Грей даже не пытался отрицать, что ему известно о похищении Юдифи. Он, должно быть, знал, что теперь уже слишком поздно для всего этого. Однако он, похоже, не собирался раскрывать все подробности. Капли пота катились по его лицу, а мясистые щеки дрожали. Но он ничего не говорил.

Хэл хлестнул его рукоятью шпаги по лицу, и Грей споткнулся, но его большие ноги не подкосились. Он снова выпрямился во весь рост, и на его левой щеке уже расцвел синяк.

‘Куда они увезли Юдифь? - снова спросил Хэл.

На этот раз Хэл ударил Грея кулаком в правый висок.

Грей пошатнулся, а когда вновь обрел равновесие, глаза его были широко раскрыты от страха.

‘Ты хочешь убить меня, Хэл, не так ли?’- сказал он.

‘Я больше не буду спрашивать, сэр, - сказал Хэл. - А теперь расскажи мне, что Канюк и его люди сделали с Юдифь?’

‘Это займет слишком много времени, - сказал Аболи.

‘К черту тебя, Кортни’ - прорычал Грей, наконец обретя мужество. А может быть, он уже потерял всякую надежду пережить эту ночь.

Хэл поднял рукоять шпаги, чтобы снова ударить человека.

- Подожди, Гандвэйн’ - сказал Аболи. Хэл опустил шпагу и посмотрел на своего спутника. - ‘Я могу заставить его рассказать тебе все, что ты хочешь знать.’

Хэл колебался, но Аболи настаивал: - Капитан, мы пробудем здесь всю ночь, если вы не дадите мне уговорить его заговорить.’

Хэлу ничего так не хотелось, как вонзить острие шпаги Нептуна в сердце консула, но это не спасло бы Юдифь, и он попытался подавить ярость, которая горела в нем. - Он весь твой, Аболи.’

Аболи подошел к стулу у кровати, на котором лежали аккуратно сложенные рубашка и бриджи консула. Он отрезал полоску от рубашки и засунул ее в рот Грею, тыча большим пальцем, пока она не оказалась вся внутри и консула не вырвало. Он выдвинул стул на середину комнаты и усадил на него мужчину, прежде чем оторвать еще несколько полосок от хлопчатобумажных простыней. Он скатал их в тонкие веревки и привязал ими ноги консула к ножкам кресла. Хэл знал, что задумал Аболи. Он взял собственный пояс Грея и с его помощью связал ему запястья за спинкой стула.

Грей уставился на Хэла распухшими глазами. Теперь вся левая сторона его лица стала темно-фиолетовой как цвет портвейна, а толстые ноги дрожали на спинке стула.

Присев позади сидящего консула так, чтобы он почти не был виден, Аболи принялся орудовать своим ножом. Грей закричал, но это был всего лишь сдавленный булькающий звук из-за кляпа, заполнявшего его рот, и Аболи хмыкнул, заставляя лезвие пробить кость. Когда все было сделано, Аболи поднял руку, и Хэл увидел кончик толстого пальца консула, зажатого между указательным и большим пальцами африканца. Затем Аболи встал и обошел вокруг кресла, чтобы показать консулу кусок его собственного пальца, плоть и кость.

‘Расскажи капитану все, что он хочет знать, мистер Грей, - сказал Аболи. - ‘Или ты предпочитаешь играть в слепого и немого? Может быть, мне следует отрезать тебе язык и выколоть глаза? Тогда бы ты не играл.’

Грей кивнул, отчаянно показывая, что сейчас заговорит. Аболи положил отрезанный палец на пол на виду у всех и вытащил кляп изо рта Грея. Консул выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. Хэл взял с комода кувшин с вином и поднес его к губам. Грей пил, брызгал слюной, и вино лилось по его волосатому жирному животу.

‘Куда Канюк увез Юдифь? - спросил Хэл, и на этот раз Грей кивнул с таким видом, как будто хотел только одного - рассказать Хэлу все.

- Правда, капитан Кортни ... - Грей многозначительно уставился на кувшин с вином, стараясь заглушить боль, и Хэл влил ему в глотку еще один стакан. - Правда в том, - продолжал Грей, тяжело дыша, - что ты никогда больше не увидишь эту черную сучку. Принц Джахан захватил ее и продаст на ежемесячном невольничем рынке здесь, на Занзибаре. Именно там выставляются на аукцион все лучшие рабы и самые красивые вещи. - Он пристально посмотрел на Хэла, его лицо теперь было бледным и скользким от пота, а затем сказал: - Как только она будет продана, вы никогда ее не найдете. Покупатели приезжают со всего Леванта, Северной Африки и даже Индии, так что она может оказаться в любом месте от Константинополя до Калькутты. Следующий Кортни родится и умрет рабом. И его мать будет иметь остаток своей темной жизни, в которой она будет сожалеть о том дне, когда она бросила вызов воле принца Джахана и армиям Единого Истинного Бога.’

Внезапно Грей всем своим весом откинулся назад, и стул опрокинулся прежде, чем Хэл или Аболи успели за него ухватиться. Стул и человек ударились о доски, а Грей повернулся лицом к полу и начал кричать изо всех сил.

Затем Хэл услышал торопливый звук, мужской крик: "Ой! - и глухой стук упавшего на деревянный пол тела. Он обернулся и увидел Стэнли, распростертого на полу, и вспышку голой кожи, когда мальчик Грея выскочил за дверь так быстро, как только могли нести его ноги.

‘Я пытался поймать этого маленького ублюдка, но он был скользкий, как мокрый угорь, - сказал Стэнли.

Откуда-то донесся приглушенный крик. Раздавались приказы.

‘Их становится все больше, - сказал Аболи, приложив ухо к двери.

‘Тогда нам пора уходить’ - сказал Хэл. Он помедлил у двери, а Аболи и Стенли выскочили на колоннаду.

Грей все еще был привязан к стулу. Все еще крича в доски и дергаясь, как пойманная рыба, чтобы сделать как можно больше шума.

- Скажи Юдифь, чтобы она верила,- прорычал Хэл. - Потому что я найду ее и освобожу.’

Он вышел из комнаты и побежал за остальными двумя. Внизу, во дворе, послышался шум голосов, а затем один-единственный голос закричал в тревоге. Через несколько секунд раздался выстрел, и с одной из колонн прямо перед Хэлом внезапно посыпались мраморные осколки, за которыми последовали новые крики и топот бегущих ног. Он почти догнал Аболи и Стэнли, когда они исчезли в комнате, через которую вошли в здание. Хэл захлопнул за собой дверь, сорвал пыльную простыню с большого комода и крикнул: - «Помогите мне заблокировать дверь».

С отчаянной поспешностью трое мужчин запихнули сундук под дверь, а затем подбежали к окну и закрыли его за собой, выйдя на балкон. Хэл посмотрел через щель между домами и увидел Дэниела, явно встревоженного суматохой, доносившейся из дома консула Грея, стоящего у края дальней крыши, крепко держась за веревку и напрягая ноги и спину, чтобы выдержать напряжение. - Ты первый, Стэнли’ - скомандовал Хэл.

Через несколько секунд боцман уже висел на веревке и был на полпути через пропасть.

Со стороны колоннады послышался стук молотка, когда преследователи попытались ворваться в комнату, а затем внезапный град деревянных осколков ударил в окна, когда кто-то пробил дыру в двери.

‘Ты следующий, Аболи’ - сказал Хэл.

‘Но Гандвэйн ...

- Уходи! Это приказ. У меня все еще есть эти ...

Хэл указал на пистолеты, которые были засунуты за пояс. Аболи неохотно кивнул, затем схватил веревку и начал перебираться через реку. Хэл стоял на балконе, прислонившись спиной к стене у окна, и наблюдал за тем, как Аболи продвигается вперед, прислушиваясь к звукам шагов преследователей. Он взял в руки один из пистолетов.

Аболи был уже почти на другой стороне улицы, когда Хэл услышал треск ломающегося дерева и торжествующий крик. Он досчитал до трех, а затем резко повернулся так, что оказался у окна, распахнул его ногой и прицелился из пистолета. Его целью был человек, перелезший через препятствие не более чем в десяти-двенадцати футах от него. Хэл заставил себя оставаться совершенно спокойным среди этого хаоса, выровнял руку и выстрелил. Мужчина закричал от боли, а затем рухнул головой вниз на грудь. Хэл сунул пустой пистолет обратно за пояс и схватил следующий. На этот раз он выстрелил в дыру в двери, через которую мог видеть толпу бормочущих, жестикулирующих людей. Он выстрелил снова, и снова раздался вой, который, казалось, длился бесконечно.

"Куда бы я его ни ударил, там будет больно", - подумал Хэл, поворачиваясь к балюстраде и хватаясь за веревку. Он выиграл себе несколько драгоценных секунд, пока люди консула приходили в себя после потери двух из них. Но тут послышался голос человека, который, очевидно, знал, что делает, принимая командование и отдавая приказы своим людям, и Хэл понял, что его передышка закончилась. Он висел вниз головой, подтягиваясь на веревке, когда услышал еще один треск дерева и первый мушкетный выстрел, когда они ворвались в пустую комнату. Он откинул голову назад и посмотрел на дальнюю стену. Он преодолел примерно две трети пути.

- Поторопитесь, капитан!’ - крикнул Большой Дэниел.

‘Они уже на крыше, сэр! - Закричал Уилл Стэнли. - Клянусь Богом, у них есть оружие их мертвых товарищей!’

Хэл услышал стрельбу, два выстрела и почувствовал порыв разорванного воздуха, когда пуля пролетела мимо него на расстоянии дюйма, прежде чем врезаться в стену.

Затем с балкона снова раздался восторженный крик, и внезапно Хэл начал падать, раскачиваться и биться о стену.

Они перерезали эту чертову веревку!

Он почувствовал, как соскальзывает вниз по стене, и понял, что Дэниелу придется изо всех сил держаться за веревку, чтобы не упасть. Затем его движение вниз внезапно прекратилось рывком.

‘Не беспокойтесь, капитан!- Крикнул вниз Дэниел. - ‘Мы тебя поймали. Просто не торопись.’

Черт побери, я так и сделаю! - Хэл подумал и поспешил вверх по веревке со скоростью человека, для которого карабкаться по веревке было так же естественно, как подниматься по лестнице. С улицы донеслись новые крики, снова раздались выстрелы, но он уже перевалился через парапет и оказался на крыше. - Молодец, Дэнни, - сказал он. - Чертовски хорошо сработано.’

- Мы еще не вернулись домой и не высохли, капитан, - сказал Большой Дэниел.

Хэл усмехнулся - ‘Тогда давай доберемся до этой лодки. - И с этими словами они побежали, не обращая внимания на скрытность, но вынужденные вернуться на «Дельфт» до того, как консул Грей разбудит городской гарнизон, укомплектованный оманскими арабскими солдатами. Они бежали на запад к морю, карабкаясь по черепичным крышам и перепрыгивая через провалы, крики преследователей становились все тише, пока, наконец, они не убедились, что выскользнули из петли. Четверо мужчин спустились по каменной лестнице на залитую лунным светом улицу в двух улицах от входа в гавань. Они стояли у подножия лестницы, опустив руки на колени, склонив головы и тяжело дыша.