Приближение второе. Орбитальная станция.

Андрей Леппе, врач орбитальной станции «Свет Восхождения». Ретроспектива — 16 стандартных часов.

Громкий хлопок заставил его вздрогнуть и оглянуться. Тут же последовал ещё один. И ещё. Словно где-то рядом вышибали из бутылок туго забитые пробки. Что означают эти звуки, Андрей не знал. Но они доносились со второй палубы и уже в силу этого не сулили ничего хорошего. Нужно торопиться, пока не поздно. Если не поздно.

Он свернул в боковой коридор. Каюта с номером четырнадцать — вторая от края. Он потянулся к звонку. Передумал. Объяснять, уговаривать — долго. Нет времени на приличия.

Андрей вынул из кармана универсальный ключ, которым его снабдил Сандро. Хорошо, что кибернетик с ними, иначе вряд ли удалось бы отключить киберов стройплощадки. А значит, и шансов у их затеи не было бы никаких.

Он вложил пластинку ключа в замок. Тихое мурлыканье, щелчок — готово. Надавил на скобу, заставляя дверь скользнуть в паз.

Жанна спала, свернувшись под одеялом калачиком. Что-то видела во сне — ресницы то и дело вздрагивали, глазные яблоки двигались под веками. Что-то тревожное? Страшное? Всё равно, явь была страшнее.

Вдруг защемило сердце от осознания, что предстоит сделать. Когда забирал других, предпочитал не думать. Но это ведь Жанна! Сейчас не думать не получалось. Что если его предположение — ошибка? И окажется, что он ничем не лучше тех, на второй палубе. Не узнать…

К чёрту! Он шагнул к девушке, тронул за плечо. Этого хватило — сон оказался чутким. Девушка открыла глаза, отпрянула. И вздохнула с облегчением:

— Андрей… Фу, ты меня напугал. — Во взгляде появилось недоумение: — А как ты вошёл? Я же запирала дверь…

— Поднимайся, — перебил он её. — Оставаться на станции нельзя. Они Лёню убили, и всех, кто был с ним. Не думаю, что нас пощадят.

— За что?!

— Хотят быть первыми и единственными.

— Ну и пусть будут! Разве мы им мешаем?

Андрей куснул губу. Подумал — «Именно ты — нет. Но если попадёшь к ним в руки, они сделают из тебя заложницу, а потом всё равно убьют. Принесут в жертву своей паранойе. Нет, мы им такого подарка не сделаем. Хватит, что Орловский медлил до последнего, позволил арсенал захватить и контрольный пост. Надеялся найти компромисс даже после того, как эсбэшника застрелили».

Вслух, естественно он говорить этого не стал. Поторопил:

— Некогда разговаривать. Мы заблокировали их на второй палубе, но не думаю, что это надолго задержит.

Будто подтверждая его слова, опять громко хлопнуло. Теперь он определил направление, откуда шёл звук — аварийные лестницы. Если смогут вскрыть люки, то будут здесь через три минуты. А они смогут…

Андрей схватил девушку за руку.

— Слышала? Пошли скорее!

— Мне что, в одном белье бежать?! — заартачилась Жанна. — Дай хоть оденусь!

— Нет, — он сдёрнул её с койки. — Некогда одеваться.

Девушка возмущённо уставилась на него. Хотела сказать что-то резкое в ответ, но наткнулась на взгляд и сникла. Мгновенно.

Он вновь куснул губу. Хорошо, что она подчинилась, что не пришлось применять силу. И одновременно — плохо. Если подчинилась безропотно, значить, изменения не достигли второй стадии. Риск. Он слишком мало знал, чтобы рассчитать вероятность благоприятного исхода.

По коридору они бежали под уже непрекращающиеся хлопки. Только бы успеть, только бы люки продержались еще две минуты! Иначе — их отрежут. Да что там отрежут! Возьмут безоружными, беспомощными. Наверное, Жанна это понимала, потому не задавала вопросов, бежала молча.

Вартан ждал их у двери морозильника.

— Последняя? Вовремя. Серго как раз заканчивает заморозку.

— Какую заморозку? — Жанна попятилась, переводя взгляд с Вартана на Андрея. — Что он замораживает?

— Ты действительно хочешь знать? — жнец шагнул следом за ней. — Зайди, и сама увидишь.

— Никуда я не пойду! Что вы надумали?

Андрей попытался перегородить ей дорогу:

— Жанна, доверься нам. Это единственный шанс…

— Не хочу я никаких шансов! И не трогай меня! Вы такие же сумасшедшие, как и те, вверху! Я сама о себе позабочусь!

«Вторая стадия начинается», — понял Андрей. Не вовремя. Или вовремя?

Он не успел додумать. И схватить девушку не успел. Жнец сделал молниеносный выпад, сверкнуло узкое, похожее на спицу лезвие. Девушка охнула, схватилась руками за живот, согнулась пополам. Упала на колени, затем — набок.

— Зачем ты так?! — возмутился Андрей. — Мы могли её скрутить, я бы…

— Какая разница? Смерть есть смерть.

Вартан носком ботинка перевернул корчащуюся девушку на спину. Примерился. Вогнал нож-иглу ещё раз — точно в сердце. Жанна судорожно дёрнулась, замерла на миг. Обмякла. Из уголка рта побежала на щеку и дальше, на пол, струйка крови. В серых глазах застыли растерянность и ужас.

Дверь морозильной камеры приоткрылась, выпуская Сандро. Усы и брови его припорошил иней.

— Готова? — кибернетик хмуро кивнул на труп.

— Да, — Вартан надел рукавицы, наклонился, взялся за лодыжки девушки. — Бери.

Они подхватили тело, понесли. Андрею ничего не оставалось, как идти за ними.

Криованна искрилась ледяной корочкой. Стоило телу погрузиться, и пошла лавинная кристаллизация. Заморозка действует почти мгновенно — полминуты спустя манипуляторы извлекали из ванны и укладывали в контейнер зеленоватый полупрозрачный параллелепипед с застывшим в его глубине человеческим телом. Главная особенность криожидкости — она позволяет замораживать, не разрушая клеточную структуру. В таком состоянии органика хранится сколь угодно долго и восстанавливается в первоначальном виде… Беда в том, что процедура заморозки для человека смертельна.

Они вышли из морозильника. Вартан снял рукавицу, протянул руку Сандро:

— Я бы сказал, «С Богом!», но ты ведь неверующий. Потому говорю — удачи!

— Спасибо, — кибернетик невесело улыбнулся. — Может, всё же ты полетишь? Или Андрей?

Жнец отрицательно покачал головой:

— Нет. Не будем перетасовывать карты. Сделаешь всё, как решили. А мы постараемся задержать их подольше.

— Всё равно они выберутся со станции.

— Выберутся. Но не все, — Вартан оскалил зубы. — Ладно, беги!

Кибернетик помедлил. Потом хлопнул Андрея по плечу: «И тебе удачи, братишка!» — и побежал к техническому шлюзу. Дверь за ним закрылась как раз в ту минуту, когда на аварийной лестнице хлопнуло особенно громко, и до нижней палубы донеслись радостные вопли.

— Идут… — Вартан сунул руку за отворот куртки и вдруг вынул маленький полицейский бластер. — Держи.

— Откуда? — изумился Андрей.

— Наградной. Эта штука будет посолидней, чем пистолетики из арсенала.

— Спасибо. А ты?

— А у меня игла. И не забывай, я на третьей стадии.

— Вартан, можно спросить? Почему ты с нами? Чуть ли не половина смены перешла на сторону жнецов, а ты — наоборот.

— Это называется не «перешла на сторону», а «приняла в себя истинный свет». Почему я не с ними, спрашиваешь? Я боюсь того, что увидел в каверне.

— Боишься?! Но Суханов сказал, что там…

— Суханов был мальчишкой, смелым и любознательным. Он всегда смотрел вперёд и вверх, а не под ноги. Он не увидел главного. А я увидел. И знаю теперь, чем закончится «восхождение». Потому предпочитаю умереть.

Андрей так и понял, шутил жнец или говорил серьёзно. Первый из нападавших показался в коридоре, и времени на разговоры больше не было. Он успел разрядить обойму бластера почти полностью. И да, не все возжелавшие чуда до него доберутся…

***

Гиперпространственный переход был для Аниты первым. Разумеется, провела она его в стасис-капсуле, как и надлежит пассажирке. Теоретически она знала, что собой представляет стасис-сон: искусственное замедление всех жизненных процессов организма. Но одно дело теория, другое — практика. Вдобавок рассказы «пациентов» — гиперсветовиков, проходящих плановое обследование в лунном карантине — изобиловали массой подробностей. Самых разнообразных подробностей.

Всё оказалось куда тривиальней. Это действительно был сон без сновидений. Закрыла глаза и будто в чёрную дыру провалилась. А проснулась оттого, что в голове словно звоночек зазвенел. Оказалось — всё, приехали.

Анита осторожно выглянула из люка капсулы. Она ожидала увидеть толпящихся у шкафчиков с одеждой людей — как-никак, кроме неё «пассажирами» фрегата были два десятка штурмовиков, Гордин с бойцами медслужбы. Но в отсеке оказалось пусто. Вернее, почти пусто. Командир экспедиции, полковник службы безопасности Лейла Эргашева ждала её пробуждения.

— Доброе утро, доктор! Как прошло первое знакомство с гиперпереходом?

Скуластая, очень коротко стриженная, узкобёдрая и широкоплечая, затянутая в черную полевую форму космодесанта, Эргашева мало походила на женщину. Если бы не голос. Когда Анита впервые услышала своего нового командира, — вчера по стандартному времени, во время погрузки, — то изумилась. Этот нежный, глубокий, чудесный голос создан был вовсе не для того, чтобы отдавать команды и отчитывать подчинённых. Впрочем, командовать Эргашева тоже умела.

Анита неловко выбралась из капсулы. Командир шагнула ближе, протянула руку, помогая.

— Спасибо. Знакомство прошло нормально.

— Это хорошо. Потому что работы у вас, доктор, много. Время сближения с орбитальной станцией — восемнадцать часов. Хотелось бы иметь хоть какую-то информацию о способах заражения нейритами.

Аните стало неловко. На лунной базе все обращались к ней без церемоний, на «ты». Наверняка и полтора метра роста, и комплекция девочки-подростка были тому причиной. А вдобавок дурацкая привычка краснеть по поводу и без повода. Девчонка, да и только. Не станешь же объяснять каждому, что ей вовсе не семнадцать, а двадцать семь, что у неё два диплома, а на стажировку в лунный карантин она пошла, чтобы собрать фактологический материал для диссертации.