— Твое время в Стране Чудес истекло, Шеннон. Убирайся на х*й. — Я отталкиваю ее, и страх в ее глазах выбивает из нее слезы по другим причинам.

Я добираюсь до своей комнаты, сдергиваю галстук и иду в ванную, включаю душ, прежде чем раздеться, сваливая костюм в кучу у раковины, чтобы Эстер его забрала. Мужчина, отражающийся в зеркале, выглядит так же, как и всегда. Свежий. Ухоженный. Единственная разница, которую я вижу сегодня, — это опустошение, скрывающееся в его голубых глазах. Опустошение, видимое лишь мне. Опустошение, которое я не должен позволить увидеть никому. Его смерть — это бремя, которое я должен скрывать. Это может стать слабостью. С ней я останусь один на один.

Но я буду в порядке. Переживу. Я могу пережить что угодно. Старые привычки умирают с трудом.

Некоторое время разминаю плечи, кручу шеей, пытаясь расслабить напряженные мышцы. Проведя ладонями по лицу, вздыхаю, услышав, как закрывается дверь моей комнаты. А мгновение спустя к дверному косяку ванной прислоняется Эмбер. Она закусывает красную губу, глядя на мое обнаженное тело, ее пальцы подрагивают.

— Ты звал, — мурлычет она, снимая заколку с волос и позволяя светлым волнам ниспадать на плечи.

— С твоими корнями нужно разобраться, — прямо говорю я, поворачиваясь к ней лицом. Она не натуральная блондинка, и сегодня это заметно сильнее. Это тоже выводит меня из себя.

Она колеблется только на мгновение.

— Как ты меня хочешь?

— На моем члене.

Я шагаю вперед и упираюсь рукой в ее грудь, заставляя отступить к кровати.

— Ты хочешь этого, Эмбер? — спрашиваю я, нуждаясь в согласии.

— Да. — Она никогда не колеблется.

— Нагнись, — приказываю я, разворачивая ее и утыкая лицом в матрас.

Я задираю ее платье и отвожу стринги в сторону. Я не проверяю, готова ли она. Я точно знаю, что женщине стоит только на меня взглянуть, чтобы промокнуть. Хватаю с комода презерватив и натягиваю его, затем раздвигаю ее.

— Без прелюдии? — выдыхает она.

Я приподнимаю ее зад и резко вхожу, и она кричит от жесткого, внезапного вторжения в ее легкодоступную киску. Я вдыхаю и хватаю ее за бедра. У меня нет ни терпения, ни сил возиться с ней. Мне нужно выпустить пар, и в моем мире киска по требованию — это единственный способ. Я вбиваюсь в нее в яростном темпе, моя голова откидывается назад, тело ищет разрядку, в которой оно нуждается.

— Дэнни, — кричит она, и я стискиваю зубы.

— Заткнись, — рычу я, заставляя ее уткнуться лицом в простыни, чтобы помочь справиться с моим диким ритмом.

Прилив удовольствия начинается с головы и заканчивается в пальцах ног, мой член ускоряет движения, чувствуя приближение кульминации. Со стоном неистово двигаю бедрами от бурлящего экстаза.

— Бл*дь, да.

Опускаю взгляд на ее круглую задницу, раздвигая ягодицы и наблюдая, как мой член дергается с каждым ударом. Облегчение будет мгновенным, но недолгим. Я это знаю.

Опустошив себя, резко отступаю, оставляя ее лежать на животе. Она быстро переворачивается, ее губы готовы что-то произнести — возможно, спросить, почему я не позаботился о ней. Выражение моего лица должно сказать все.

— Убирайся, — требую я, оставляя ее молча и недоверчиво лежать на кровати, а сам возвращаюсь в ванную.

К тому времени, как я добираюсь туда, все вокруг окутано паром, влажные облачка липнут к моей коже, но не согревают.

— Мне жаль твоего отца, — кричит Эмбер.

Ей не жаль. Как и большинству. Я поддерживал бизнес в течение шести месяцев и слышал шепотки облегчения, что Карло Блэк на последнем издыхании.

Тупые сволочи.

Может, они и избавились от моего отца, но теперь им придется иметь дело со мной. Я заслужил прозвище «Убийца с лицом ангела» не потому, что чертовски хорошо умею обниматься. А раз они этого не понимают, то совершенно не представляют, что их ждет.

Я стою на верфи Уинстейбл и смотрю на воду. Мы десятилетиями арендовывали эту верфь у старика, который не задавал вопросов и никогда не появлялся неожиданно. Он просто брал ежемесячную долю наличными и занимался своими делами. Пока бедолага не умер, а его сын за считанные дни не загнал верфь застройщикам. Подозреваю, договоренность была заключена до того, как старик успел о ней пронюхать, поэтому я не смог перехватить сделку. Чтобы продолжать вести здесь дела, я планировал предложить застройщику двойную цену, которую тот заплатил сыну владельца. Я также планировал пустить пулю в колено сыну старика за неудобства, которые он причинил мне и моему бизнесу. А потом передумал. Оказывается, здесь будет построен кампус колледжа для неимущих студентов, которым предоставляется стипендия. Назовите меня сентиментальным, но я за поддержку обездоленных детей. Кроме того, мое внимание привлекла пристань Байронс Рич, а она в два раза больше и даже удаленнее, чем это место. Заключить сделку должно было быть простым делом. Чертов Перри Адамс. У меня осталось всего несколько недель, прежде чем мне придется переместить свой бизнес. Ради своего же блага, ему лучше достать мне ту пристань.

Вода спокойная, волны мягко плещутся о песчаный берег. Я наблюдаю, как пузырьки лопаются на поверхности, появляются и ширятся, прежде чем исчезнуть. Мне здесь нравится. Мне будет этого не хватать, но я лучше всех умею не привязываться к вещам.

Звонит телефон Брэда, и я оглядываюсь на него через плечо.

— Володя, — сообщает он мне, прежде чем ответить. — Да?

Брэд не отрывает от меня взгляда, а затем переключает телефон на громкую связь.

Слышу, как человек, стоящий во главе русской мафии, говорит на ломаном английском:

— Нужно ускорить обмен и удвоить заказ.

Я качаю головой, возвращая внимание к воде. Неужели он думает, что я, как по волшебству, достану это дерьмо из своих гребаных подмышек?

— Невозможно, — прямо говорит ему Брэд. — Мы не без причины отложили на третье число, Володя. Если этого не произойдет тогда, то не произойдет вообще.

— Где Британец? — спрашивает он.

— Я здесь, — говорю я воде. — В чем проблема?

— Сербы, — тихо и медленно бормочет он, словно перекатывая слово на языке. — Мне стуканули, что они отовариваются в Майами.

— Исключено. — Я почти смеюсь. — Я — единственный дилер на тысячу миль.

Я знаю это точно, так как отец убил всех остальных.

— Не исключено, если они покупают у тебя.

— Я не имею дел с сербами, — напоминаю я ему. — Ты сомневаешься в моей честности, Володя?

Я смотрю на Брэда, чьи брови, должно быть, так же высоко, как и мои. Кто-то мутит воду. Я бы не подошел к сербской мафии и на километр. Я избирателен с теми, с кем имею дело, и насильники находятся в самом низу моей иерархии дерьмовых людей.

— Так на третье или нет?

— На третье, — подтверждает он. — Я переведу половину. Остальное получишь, когда мои люди проверят товар.

— Договорились, — соглашаюсь я, ничуть не оскорбившись.

Мы заключили с русскими десятки сделок. И никогда не подводили с доставками. Но, как всегда говорил мне отец: никому не доверяй и не удивляйся, если кто-то не доверяет тебе. Русские и сербы — враги, и вот уже более десяти лет ведут огонь на поражение. Не думаю, что они даже помнят, из-за чего все началось, а мне, в принципе, насрать. Пусть продолжают убивать друг друга в свое удовольствие. Это поддерживает мой бизнес. Я улыбаюсь и выдыхаю.

— Сербы у кого-то покупают, — говорит Брэд позади меня. — Думаешь, кто-то вторгся на нашу территорию?

Он, кажется, более обеспокоен, чем я.

— Единственный способ проникнуть в Майами незамеченным — через эту верфь или Байронс Рич. Мы здесь. За Байронс следят круглосуточно. Ничто не проберется в этот город без моего ведома.