— Ты знал? — спрашиваю я Дэнни, переводя взгляд на Эрни. — Знал, что он работал с Ноксом? Знал, что он попытается убить тебя?

Мог бы, черт возьми, сказать мне!

— Ты знал, что он был тем человеком, который забрал у меня сына?

Дэнни тянется к шее Эрни, вытаскивая цепочку, спрятанную под его рубашкой. Я чуть не задыхаюсь при виде свисающего с нее кольца со змеей, зеленые глаза такие же злые и яркие, как я их помню.

От этого я еще глубже вжимаюсь в спинку кресла.

— О, боже.

— Ты упомянула о кольце. — Дэнни отпускает цепочку. — У отца было такое же. Подарок им обоим от дедушки. Пальцы Эрни слишком растолстели, поэтому несколько лет назад он начал носить его на цепочке.

Дэнни смотрит на дядю, как на мразь.

— Тебе всегда было ненавистно жить в тени моего отца, не так ли, Эрни?

— Иди на х*й, ублюдок.

Это слово. Ублюдок. Я вижу, как оно что-то меняет в Дэнни, как случалось много раз до этого. Но он не сходит с ума. Вместо этого спокойно становится на колени и прижимает руку Эрни к полу, растопыривая ему пальцы. Затем приставляет нож к мизинцу и начинает пилить, а Эрни визжит, как свинья. Я отворачиваюсь, меня тошнит от этого зрелища. Крики продолжаются и продолжаются, пронзительные и громкие, вынуждая Дэнни заткнуть рот Эрни салфеткой, чтобы приглушить звук, а Брэда и Ринго стать сверхбдительными на своих постах, высматривая любого, кто может появиться на крики.

Когда я снова смотрю на Дэнни, он засовывает мизинец Эрни ему в рот, а сверху запихивает салфетку.

— Скажи «прощай», Эрни.

Дэнни встает, его тело сотрясает дрожь, лицо все в поту, и протягивает мне нож. Я в шоке смотрю на него.

— Всегда, не колеблясь, убивай того, кто причинил тебе боль, — бормочет он.

Его слова бьют по мне, пробуждая к жизни и давая цель, и я медленно встаю и иду вперед. Движимая адреналином, сжигающим мои вены, беру из рук Дэнни нож.

— В шею. В грудь. Выбирай. — Дэнни занимает позицию позади меня, скользя ладонью вниз по моей руке, пока не обхватывает пальцы, удерживающие нож. Его губы касаются моего затылка и нежно целуют. — Я. Люблю. Тебя.

Я ненадолго закрываю глаза. Он говорил мне это недавно. Когда склонил мою голову и прошептал эти слова мне в макушку, так он говорил, что у него все под контролем. Я делаю шаг вперед и поднимаю нож.

Эрни выплевывает салфетку и обрубок плоти.

— Убьешь меня и никогда не узнаешь, где твой сын.

Моя рука замирает, воздух покидает легкие. Искорка надежды угрожает осветить мой мир.

— Ты знаешь, где он?

— Конечно, знаю. Я вел учет каждого проданного мною ребенка. Как думаешь, как Димитрий получал те фотографии?

Я поворачиваюсь к Дэнни и обнаруживаю, что он чуть качает головой. Я отступаю, и его губы кривятся.

— Не играй с ней, сволочь. — Он выхватывает у меня нож и бросается на Эрни. — Даже не смотри на нее, сука.

Нож вонзается в глазницу Эрни, и мой желудок переворачивается, ладонь взлетает ко рту, и я отворачиваюсь.

— Никогда, — рычит Дэнни, тошнотворный звук ударов ножа в плоть не прекращается.

Я сдавленно всхлипываю в ладонь и с опаской оглядываюсь через плечо. Эрни неузнаваем. А Дэнни в ярости все атакует. Рвотные позывы побуждают меня броситься в холл, перепрыгнув через безжизненные тела людей Эрни.

— Роуз! — громко шипит Брэд, но я его игнорирую, не в силах сдержать охватившее меня безумие. Это слишком. Это слишком. Я многого насмотрелась в свое время. Пережила столько ужасов. Но это? Это... я не могу.

Я добираюсь до входной двери и рывком открываю ее, но прежде чем успеваю ступить одной ногой за порог, она захлопывается перед моим носом.

— Роуз, будь благоразумнее, — говорит Ринго, аккуратно оттесняя меня в сторону, чтобы заблокировать собой выход.

Благоразумнее? Дэнни только что убил члена семьи. По всей территории вооруженные люди. Он только что убил единственного человека, который знает, где мой мальчик.

Возле меня появляется Дэнни, он весь в крови, на лице выражение обещания смерти.

— Хочешь от меня сбежать? — Он вздрагивает, бросая нож на плитку и хватая салфетку. — От единственного человека, который видит тебя настоящую. От единственного человека, готового убить ради тебя.

Стирая кровь с рук, он делает шаг вперед, не сводя с меня безумного взгляда.

— От единственного человека, которому ты не безразлична. Настоящая ты. От единственного человека, который понимает тебя. От единственного человека, который, мать твою, умрет за тебя. — Его глаза такие ясные, пугающе раскаленные добела. — И ты хочешь сбежать от меня?

Он с силой швыряет салфетку, и я прижимаюсь спиной к стене, зная, что Брэд и Ринго стоят настороже рядом, а Дэнни приближается ко мне, его губы так кривятся, будто он ненавидит меня.

— Ты не можешь, — выплевывает он, ударяя кулаком в стену рядом с моей головой. — Ты, бл*дь, никуда не можешь уйти. Никогда. Потому что, когда ты сказала, что хочешь быть моей, ты расписалась гребаной кровью, Роуз. Прямо на моем чертовом сердце.

Другая его ладонь шлепает по штукатурке, удерживая меня в клетке. Его лицо приближается к моему. Волосы на лбу влажные. Шрам глубже, чем я когда-либо видела. А глаза безумнее.

— Я. Люблю. Тебя.

Наши лбы соприкасаются, и он сильно прижимается ко мне, пригвождая мой затылок к стене.

— Так что задай себе всего один вопрос, Роуз, — выдыхает он. — Ты любишь меня? Достаточно, чтобы доверять мне?

— Да, — выдыхаю я ответ ему в лицо, не колеблясь, и мое тело расслабляется.

— Тогда не убегай от меня. Слышишь? Никогда, бл*дь, не убегай от меня.

Сейчас его подпитывает ненависть, адреналин от убийства злодея. Того, кто его обманывал. Он вправе злиться. А я вправе бояться. Но не его. Я делаю глубокий вдох через рот, чтобы не чувствовать горького металлического привкуса крови, окутывающего меня. Дэнни выполняет данные мне обещания, потому что любит меня. Он — первая вещь в моей жизни, которая по-настоящему принадлежит мне. Первый человек, который когда-либо присматривал за мной. Заботился обо мне. Зачем мне бежать?

Я бросаюсь в его объятия, и он держит меня, пока наше дыхание снова не выравнивается. Затем он поворачивается к мужчинам.

— Готовы? — обращается он к Брэду и Ринго, получая два резких кивка. — Мне нужно, чтобы ты шевелила ногами, Роуз.

Он опускает меня на пол, берет у Брэда пистолет и вкладывает его мне в руку, прежде чем взять себе другой у Ринго.

— Для чего это? — спрашиваю я, поворачивая оружие в руке и рассматривая его.

— Нам нужно добраться до машины. Не мешкай. — Подойдя к двери, он смотрит в глазок, и моя, сникшая было, паника вновь нарастает. — Сколько осталось?

— Четыре, насколько я знаю, — отвечает Брэд, перезаряжая пистолет. — Двое у ворот, двое между дверью и машиной. Готов?

— Готов.

Дэнни распахивает дверь и тут же стреляет, убивая мужчину, повернувшегося в нашу сторону. Выстрел предупреждает другого охранника, который быстро тянется к поясу, но едва касается рукоятки пистолета, как Брэд убивает его. Меня тянут вперед, раздаются еще два выстрела, когда меня вталкивают на заднее сидение автомобиля, а Дэнни следует за мной. Брэд с Ринго заскакивают на передние сиденья, и мы трогаемся, довольно спокойно, учитывая обстоятельства. Дэнни наполовину опускает окно и высовывает ствол пистолета. От выстрела я подпрыгиваю и затыкаю уши, а Брэд набирает скорость.

— Еще один, — бросает Ринго через плечо, указывая на ворота впереди.

Вдалеке к машине бежит человек и выпускает по нам очередь, попадая в лобовое стекло.

— Бл*дь, — ругается Ринго, пригибаясь. — Вали его, Дэнни!

Хлопок.

Мужчину отбрасывает назад, и он с глухим стуком падает на дорогу. Прямо на пути нашей машины. Я зажмуриваюсь и вздрагиваю, когда автомобиль дергается и подпрыгивает, переезжая тело.

— Ворота? — спрашивает Брэд.

— Не-а, — равнодушно отмахивается Дэнни, и Брэд жмет на педаль газа.

Я прижимаюсь спиной к сиденью и готовлюсь к удару, вскрикивая, когда меня швыряет на сиденье. Брэд на мгновение теряет контроль над машиной, и задняя часть автомобиля несколько раз виляет в стороны, прежде чем он его выравнивает. Он ругается, а я закрываю глаза и сосредотачиваюсь только на дыхании.

Когда снова осмеливаюсь их открыть, мы уже едем по шоссе.

— Иди сюда. — Дэнни берет меня за руку и притягивает к себе на колени, чтобы успокоить. — Как прошло твое свидание? — спрашивает он с некоторой долей юмора.

Какого хрена? Моргая, упираюсь взглядом ему в грудь. Кажется, я в шоке.

— На закуску подавали убийство, — бездумно шучу я, впитывая тепло его тела.

— Я хотел, чтобы ты его убила.

— Он знал, где мой сын, — тихо говорю я, отчего Дэнни прижимает меня ближе.

— Он бы тебе не сказал. Он бы убил тебя.

— Нокс все еще жив, — замечаю я, чувствуя, как стабилизировавшийся пульс снова ускоряется.

Дэнни отстраняет мое лицо от своей шеи, побуждая меня посмотреть вверх, пока наши взгляды не встречаются.

— Как и я, — шепчет он.