Вале для победы достаточно просто безошибочно откатать. И ее гипотетический результат, зет, безусловно больше икса и игрека. Но мы также знаем, что, принимая во внимание все обстоятельства, зет со стопроцентной гарантией будет помножен на ноль. И у икса с игреком появляются очень впечатляющие возможности.

Самое интересное в том, что для победы, и Ане, и Тане нужны не столько собственные чистые прокаты, сколько ошибки соперницы. А при общем примерном равенстве их будущих результатов, чистота и компоненты резко возрастают в цене. Вывод. Танька уже подарила Анечке нехилое преимущество, сорвав тройной аксель в короткой и практически уровняв шансы. Теперь, если Аня не споткнется ни на одном из своих элементов, можно предположить с высокой долей вероятности, что имя будущей олимпийской чемпионки мне известно. Посмотрим…

Забавно, что этой веселой математикой озабочены кто угодно, кроме самих девчонок. И это объяснимо, и это правда. Нам некогда думать о чужих результатах накануне собственного старта. Более того, чем выше ставки, тем сам вид с соперника начинает все сильнее бесить и раздражать. Уж я-то знаю… Тем интереснее мне смотреть, как тренируются девочки, нарочито отворачиваясь друг от друга и объезжая одна другую десятой дорогой.

Валентина отрабатывает тренировку, как ни в чем не бывало. Личико сосредоточенное, на голову плотно нахлобучены розовые теплые наушники, чтобы не продуло, все движения четкие и отточенные. Вот если будет так держаться до конца, то, глядишь, и окажусь я плохим провидцем, и дрогнет рука у моковского чиновника, уже занесенная для отмены ее результата… Хотя, я же знаю, как работает эта система. Мы все знаем…

Аня на своей волне. Иногда даже кажется, что она катается с закрытыми глазами, хотя это не так. Стабильная, предсказуемая. Идеальный спортсмен, с точки зрения тренера. Лояльная… Как и я, не знавшая никогда других тренеров и не помышляющая об изменениях и переходах. Все мы, в том или ином виде рано или поздно сталкиваемся с предложениями или, как минимум, намеками со стороны других школ. Мы лучшие, поэтому на нас есть спрос. Но, на сколько мне известно, Анька единственная, с которой подобных разговоров никто никогда не заводил. И это вряд ли от отсутствия интереса… С широкой дуги Аня эффектно и чисто выполняет тройной лутц и каскадом к нему тройной тулуп. Мастерски. Легко. И кажется, что совсем без напряжения. Вот так, кстати, все чемпионские вершины и берутся. С многократным запасом по всем параметрам…

То, чего постоянно не хватает Таньке. Хотя технически она сильнее всех. Если бы существовал отдельный чемпионат по прыжкам в фигурном катании, то ей не было бы равных. Все время на разрыв, на пределе возможностей. Без малейшей жалости к себе. В ущерб стабильности. И так постоянно. Сегодня все на максимальные гои – завтра сплошные галки. И не важно, ответственный ли это старт или так, очередной проходной прокат. Ее это как будто вообще не волнует. С каким настроением пришла, с таким и катает. Как только Нинель с ней не борется – ничего не помогает. Эмоции через край, и либо мировой рекорд на тренировке, либо снова бронза на чемпионате Европы. Но она уникальна. И только ей Нинель никогда не предъявляет претензий – здесь не дотянула, там не докрутила, растолстела, обленилась. Потому что не к чему придраться. Танька – идеальна во всем. Просто она вот такая.

Рыжая ракета пролетает, крутясь, совсем рядом со мной, обдав меня волной своего аромата, и с хрустом стали о лед приземляет свой очередной четверной. А я, провожая ее взглядом, понимаю, что мог бы смотреть на эти ее упражнения бесконечно. Как на горящий огонь, текущую воду и откровенно недостижимое для меня совершенство.

- Ланской, не спи! Чего застыл? – окрикивает меня Нинель, на мгновение отвлекшись от девчонок.

Он неожиданности вздрагиваю.

- Заснешь тут, - бурчу я себе под нос, и в пятый, наверное, раз изготавливаюсь катать свой показательный номер.

Весь день проходит в каком-то нездоровом напряжении. С одной стороны, как бы ждем решения по Валентине. С другой – надо бы и о своих делах помнить и не запускать тренировки. А в преддверье окончания олимпиады, близящейся весны и в принципе выполненной на этот сезон программы, вообще делать ничего не хочется.

В качестве сюрприза, нам, мне и Андрею, тренеры отменяют вечернюю тренировку и отправляют заниматься в зал. Значит звездная троица будет катать целиковые произвольные программы и лишние личности на льду, равно как и зрители на трибунах, им не нужны.

На ОФП людно и весело. Вся наша фигурнокатательная сборная, собственно, в сборе. Парники, танцоры, Семенов, запасные одиночники, тренеры – Профессор, Максим Таранов и Саша Жудилин. Не хватает только вездесущего Леши Жигудина и Авербаума, но они, наверное, готовят завтрашний эфир и в кои-то веки заняты делом.

Макс, едва меня видит, тут же раздает кучу заданий. Явно соскучился.

- Значит, Серега, на беговую сначала, потом пресс, приседания, ну и дальше можно к станку. Хорошо?

- Слушаюсь, - приседаю я в поклоне.

- Давай, давай, пижон...

Андрей тоже получает свою порцию ценных указаний, и мы расходимся каждый в свою сторону.

Включаю беговую дорожку на переменный режим и бегу следом за своими мыслями...

Мне хочется и колется поговорить с Нинель. Иногда она убеждаема. Даже в самых безнадежных ситуациях, вроде нынешней. Но за ее свинство по отношению ко мне, даже мысль о разговоре с ней вызывает у меня отвращение. Хотя... Если бы я был уверен в успехе, ради Вальки я пошел бы на это не задумываясь. А я не уверен...

Вальку тоже надо бы вдохновить... А главное, удержать от необдуманных глупостей. Поэтому ее нужно будет ловить перед самым стартом, чтобы никто другой не успел накрутить... Была у меня мысль попытаться воздействовать на нее через Андрея, но потом я от нее отказался. Этот, в своих безудержных порывах, может скорее все испортить, чем я - исправить, так что обойдемся без помощников... Только бы девки не додумались ее начать на слабо пробивать. Мол, тебе-то какая разница, все равно в пролете, так дай хотя бы нам порадоваться. Танька точно может. У нее совесть в организме очень специфически расположена. Аня... Не знаю. Хотелось бы верить, что постесняется. Хотя... В условиях стремительно молодеющего женского фигурного катания, она может прекрасно отдавать себе отчет, что эта ее олимпиада, как и моя, первая и последняя, и упустить подворачивающийся шанс будет глупо и нерационально. Тем более, что Валя, в отличие от нее, несомненно, через четыре года на олимпийский лед вернется. И это может быть еще одним из аргументов давления... То есть, что же это получается? Не на Нинель нужно ориентироваться, а на Аню? “Скажи Камиль-Татищевой, чтобы откатала на результат - останетесь без медалей, упустишь свой шанс на золото, зато спать будешь с чистой совестью”, - так что ли? Фигня какая-то получается. Такое подсказывать, а тем более – просить нельзя. Эти мысли сами в голову должны прийти...

Грехи мои…

Вот стал бы я вот так заморачиваться ради малой, если бы сам не был в ситуации попавшего на подставу? Ради Аньки – несомненно. А вот ради Вали… Не знаю. Не могу сказать. Наверное, зависело бы от обстоятельств. Не такой, вот, я, выходит, положительный получаюсь, каким хотелось бы казаться. Хотя бы самому себе. Как есть…

Выполняю весь комплекс упражнений ОФП и, против обыкновения, не остаюсь в зале, а забираю свой рюкзак и ухожу. Мне не хочется сейчас ни с кем общаться. А хочется просто лечь и заснуть…

Начинается последняя разминка, и у меня есть шесть минут чтобы спуститься к раздевалкам, не встретив на своем пути никого из тех, кого я не хочу видеть. Тренеры у бортика, девчонки на льду. На манеже все те же пятеро, плюс еще одна американка, Алиса Ли по прозвищу «Белый кролик». Потому что блондинка. И потому что Алиса.

Утреннюю тренировку нам снова заменили на занятия в зале, поэтому подружек своих я сегодня еще не видел. А очень хотелось бы. И не столько для того чтобы расшаркаться, пожелать и поддержать – подобной ерундой мы давно не страдаем и в дружеских локтях не нуждаемся. Просто, когда долго не вместе, а особенно, далеко от дома, то мы начинаем скучать. Я, во всяком случае. Пустота эмоциональная образуется, которую нужно заполнить.

Моя аккредитация позволяет мне пройти куда угодно, кроме кис-энд-край и судейских мест. Поэтому прохожу в длинный, выстланный резиновыми коврами светлый проход между раздевалками и ареной и просто жду, подпирая стенку. Слоняющимся без дела журналистам с фотокамерами и микрофонами вежливо улыбаюсь, позволяю себя фотографировать, но на попытки со мной заговорить отрицательно качаю головой. Все комментарии только на официальных пресс-конференциях – это категорическое требование наших руководителей. Так что, извините…

Молчаливой толпой девчонки вваливаются в коридор. Пятеро из шести – Кролик осталась катать. Но трое моих все здесь. Видят меня и сразу же прилепливаются со всех сторон.

- Ну как вы тут?

- Нормально… - за всех отзывается Танька откуда-то из-под моей руки.

- Хорошо…

Молча стоим так, полминуты, не больше. Тем временем в дверях появляется голова дяди Вани Муракова, мгновение нас внимательно разглядывает и снова скрывается. Это значит, скоро сюда спустится Нинель.

По очереди, осторожно, чтобы не испортить тщательно уложенные прически, легонько касаюсь губами темненькой, русой и рыжей макушек. Прижимаю к себе всех троих.

- Бегите уже…

Танька, изловчившись, исподтишка щиплет меня за задницу, и первая высвобождается из нашего клубка. С хитрой улыбкой, она машет мне ручкой и уходит в сторону раздевалки.

Аня, подпрыгнув на зубцы, кладет ладошки мне на плечи и быстро целует в губы. После чего также молча, не оборачиваясь, уходит за Танькой.