- “Почему Малсум ненавидит меня? - Спросил Тео, с трудом удерживаясь под куском оленины. Кровь вытекла из мяса и потекла вниз по его шее. - “Это потому, что я англичанин?”

Моисей выглядел удивленным. - Кровь белого человека была смыта из твоих вен. Теперь ты принят в наше племя.”

- “Да, я знаю. Но иногда я задаюсь вопросом, помнит ли об этом Малсум.”

- Малсум ненавидит тебя не за то, что ты англичанин, - объяснил Моисей. - “Он ненавидит тебя из-за Мгесо.”

Тео ждал, что он все объяснит.

- Малсум был в нее влюблен. Но когда пришло время выходить замуж, она выбрала другого мужчину - того самого, которого убил твой друг. Говорят, что Малсум все еще любит ее, и когда ее муж умер, он думал, что наконец-то получит свой шанс. Тогда Сахем объявил, что ты должен занять место ее мужа.”

Тео задумался. - “А что думает Мгесо?”

Моисей пожал плечами - Даже предки не могут сказать, что у женщины на сердце.”

В самом начале шеренги сверкнул томагавк. Малсум наклонился и поднял длинную коричневую змею, извивающуюся в его руках. Тео не мог поверить, что он так легко взял ее в руки. Затем он увидел кровь, хлещущую из ее шеи, там, где была отрублена голова.

Малсум откусил кусочек извивающейся змеиной плоти и с жадностью принялся его жевать. Он бросил его через плечо Тео. - Проголодался?”

Тео уставился на существо, все еще пребывающее в предсмертной агонии. Сырое мясо блестело жемчужно-белым, испачканным кровью. В животе у него все перевернулось. - “А он не ядовитый?”

- “Это гремучая змея, - сообщил ему Моисей. - Один укус убьет тебя. Но весь яд находится в голове.”

Мужчины смотрели, Малсум наиболее остро из всех. Тео взял мертвую змею обеими руками, открыл рот и сильно укусил.

Плоть была жесткой и кожистой. Тео прожевал его до крошки и проглотил, затем откусил еще кусочек.

Остальные засмеялись и зааплодировали. Тео передал змею Моисею, который прокусил ее насквозь и передал дальше. Тео почувствовал легкое головокружение, но его согревало сияние триумфа.

Малсум молча отвернулся.

•••

После первой ночи Тео даже не притронулся к Мгесо. Когда они легли спать, она лежала рядом с ним, но на расстоянии вытянутой руки. Если Тео переворачивался, она уходила. Это всегда было одно и то же расстояние, теплая воздушная пропасть между их телами.

Он знал, что если попытается взять ее, она не будет сопротивляться. Она была его женой и не собиралась нарушать свои обязательства. Но он будет чувствовать ее ненависть, каждую секунду - упрек. Он не хотел ее такой.

Он понятия не имел, чего хочет. Случай бросил его в обстоятельства, которые он не мог контролировать. Он должен был доверять своей интуиции, своим врожденным инстинктам выживания.

Он подумал об Абигейл, об их ночи у водопада. Но это, казалось, принадлежало совсем другой жизни. Человек, которого он увидел в своем отражении - бритая голова, раскрашенное лицо, проколотые уши, - не имел ничего общего с юношей, прибывшим в Вефиль. Чем дольше он бродил по лесу вместе с абенаки, тем сильнее чувствовал, что его прежняя жизнь ускользает. Он не думал, что когда-нибудь снова увидит Абигейл. Неужели она теперь замужем? Или же ее избранник отверг ее из-за их проступка?

Иногда по ночам он видел ее во сне. Но в этих снах она часто становилась Мгесо, извиваясь на нем, пока он входил в нее. Он просыпался весь перемазанный собственной жидкостью, наполненный смятением вины и желания.

Однажды днем они стояли лагерем на краю открытого луга, когда Малсум подошел к Тео. - Он указал на заросли на дальней стороне луга. - “Там есть пчелиное гнездо. Ты достаточно храбр, чтобы принести мед?”

Сказав это, он улыбнулся. Его взгляд скользнул мимо Тео туда, где Мгесо сидела на бревне и чинила одеяло. Ее лицо ничего не выражало, но Тео чувствовал ее пристальный взгляд, как горячие угли на своей коже.

Малсум рассмеялся. - “Я могу идти - если Ахома так боится укуса пчелы.”

Ахома - это было прозвище, которое он дал Тео. Оно означало " цыпленок.”

Мгесо склонилась над своим одеялом, делая вид, что ничего не слышит. - Он встал. - “Я пойду.”

Тео был одет в стиле абенаки, босиком и с обнаженной грудью, в набедренной повязке, штанах из оленьей кожи и поясе с ножом. Это больше не казалоь ему чужеземной одеждой. В лесу он двигался скорее как индейцы, длинными свободными шагами, чтобы его плоть не зацепилась за подлесок. Его ноги, когда-то так привыкшие к прочным кожаным башмакам, приспособились к мягким мокасинам, которые они носили. Даже лицо, которое он иногда видел в неподвижной воде или на лезвии своего ножа, не казалось ему таким уж чужим.

Тео легко двигался по высокой коричневой траве, наслаждаясь ее прикосновением к своему голому животу. Когда он приблизился к зарослям, которые ему показывал Малсум, он услышал жужжание пчел. Он видел, как они вылетают из-за деревьев и сердито роятся. По крайней мере, Малсум не солгал насчет гнезда. Тео подозревал, что это может быть шуткой, чтобы выставить его в смешном свете.

Деревья покачивались. Если бы Тео был внимательнее, он мог бы подумать, что это странно в тот тихий день. Он был слишком занят, думая о том, как вынуть мед из гнезда. Несомненно, у абенаки был свой метод, но Тео был слишком горд, чтобы спросить об этом в присутствии Мгесо. Он видел, как пчеловоды в Индии использовали дым, чтобы отогнать пчел, но у него не было кремня, и он не мог потерять лицо, вернувшись в лагерь, чтобы принести его для зажигания огня.

Он нырнул под сук и углубился в чащу. Он все больше прислушивался к этому шуму - не просто яростному жужжанию пчел, а треску ветвей, словно сквозь них проносился ураган. Впереди, сквозь листву, он увидел темную фигуру на полпути к верхушке дерева.

Дерево двигалось, и гнездо тоже. Тео пробрался сквозь подлесок и оказался у подножия ствола. Гнездо было окружено облаком пчел. Он сидел в развилке ствола дерева, согнутого почти вдвое под тяжестью навалившегося на него груза, и сильно дрожал.

Тео был не единственным, кто хотел меда. Темная фигура, которую он видел, не была гнездом.

Это был медведь.

Ствол не был толстым. Тео с трудом верилось, что такое большое животное могло забраться так высоко. Это напомнило ему обезьян, которых он видел в Индии, когда они свисали с самых тонких ветвей, чтобы добраться до плодов.

Медведь был почти такой же большой, как Тео. Он увидел длинные острые когти, впившиеся в ствол дерева, а лапа размером с пушечное ядро ударила по гнезду. При каждом движении дерево раскачивалось, как топ-мачта во время шторма.

Внезапно ствол треснул. Медведь, гнездо и сук упали на землю. Гнездо подпрыгнуло и покатилось по земле. Медведь издал сердитый рев.

Тео словно прирос к месту.

Медведь поднял голову и увидел Тео. В одно мгновение его поза изменилась. Он опустил голову и раскинул лапы, покачиваясь на задних лапах. Мех на его спине угрожающе зашевелился.

Жгучая боль пронзила ногу Тео. - Он посмотрел вниз. Его ужалила пчела, и еще трое ползали по его голой коже.

Пчелиное гнездо лежало там, где оно приземлилось, у его ног. Оно раскололось, разбрызгивая коричневую струйку меда по его ногам.

Медведь прыгнул на него.

Тео отошел от гнезда и вместо того, чтобы полностью принять на себя вес медведя, поймал скользящий удар. Это выбило из его легких весь воздух, и он растянулся на лесной подстилке.

Он перевернулся, морщась от боли в ребрах. Он был на некотором расстоянии от гнезда, но медведь встал на задние лапы, рыча на Тео и оскалив зубы.

Рука Тео потянулась к ножу, висевшему у него на поясе. Но его там не было. Должно быть, он упал, когда его сбили с ног. Он был совершенно беззащитен.

Медведь опустился на четвереньки и вприпрыжку побежал к Тео. Зияющие пасти рванулись к нему. Тео схватил палку и изо всех сил замахнулся ею на голову медведя. Он ударил его по носу, за мгновение до того, как его зубы вонзились бы ему в бедро.

Медведь отшатнулся. Тео вскочил на ноги, размахивая палкой, заставляя себя идти вперед, несмотря на весь свой ужас. Медведь раскачивался из стороны в сторону, словно боксер, ищущий лазейку. Его когти сверкали, тошнотворно острые. Если бы они прикоснулись к нему, то разорвали бы его кожу в клочья. Его близко посаженные глаза были похожи на два черных камня.

Он снова встал на дыбы и одним ударом выбил палку из его рук. Тео сделал единственное, что пришло ему в голову.

Он бросился на медведя.

Его огромная туша едва шевельнулась, когда Тео ударил ее со всей силы. Он обхватил его передними лапами. Челюсти щелкнули и укусили в нескольких дюймах от его головы. Тео держался за его спутанный мех, прижимаясь так близко, что зубы и когти не могли достать его.

Ему потребовалась вся его сила, чтобы уцепиться за него, а медведь брыкался и извивался, пытаясь оторвать его. Когти поймали его, оставляя кровавые полосы на спине. Боль была невыносимой. Скоро он устанет. Медведь отшвырнет его в сторону, как куклу. Он замахнулся кулаками, но они не подействовали. Он попытался выколоть ему нос или глаза.

Медведь резко развернулся и швырнул Тео на дерево. Тео потерял хватку. Он упал на лесную подстилку. Медведь взревел так громко, что Тео почувствовал, как земля дрожит под ним.

Раздался взрыв, и внезапно зверь замолчал. Он упал вперед, прямо на Тео. Если бы дерево не остановило его падение, он мог бы раздавить его. Он был придавлен его тяжестью.

Все, что он мог сделать, - это пошевелить головой. Он резко обернулся, пытаясь понять, что же произошло.

Мгесо стояла в десяти шагах от него. Белый дым поднимался из жерла мушкета, который она держала на плече.

С треском из подлеска появились еще три абенаки. Малсум шел впереди всех. Его лицо просияло, когда он увидел Тео, лежащего под тушей - пока он не понял, что Тео жив.

Тео удалось вытащить одну руку из-под медведя. Она была исцарапана и кровоточила так сильно, что он подумал, не сломал ли ее медведь. Он заставил себя протянуть его к разбитому пчелиному гнезду, лежавшему неподалеку. - “А вот и твой мед.”