Но десятилетний не оставил бы его в покое.

- Джимми Пол в школе говорит, что он сначала вынимает мозг, потом вытаскивает глаза сзади, а не выдёргивает их из глазниц спереди.

Джона изучал свою шестилетнюю дочь. Вики стояла там с графитным карандашом в руке, её глаза были такими же большими, как чайные блюдца её матери.

- Мэтью... Думаю, этого достаточно.

Но, видимо, ему этого было мало.

- Затем он высекает кости лица изнутри и вытаскивает нёбо и язык. Он оставляет большинство зубов... но убирает несколько... так что это действительно становится похоже на фонарь из тыквы.

Веснушчатое лицо Вики стало бледным, как мука для выпечки. Было видно, что она готова расплакаться.

- Мама!

Миллисент вмешалась с тем успокаивающим эффектом, который она оказывала на своих детей. Она могла успокоить припадок желания игрушек в Buford's Five & Dime одним нежным взглядом, тогда как Джоне требовалось пару хороших шлепков по заднице, чтобы положить конец истерике.

- Вики... милая... не обращай внимания на глупые разговоры брата. Ты же знаешь, как он... пытается вывести тебя из себя при любой возможности. А теперь вытри эти слёзы и веди себя так, как твоя мама учила тебя.

Фыркнув, девочка выпрямилась и сердито посмотрела на брата.

Джона оглянулся, когда его жена откашлялась. Она кивнула в сторону дома.

- Хорошо, вы двое, продолжайте работать над этими тыквами, - сказал он своим детям. - Вики, ты очень красиво рисуешь лица.

- Хорошо, папочка, - сказала девочка, возвращаясь к своему жизнерадостному "я".

- Мэтт, - он подождал, пока мальчик не посмотрел ему прямо в глаза. - Крепко держись за этот нож... как и за свой язык. Понял?

Мальчик знал, что его отец имел серьёзные намерения.

- Да, сэр.

На кухне Миллисент покачала головой.

- Откуда это пришло? Я знаю, что мальчики его возраста проявляют странный интерес к подобным вещам... но это было слишком.

- Люди говорят об этом по всему городу, дорогая, - сказал ей Джона. - Это просто естественно, что дети пронюхали об этом в школе. Половина их матерей - назойливые сплетницы. Ни на мгновение не могут сдержать своё тявканье.

Миллисент бросила на него хитрый взгляд.

- Ну, я уверена, что не одна из них!

- Конечно, - ответил он. - Как скажешь, дорогая.

Они оба рассмеялись. Затем лицо его жены снова стало серьёзным.

- То, что сказал Мэтью... это действительно так?

- Очень похоже на это, - признался её муж. - Клянусь, людям лучше держать своё мнение при себе... иначе они могут оказаться на столбе забора, как те другие.

Миллисент выглядела обеспокоенной.

- Джона... ты знаешь, кто это?

- Может быть. У меня есть подозрения.

Она нахмурилась и вздёрнула одну бровь.

- Или кто-то подкинул их тебе? Например, Глэдис Уиллоуби? Джона, ты же знаешь, что она самая большая нарушительница спокойствия и самая назойливая из всех. У неё всегда в рукаве был какой-нибудь безумный заговор.

- А почему ты так думаешь?

- Я знаю, что ты разговаривал с ней в кафе, - ровным голосом сказала она. - И я знаю, о чём. Понимаешь, у людей есть уши.

- И язык, чтобы рассказать об этом.

Его жена ухмыльнулась.

- Она всем говорит, что это Джек Потрошитель.

- Я просматривал некоторые старые газеты и файлы, которые сестра мисс Глэдис присылала ей...

Глаза Миллисент расширились.

- Значит, ты с ней заодно!

- Бред какой-то! Я просто изучаю их... пытаюсь понять, почему мужчина получает удовольствие или поощрение от того, что вот так режет людей. Все жертвы Потрошителя были бедными женщинами из рабочего класса - некоторые из них были шлюхами, - но их увечья не имели ничего общего с тем, что происходит здесь, в округе Севьер. Его образ действий не был похож на метод Доктора Джека.

Миллисент вздрогнула.

- Все эти разговоры заставляют меня нервничать. Кто бы это ни делал, он может знать, что ты его преследуешь. Если он узнает, что ты подходишь слишком близко, он может направить и на тебя нож.

Джона подошёл и обнял её.

- Не беспокойся обо мне. Я буду осторожен.

- Тебе было бы лучше так и сделать... или я сама насажу твою упрямую голову на столб забора!

Они снова рассмеялись, но на этот раз в их шутке была доля шутки.

Джона подошёл к кухонному окну и посмотрел, как его дети усердно возятся с тыквами.

"Если ты не будешь осторожен... чрезвычайно осторожен... это опять может случиться".

В пятницу вечером перед Хэллоуином вторая жертва Доктора Джека осветила мрак Джефферсон-Спрингс-роуд.

Местный фермер Хад Дэвидсон постоянно говорил об убийствах и заявил, что, если Доктор Джек заглянет к нему домой, он получит за свои хлопоты пару бочек дроби. Все знали, что Хад хвастун и болтун, поэтому только смеялись над его бравадами. Они перестали смеяться, когда Миртл Сполдинг возвращалась домой на велосипеде после поздней смены на текстильной фабрике и увидела светящуюся голову Хада, лежащую в бетонной ванночке для птиц во дворе его дома.

На этот раз полиция штата прибыла через полчаса после Джоны. Вместе они обыскали дом Дэвидсона. Они нашли тело фермера на полу спальни, всё ещё одетого в ночную пижаму, полностью пропитанную кровью. Двуствольное ружьё, которым Хад хвастался в городе, застряло до спусковой скобы, в полости пищевода, до самого желудка.

Они выходили из дома, когда с другой стороны здания их позвал офицер.

- Здесь есть окно, открытое наружу, и что-то похожее на очень чёткий отпечаток большого пальца.

Ответственный, детектив Роулингс, попросил кого-нибудь принести набор для снятия отпечатков пальцев. Джона наблюдал, как мужчина принялся за работу, нанося порошок на нижнее среднее стекло в окне спальни. Овальный отпечаток, который раньше был практически незаметен, начал обретать форму, когда Роулингс аккуратно провёл кистью по тонкому чёрному порошку, выявляя завитки и выступы отпечатка. Удовлетворённый увиденным, детектив взял широкий кусок подъёмной ленты и осторожно приложил его к уликам.

- Нажимай слегка, - сказал Роулингс шерифу. - Если ты нажмёшь слишком сильно, это исказит отпечаток и он будет бесполезным.

Вскоре он отклеил ленту и, взяв из комплекта белую карточку, приклеил ленту к бумажному квадрату. Отпечаток был безупречным.

- Думаешь, ты мог бы сам это сделать? - спросил он шерифа.

- Возможно, - сказал Джона. - А зачем?

- Затем, что в следующий раз, когда это произойдёт, более чем вероятно, что я и половина дивизиона Восточного Теннесси не будем ехать сюда на белых лошадях. В последнее время бóльшая часть моей рабочей силы была занята в округе Страх, расследуя одно отвратительное дело, которое там происходит.

- Я слышал, это очень плохое место, - ответил Джона.

Роулингс мрачно кивнул.

- Ты даже не представляешь...

Они подошли к машине детектива. Роулингс протянул ему дублирующий комплект из багажника.

- Если в следующий раз увидишь какие-нибудь отпечатки, подними их и принеси нам. У нас будет человек в лаборатории, чтобы сравнить их. Только будь осторожен и не трепись об этом на каждом шагу.

- Есши что, я обязательно это сделаю, - согласился шериф.

- Ты хочешь, чтобы Уоллес приехал и посмотрел на голову Дэвидсона завтра?

- Не нужно, - сказал Джона. - Как только ты увидел первую голову тыквенного фонаря, ты уже видел их все.

- Очень забавно, - детектив Роулингс взглянул на своих людей и понизил голос. - Следи за своей спиной, Тауншенд. Я видел несколько сумасшедших, но ни один из них не сравнится с этим. Он любит играть с плотью и кровью, и у него есть яйца... и я не имею в виду жертв. Если ты подойдёшь слишком близко... если он почувствует, что ты дышишь ему в шею, он может стать диким и вцепиться в тебя, как загнанная собака.

"Итак, где я слышал это раньше?" - подумал Джона.

- Я буду осторожен.

- Смотри, что ты делаешь. У тебя есть нечто большее, чем у этих деревенских шерифов, с которыми я имею дело изо дня в день. У тебя есть стержень и мозги. Я бы не хотел видеть это всё на открытом воздухе... как у этого несчастного ублюдка, лежащего там с засунутой ему в глотку двенадцатикалиберной винтовкой.

Было почти два часа ночи, когда они наконец закончили и покинули ферму Дэвидсонов.

Джона подумывал поехать домой, но у него было много мыслей. Если бы он забрался в постель, то просто ворочался бы и получил от Миллисент гневное ворчание и хороший пинок по голеням за своё беспокойство.

Вместо этого он вернулся в город. Была уже половина третьего, когда он отпер дверь кабинета, включил лампу с зелёным абажуром на столе и сел.

Конечно, в тот момент ему не помешала бы чашка хорошего, крепкого чёрного кофе, но его не было. Джона сел и несколько минут постукивал карандашом по промокательной бумаге на столе, затем полез в боковой ящик и вынул стопку старых газет и конвертов из плотной бумаги, которые дала ему Глэдис Уиллоуби.

Он открыл конверт и вынул несколько чёрно-белых фотографий. Джона положил их одну рядом с другой на свой стол. На это было ужасно смотреть - место преступления и фотографии вскрытия трупов Потрошителя в Уайтчепеле.

Мэри Энн Николс. Найдена на Бакс-Роу. Горло перерезано двумя линиями, одна из которых дошла до шейной кости. Нижняя часть живота была вскрыта глубокой рваной раной. Несколько ножевых ранений в правый бок.

Энни Чепмен. Обнаружена на Хэнбери-стрит, 29. Как и у Николс, у неё было перерезано горло в двух местах. Брюшную полость полностью вскрыли, а желудок и тонкий кишечник положили ей на левое и правое плечи. Вскрытие показало, что её матка, мочевой пузырь и влагалище были удалены. Органы вместе с телом не были обнаружены.

Элизабет Страйд. Найдена во дворе Датфилда, недалеко от Бернер-стрит. Причиной смерти стал единственный разрез на её шее, который прошёл по её левой сонной артерии и трахеи. Никакие дальнейшие увечья не заставили полицию полагать, что Потрошитель был прерван во время нападения.