Я прижимаю край лезвия к своей коже. Всё так легко, и блаженная боль берет верх, настолько подавляющая, что я могу отключиться от боли потери Сэма, потери Робина. Я режу глубже. Бритва скользит по моей коже с такой легкостью, что это почти облегчение. Со вздохом я смотрю, как кровавые капли стекают в канализацию.

— Какого хрена ты делаешь, Дав?

Я хочу посмотреть на него, но не могу. Я слишком устала. Лезвие выскальзывает из моих пальцев, и вода стекает по моему новому порезу, новому шраму на память о Сэме. Я забыла, что я голая. Нокс видит меня такой, уязвимой и незащищенной. Все это больше не имеет значения, потому что бритва сделала свое дело. Я больше не чувствую боли от потери. Я сосредотачиваюсь на физической боли, на поврежденной коже, кровоточащем порезе. И я говорю себе, что все будет хорошо, прекрасно зная, что я лгу себе.

Но что еще я должна делать?