Бэнк-авеню со стороны колледжа, расположенного на вершине холма. Снимает шлем. Встряхивает волосы. Шлем уложен на сиденье велосипеда, который позже будет найден брошенным на улице, просто напрашиваясь на кражу. Она заходит в магазин...

Холли перематывает видео назад. Бонни снимает шлем, встряхивает волосы, и тут Холли нажимает на паузу. Прежде чем волосы Бонни возвращаются в исходное положение, Холли видит вспышку золота. Пальцами она увеличивает изображение, и не может быть никаких сомнений: это одна из треугольных сережек, которые Холли нашла в кустах.

- Эта девушка мертва, - шепчет Холли. - О Боже, она мертва.

Она перезапускает видео. Бонни берет газировку из холодильника, осматривает закуски, почти покупает упаковку "Хо-Хос", передумывает, идет к прилавку. Кассир говорит что-то, от чего они оба смеются, и Холли думает: "Это привычное для неё место". Холли должна поговорить с тем кассиром. Сегодня, если возможно.

Бонни убирает свой напиток в рюкзак. Говорит что-то еще кассиру. Он поднимает большой палец вверх. Она уходит. Надевает шлем. Садится на велосипед. Крутит педали, напоследок быстро помахав рукой кассиру. Тот поднимает руку в ответ. И всё. Внизу экрана высвечивается время: 8:09.

Холли встает, тянется к выключателю света в ванной, затем опускается обратно на закрытую крышку унитаза. Она снова запускает видео, на этот раз не обращая внимания на Бонни и кассира. Хотелось бы, чтобы камера наблюдения была установлена немного ниже, но, конечно, её цель - ловить магазинных воров, а не следить за движением на Ред-Бэнк-авеню. По крайней мере, ей не нужно смотреть за движущимся в гору транспортом, только за машинами, едущими в направлении заброшенной автомастерской, где был найден велосипед. Она видит только их нижние половинки, остальное отсекает верхняя часть витрины магазина.

Похититель Бонни — Холли больше не сомневается, что был похититель — мог быть уже на месте у автомастерской, но мог также следовать за ней, а затем проехать вперед, чтобы занять место, пока она будет делать свою обычную остановку на полпути.

По ее мнению, такой способ минимизирует время его стоянки и ожидания. Меньше шансов быть замеченным и вызвать подозрения.

Восемь часов вечера в будний день, и магистраль забрала большую часть городского трафика. Что, считает она, объясняет, почему на том участке Ред-Бэнк закрыто так много предприятий, включая бензоколонку, "Куик Пик" и автомастерскую.

Она насчитала всего пятнадцать машин, проезжающих по склону мимо магазина, плюс два пикапа и фургон. Холли перематывает запись и снова начинает смотреть, на этот раз останавливаясь, когда мимо проезжает фургон. Бонни застывает у стеллажа с закусками. Кассир кладет сигареты в один из отсеков в стойке за прилавком.

Холли снова подносит экран к лицу и пальцами увеличивает изображение. Проклятый грязный объектив камеры! К тому же верхняя половина фургона отрезана верхней частью витрины магазина. Она может разглядеть левую руку водителя на руле, и это белая рука, если это вообще поможет, хотя на самом деле нет. Она уменьшает изображение обратно до его первоначального размера. Фургон либо грязно-белый, либо светло-голубой. По бокам вдоль нижней части двери водителя и кузова фургона проходит полоса. Полоса определенно темно-синяя. Она задается вопросом, могут ли Пит или Джером сказать ей, какой это вид фургона. Вряд ли, но если бы кто-то собирался похитить молодую женщину, фургон мог бы быть как раз кстати. Господи, если бы только она могла разглядеть номерной знак!

Холли отправляет видеозапись Питу и Джерому, спрашивая, можно ли определить марку фургона или хотя бы сузить круг поиска. Утром вайфай работает лучше, и перед выездом из гостиницы она заходит на веб-сайт городской полиции, на страницу "Пропавшие без вести", указывая 2018 год. В городе у озера проживает почти четыреста тысяч жителей, поэтому она не удивлена, обнаружив в списке более сотни имен. Среди них есть имя Питера Стайнмана. Имени Эллен Краслоу там нет, вероятно, потому что некому было сообщить о её исчезновении; Кейша просто предположила, что она уволилась с работы, чтобы, вероятно, вернуться в Джорджию. Рядом с именами пятерых людей, считавшихся пропавшими без вести, указана дата, когда они были найдены, и одно слово: УМЕРШИЙ.

3

По пути в город Холли не дает покоя мысль о нижнем белье из "Доллар Дженерал", купленном, но нестиранным, и она понимает, что ее мать на самом деле не умерла и не умрет до тех пор, пока не умрет сама Холли. Она выезжает из Риджленда, проверяет свои заметки на айпаде на красном сигнале светофора и направляется на Истленд-авеню, которая находится недалеко от Белл-колледжа. Ее не покидает мысль, что дело Бонни постоянно приводит ее в район колледжа.

На южной стороне холма стоят величественные викторианские дома, спускающиеся к парку; на этой стороне расположены общежития для студентов, в основном трехэтажные жилые дома. Некоторые дома находятся в хорошем состоянии, но большинство выглядят запущенными с облупившейся краской и неухоженными, грязными дворами. В некоторых дворах валяются выброшенные банки от пива, а в одном из них стоит двадцатифутовый воздушный человек, кланяющийся и размахивающий длинными красными руками. У Холли возникает мысль, что его, вероятно, украли из автосалона.

Она проезжает через двухквартальный торговый район, ориентированный на студентов колледжа: три книжных магазина, пара "хэдшопов"⁸⁰ (один из них называется "Грейтфул Дэд"), множество пиццерий-бургерных-тако и не менее семи баров. В этот жаркий воскресный день, когда еще не наступил полдень, большинство заведений закрыто, и на улицах мало людей. За магазинами, ресторанами и барами начинаются жилые дома. На лужайке перед домом Истленд, 2395, нет воздушного человека; вместо него в пересохшей траве стоит не менее двух десятков фламинго. Один из них носит берет, перевязанный ленточкой, голова другого утопает в ковбойской шляпе, третий стоит в искусственном колодце желаний.