До боли хочется, чтобы он никогда не переставал прикасаться ко мне.

– Лейн…

– Что? – спрашивает он, когда его руки опускаются на мои колени, вниз к лодыжкам, вниз к ступням.

Я качаю головой, потому что не могу этого сказать. Я знаю, что он не видит этого жеста, но он больше не спрашивает. Его руки пробираются вверх по моим бедрам, а затем между моих ног, раздвигая их. Он потирает область между моими яичками и членом. Я уже возбужден, и это просто заставляет меня потерять всякое самообладание. Его пальцы скользят по моим яичкам, кружат вокруг них, потирают их, нежно тянут.

– Смазка в пакете из магазина, – говорю я.

– Что? – переспрашивает он. – Говоря, «давай зайдем сюда, возьмем самое необходимое» ты имел ввиду смазку?

– Именно это я и имел в виду, говоря о самом необходимом! Ты понимаешь, насколько сексуально ты выглядишь, когда ведешь себя как этакий крутой парень? – спрашиваю я. – Все эти «дай мне пушку», а потом такой пиф-паф и в яблочко!

– Такого никогда не было. – Он качает головой. – Где она?

– Я принесу.

– Нет, позволь мне, – говорит он. – Просто скажи где она.

– Полка в ванной, – говорю я.

Он встает с кровати, и теперь, когда он ушел, я жду его возвращения. Его прикосновения. Его внимания. Но он вернулся и торопливо разделся, прежде чем забраться обратно на кровать. Я хочу протянуть руку, провести пальцами по его мускулистой груди, твердому животу, его покрытым шрамами ногам, но как только я тянусь к нему, он отталкивает мои руки вниз.

– Нет.

– Я не могу прикоснуться к тебе?

– Нет, – говорит он. – Перевернись.

– В смысле… на четвереньки?

– Нет, на живот, – говорит он, перекатив меня на живот и оседлав, когда дотягивается до моей головы.

– Ты передавил мой член! – возмущаюсь я, поворачиваясь поудобнее.

– У тебя не должно быть эрекции, – сообщает он. – Я просто хотел тебя увидеть.

Я фыркаю, но закрываю глаза, когда его пальцы пробегают по моей шее к спине. Они скользят вниз, следуя линии моей лопатки. Один палец проводит линию вдоль позвоночника и между ягодицами. Его прикосновение мягкое. Нежное. Пальцы двигаются и касаются каждой части меня. Он целует меня в поясницу, а его палец скользит вниз по моей заднице. Он проводит пальцем вокруг моей дырочки, а затем прижимается к ней. Все мои нервы пылают. Каждое прикосновение заставляет мою кожу пылать и дрожать в предвкушении.

Его палец проникает глубже, погружаясь и двигаясь, заставляя меня стонать. Я хочу, чтобы он был глубоко внутри меня, и не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось. Эти нежные прикосновения, поцелуи, то, как он смотрит на меня. Так, как может смотреть только он.

Он засовывает еще один скользкий палец внутрь меня, целуя бедро, его другая рука скользит вверх по моему боку, лаская и поглаживая. Его пальцы проникают внутрь, растягивая и толкаясь, прежде чем он вынимает их. Он перекатывает меня на спину, прежде чем подложить подушку мне под бедра. Я не тянусь к нему, вместо этого я лежу перед ним и позволяю ему работать своими пальцами надо мной, как художник работает с глиной. Я существую только для него, чтобы он мог делать все, что пожелает.

Его палец касается нижней части моего члена, в то время как другая рука возвращается к ягодице. Я постанываю, наблюдая, как он ощупывает каждый дюйм меня. Он не перестает двигать пальцами внутри меня, в то время как другой рукой втирает смазку в свой толстый член. Я жадно слежу за каждым его движением.

Он высвобождает пальцы, и я чувствую, как его член касается бедра, прежде чем устроиться между ног. Он прижимается, кольцо мышц на мгновение сопротивляется, прежде чем сдаться. Его толщина заполняет меня, и я, наконец, хватаюсь за него, притягивая ближе к себе. Лейн движется так медленно, что это сводит меня с ума. Это заставляет меня жаждать, чтобы он двигался быстрее, обнимал меня крепче.

Но это просто делает момент, когда он отстраняется и толкается, еще более взрывным. Я вскрикиваю, впиваясь ногтями ему в спину, прежде чем осознаю, что делаю.

– Сильнее, – умоляю я, прижимаясь губами к его губам.

– Шшш, – говорит он, замедляясь, отказывая в моей просьбе. Я почти скулю, когда его движение почти останавливается. Ему нужно двигаться. Мое тело ни за что не выдержит, если он будет двигаться так медленно.

– Лейн! Сильнее!

Он ухмыляется, а я в отчаянии смотрю на него.

– Тише, – шепчет он, успокаивая меня крепким поцелуем в губы. Он отстраняется, пока не выходит, прежде чем жестко войти снова. Быстрое движение заставляет меня со стоном выгнуться навстречу ему. Я отчаянно хватаюсь за него, потому что смена темпа делает это намного приятнее. Я никогда раньше не чувствовал себя так. Никогда еще этот жар и желание не проносились волнами по моему телу. Яркость ощущения почти пугает меня, но в то же время возбуждает. Он быстро двигается внутри меня, заставляя мое тело стремиться к освобождению. Ритм затягивает меня глубже, когда его рука скользит вверх по моему бедру и находит яички. Он проводит пальцами по чувствительной коже, прежде чем скользнуть вверх по члену, его большой палец потирает головку, когда я целую его. Он сводит меня с ума. Его руки, его член. Они доводят меня до безумия, заставляя чувствовать, что этого слишком много, что я никогда не смогу насытиться.

Его рука сжимает мой член и я со стоном кончаю, отдавая тело экстазу. Он стонет у моей шеи, целуя ее, двигаясь быстрыми, неглубокими толчками, когда достигает своего предела.

Какое-то мгновение мы просто лежим, погружаясь в наслаждение. Я провожу рукой по его груди, просто прикасаясь к нему и чувствуя его. Он выходит из меня и ложится рядом.

– Мне страшно, – говорю я.

– Я никому не позволю причинить тебе боль, – шепчет он мне в волосы, когда я прижимаюсь всем телом к его обнаженной коже.

– Я не боюсь, что мне причинят боль…Я боюсь, что останусь один, – признаюсь я. Я чувствую, что не должен ему говорить. Я чувствую, что отдаю ему часть себя, часть, которую никогда не смогу вернуть. И если он ее не примет, я не знаю, как я справлюсь. – Я боюсь, что ты бросишь меня.

Он долго молчит, и у меня сжимается живот. Он собирается сказать мне, что я должен уйти. Что с ним мне небезопасно, и лучшее место для меня было бы где-нибудь подальше. Но я знаю, что справлюсь с этим. Я всегда справляюсь.

– В тот момент, когда я понял, что больше никогда ничего не увижу, я почувствовал, как мой мир сжимается. Я чувствовал, как он стягивается и стягивается, как петля на моей шее. Я даже не замечал, насколько сжались стены вокруг меня, которые я не мог видеть. Они были так близко, что я даже не мог разогнуться. Но…Я понял, что это было неправильно. Я понял…что все еще могу видеть…когда кто-то помогает раскрасить мир для меня. Ты снова дал мне зрение, Феликс, я не собираюсь тебя отталкивать. Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, но…Я не оттолкну тебя, – говорит он.

– Хорошо, – отвечаю я.

Почему первый человек, который заметил меня, – это человек, который не сможет меня увидеть?