Она встала и швырнула губку в ванну.

- Ты чист, - сказала она. - Можешь вылезать, когда захочешь.

Сорен не встал, как она ожидала, по крайней мере, не сразу же. Нет, сначала он погрузился в воду, с головой уходя под нее. Он вынырнул с всплеском воды. Когда он встал, он провел руками по волосам, приглаживая их назад, а вода стекала вниз, облизывая каждый дюйм шесть-и-девяти-футового тела - его сильные бедра с крепкими мышцами бегуна, узкие бедра, подтянутый живот и спину, которые, казалось, длились вечно если целовать от бедра до шеи и обратно, как она делала много ночей после занятий с ним любовью. И его ресницы, черные от природы, темнели еще больше от влаги, а светлые волосы превращались в сияющее золото. Мокрый и голый, он был великолепен и бесстыден, и он разыгрывал это шоу исключительно ради нее. И это сработало, потому что она до боли хотела его. Где-то вдалеке она услышала звон колокольчика Павлова. На этот раз она проигнорировала звук.

- Помнишь, когда я сказала, что позже снова возненавижу тебя? - спросила Нора, протягивая ему махровое белое полотенце.

- Да.

- Позже - это сейчас.