Глава 4

Три способа стать Королевой.

- Хороший ответ, - сказал Кингсли, щелкнув пальцами, показывая ей, чтобы она следовала за ним. Элли встала и последовала за ним из кабинета.

- Ты правда думал, что я возьму деньги и сбегу? - спросила она, когда они шли по коридору бок о бок.

- На твоем месте я бы так и сделал, - признался он.

- У меня было искушение.

- Что заставило тебя передумать? Он?

- Ты, - сказала она. - Я еще не закончила выбивать из тебя дерьмо.

Кингсли рассмеялся, и это было зрелище, на которое стоило посмотреть. Его лицо было красивым, поразительным даже в состоянии покоя, но, когда Кингсли Эдж смеялся, это могло заставить девушку упасть на колени по более веским причинам, чем простое почтение.

- К тому же, быть королевой кажется более веселым занятием, чем быть женой какого-нибудь богатого старика.

- Когда я закончу с тобой, ты станешь Госпожой многих богатых стариков. Вместо бесплатной готовки и уборки, ты будешь пороть их и использовать, а они будут платить тебе за эту привилегию.

- Тогда запиши меня в королевы.

- Все не так просто, - сказал Кингсли, когда они спустились по ступенькам в его личную гостиную. - На самом деле есть только три способа стать королевой. Записаться не входит в их число.

- Что за три способа? - спросила она. - Выйти замуж за короля, я полагаю.

- Ты выйдешь за меня? - спросил Кигсли.

- Без обид Кинг, но я лучше вернусь в монастырь.

- И я бы тоже присоединился к священству, чем женился на тебе. Мы с тобой не подходим друг другу как муж и жена. Друг для друга или для кого-то еще.

Кингсли открыл дверь в гостиную, и Элли последовала за ним внутрь. Когда она включила лампу от Тиффани, то увидела, что в комнате ничего не изменилось, пока она была в монастыре. Те же книжные полки, заполненные классикой французской и английской литературы в кожаных переплетах. Та же красная бархатная софа. Те же портреты в золоченых рамах, изображающие играющих обнаженных нимф. Все то же самое, что и в ночь потрясений и перемен, однообразие утешало ее.

- Садь, - приказал Кингсли.

Элли села.

- На чем я остановился? - спросил он, расхаживая по комнате, словно волк в клетке, более опасный из-за клетки. Сдерживаемая энергия - это сфокусированная энергия, и она почти боялась оставаться наедине в комнате с кем-то таким опасным. Она так долго пробыла в монастыре, что не знала, как снова остаться наедине с мужчиной.

- Три способа стать королевой.

- Да. Во-первых, ты можешь выйти замуж за короля. Но в данном случае это не сработает. Главным образом потому, что у меня уже есть супруга, и ей может не понравиться, если я возьму другую.

- Подожди. Что? У тебя новая подружка? - Он был так убит горем из-за бегства своей бывшей подруги Чарли, что ей и в голову не приходило, что он снова станет покорным двадцать четыре часа в сутки.

- Не подружка. Супруга. Ее зовут Джульетта, и она идеальный сабмиссив. Кроме того, в настоящее время она прикована за лодыжку к моей кровати, так что ближайшую неделю я планирую не выходить из спальни.

- Прикована к твоей кровати? Кинг, ты не можешь оставить ее одну прикованной к твоей кровати. Что, если с ней что-нибудь случится?

- Я оставил у кровати колокольчик, чтобы она позвонила, если я ей понадоблюсь, и конечно же, телефон. И ключ, если она захочет освободиться. Она может уйти в ту секунду, когда захочет. Но я ее знаю - она останется там, пока я ее не открою.

- С нетерпением жду встречи с ней.

- Она тебе понравится. Я встретил ее на Гаити.

- Она особенная, не так ли? - спросила Элли.

Кингсли ухмыльнулся от уха до уха, редкое зрелище, захватывающее дух.

- Я влюблен. Думаю, она будет со мной всю мою жизнь.

- Приятно видеть тебя счастливым. Ты заслуживаешь этого.

- Я почти уверен. Теперь второй способ стать королевой, - сказал Кингсли, снимая книгу с полки и листая страницы, - это то, как я стал королем. Завоевал территорию, назвал себя королем, вел себя как король, и вскоре все просто стали считать меня таковым. Но ты станешь королевой третьим способом.

- Каким?

- Свергнув нынешнюю королеву и отняв у нее ее королевство.

- А есть королева? У нас есть королева? У нас никогда раньше не было королевы. Господи, как долго меня не было?

- Слишком долго, - искренне ответил Кингсли. Они были так похожи, она и Кинг. Слишком похожи. Невозможно быть друзьями. Невозможно быть врагами. Соучастниками преступления? Да, это они могли.

- Говорят, природа не терпит пустоты. Когда я уехал, а ты ушла, это создало вакуум власти. На сцене появилась Доминатрикс и начала подбирать самых лучших и богатых клиентов. Половина клиентов Ирины бросили ее. Как и у Госпожи Ви.

- Напористая женщина. Не хотелось бы мне перейти ей дорогу.

- Она перешла дорогу мне. Один из клиентов Ирины вернулся к ней, умоляя о прощении и прося снова принадлежать ей. Его новая Доминатрикс отправила фотографии, которые сделала во время их сессии, его жене. К счастью, он уже рассказал жене о своей сабмиссивной стороне, и та разрешила ему исследовать себя с профессионалом. Но это был мерзкий, подлый поступок с ее стороны, и ей это не сойдет с рук. Она держит своих клиентов в узде страхом, а не любовью и преданностью. Она злоупотребляет своей властью, и я не потерплю этого в своем городе.

Элли поморщилась. У Кингсли была куча материалов для шантажа любого в городе, кто имел значение, и многих людей, не имевших никакого значения, но он использовал их для защиты граждан своего королевства, а не для унижения и разрушения их за их склонности. И, конечно же, чтобы уничтожить его врагов. Похоже, он нажил себе нового врага.

- Кто она? - спросила Элли. - Как ее зовут?

Кингсли протянул ей книгу, которую держал в руке, и указал на иллюстрацию красивой женщины в платье восемнадцатого века. Элли взглянула на название книги и снова на страницу.

- Миледи... - произнесла Элли, изучая лицо женщины на странице. Книга называлась «Три мушкетера» Александра Дюма, а женщина на иллюстрации была печально известной миледи де Винтер.

- Так называет себя твоя соперница. Без имени. Без фамилии. Миледи. Больше ничего.

- Ты что-нибудь знаешь о ней?

- Я ничего о ней не знаю, и не потому, что не пытался. Она утверждает, что является незаконнорожденной дочерью японской гейши и английского лорда. Она также утверждает, что училась в Гарварде, но не закончила его, потому что ее поймали на том, что она порола одного из своих профессоров. О, и она говорит, что вышла замуж за итальянского рыцаря - они, кстати, существуют, я встречал нескольких - но он был на пятьдесят лет старше ее, и когда он умер, то оставил ее богатой вдовой с виллой в Тоскане. И если хоть что-то из этого правда, я съем свой жилет.

- Думаешь, она врет?

- Уверен, но у меня нет тому доказательств. Она осторожна. Даже постоянно носит перчатки, чтобы никто не смог снять ее отпечатки пальцев. Когда она в городе, она останавливается в отеле под вымышленным именем и платит наличными. Такой уровень паранойи и страха вызывает у меня подозрения. Но ее история способствует прекрасному маркетингу. Ее английский безупречен, без малейшего акцента, но она также безупречно говорит по-японски без малейшего акцента. Она хорошо образована и умна. Она также таинственна, соблазнительна, болезненно красива и ужасно жестока. Мужчины бросаются ей под ноги. Ходят слухи, что она тайно записывает свои сеансы, так что, если клиент хочет уйти от нее, он либо платит ей огромную сумму за записи, либо остается с ней. Большинство из них остаются.

Кингсли захлопнул книгу и поставил ее обратно на полку.

- Ты пробовал переспать с ней? - спросила Элли. Зная Кингсли так, как знала она, вопрос был не без причины.

- Нет, - ответил он. - Я еще не встречался с ней.

- Она хороша?

- Очень хороша, судя по тому, что я слышал.

Для Кингсли назвать Доминатрикс хорошей было настоящим комплиментом. Этот мужчина мог вынести больше боли и хотел больше боли, чем кто-либо, кого она когда-либо знала из их окружения.

- Но...

- Но что? - спросила Элли. Кингсли взял ее за подбородок и приподнял ее лицо к себе. Он улыбнулся.

- Ты будешь лучше.

- Я буду лучше его?

- Никто лучше его не разбирается в садизме, - ответил Кингсли. - Но...

- Но?

- Ты будешь второй. Учитывая, что ты не обучена, а он изучает боль с самого рождения, есть очень хороший шанс, что даже его ты сможешь поставить на колени.

- Я больше не хочу его видеть, ни на коленях, ни вообще.

- Ты это сейчас говоришь.

- И завтра тоже скажу.

- Очень хорошо. Это я уважаю. Пока что. Он тоже не мой любимый человек, как и я не его. Но наш мир тесен. Ты не сможешь избегать его вечно.

- Ты видел его?

- Да.

- Как он? - спросила она.

- Не такой вопрос обычно задают о том, кого ненавидят.

- Хочу знать, больно ли ему.

- Тогда будешь рада услышать, что ему больно.

- Хорошо, - ответила она. Это делало ее счастливой. Очень счастливой. Настолько чертовски счастливой, что хотелось плакать. - Он все еще священник, не так ли?

- Да.

- Я боялась, что он покинет церковь.

- Он этого не сделал.

- Тогда это хорошо. - Она выдохнула воздух, который задерживала больше года. - Он... Каковы бы ни были его недостатки, он хороший священник, не так ли?

Кингсли положил руки на ее плечи.

- Да, он очень хороший священник.

- Тогда я рада, что ушла. Он... он бы пожалел, что оставил иезуитов ради меня. Я его знаю. Хорошо, что я ушла от него, пока он был священником.

Она знала, что говорит это, чтобы убедить себя, а не Кингсли.

- Жизнь, которую я тебе предлагаю, не легкие деньги, Элли. То, чем занимаются Доминатрикс со своими клиентами? Даже священнику такое и в голову бы не пришло. Это будет тяжелая работа. У тебя будет искушение вернуться к нему. Лучше встретить это искушение лицом к лицу, чем убегать и прятаться от него. Tu comprends?

- Je comprends. - Он был прав, хотя ей было ненавистно это признавать. Ни за что в жизни ей не удастся вечно избегать Сорена.