— Привет, — ответил он.

Она ждала. Ждала сочувствующих вопросов, типа, все ли с ней в порядке, или как она держится? Но ничего подобного не последовало.

Она сглотнула.

— Меня зовут Орион, — сказала она.

Он моргнул, его лицо ничего не выражало. Ей стало интересно, не думает ли он, что она сходит с ума. Хотя это не имело значения.

— Мне двадцать четыре года, и у меня нет водительских прав, — продолжила она. — В моем доме нет бокалов для вина. Твиттер, Инстаграм и Убер — это одни из многих слов, которых я не понимаю. Но зато я могу приготовить суп из омара с нуля, — она сделала глубокий вдох. — Два месяца назад я выбралась из подвала, и не думаю, что когда-нибудь стану нормальной или чем-то похожей на девушку, которую поцеловали на крыльце десять лет назад, — она резко втянула воздух после того, как произнесла эти слова. Ей хотелось проглотить их обратно — слишком много откровенностей. — Я никогда не буду в порядке. И никогда не стану нормальной.

В глазах Мэддокса плясали свет и тьма, надежда и страх.

— Приятно познакомиться, Орион, — сказал он немного грубым голосом. — Меня зовут Мэддокс. Я люблю пиццу с ананасами. Единственное, что умею готовить — это рамен. Я пью слишком много виски. Плохо сплю. У меня вспыльчивый характер. Я полицейский, потому что хочу всех спасти и загладить вину перед одним человеком, которого спасти не смог.

Слова гудели между ними, пульсировали, как живое существо.

— Приятно познакомиться, Мэддокс, — кротко ответила она.

Они смотрели друг на друга дольше, чем это было уместно, дольше, чем это было безопасно.

— Полагаю, отсутствие прав означает, что тебя нужно подвезти? — спросил Мэддокс с легкостью в голосе, которая, как они оба знали, была ложью.

Орион хотелось упасть в обморок от облегчения. Ей не нужна была правда перед могилой ее лучшей подруги.

— Да, я бы этого хотела, — тихо сказала она. — Спасибо.

***

По дороге домой они не разговаривали.

Мэддокс включил знакомую ей музыку, и она успокоилась. «Radiohead», «Queens of the Stone Age», «Green Day». Орион задумалась, не специально ли он создал этот плейлист?

Он не давил на нее. Вел машину непринуждённо, одна рука на руле, другая лениво покоилась на бедре. Она долго притворялась, что не смотрит на его руку. Странное притяжение удерживало ее взгляд от того, чтобы взглянуть на нее. Она совсем не понимала свое очарование этой рукой.

Нет, это была ложь.

Она понимала.

Она представляла, каково бы было, если бы эта рука лежала на ее бедре. Возможно, реалистичнее бы было представить, каково это отрастить крылья и улететь. Она никогда не собиралась ехать в машине с мужской рукой, лениво лежащей на ее бедре, была бы это рука Мэддокса или кого-то другого.

Такое возможное будущее было у нее украдено.

Легкое прикосновение мужчины было не чем иным, как фантазией. Даже если бы она набралась достаточно смелости, чтобы позволить мужчине прикоснуться к ней, это никогда не было бы легко. Его кончики пальцев, его руки касались бы мест, уже покрытых синяками, шрамами от мужчин, которые были до него. Эти прикосновения были бы подобно раскаленному железу, обжигающему ее плоть.

Остаток пути она провела, злясь на себя за то, что думала о руке Мэддокса на своем бедре через несколько минут после похорон своей близкой подруги. Ей следовало сосредоточиться на других вещах. Более важных. Например, на мести.

— Я могу научить тебя, — сказал Мэддокс.

Они остановились, Орион только сейчас это поняла. Они припарковались перед ее жилым комплексом. Она даже не заметила, как они проехали через ворота. Здесь была хорошая охрана. И для этого ей пришлось бы залезть в сумочку, чтобы показать свое новое удостоверение личности. Должно быть, она это сделала, хотя и не помнила об этом.

— Научить меня? — повторила она.

— Водить, — уточнил он. — И прежде чем ты сразу скажешь «нет», знай, что я хороший учитель. Я научил Эйприл. Она кричала на меня только раз, — он пожал плечами. — И еще ни разу не попадала в аварию.

Мэддокс был прав. Она сразу же захотела сказать «нет». И что сегодня сесть с ним в машину, — было исключительным обстоятельством.

Временным помешательством.

Орион уже дала себе обещание относительно Мэддокса: никогда не оставаться с ним наедине, и как можно чаще его избегать.

Но она помедлила, прежде чем произнести свой отказ, потому что задумалась о том, а кто бы еще смог ее научить? Единственным человеком на земле, с которым она чувствовала себя комфортно, была Шелби, но она тоже не умела водить. Ее отец учил ее. А у Орион не было отца. Она подумала о том, что к тому времени, как Шелби сможет сесть за руль, она измениться еще больше. Она стала бы для нее не более чем незнакомкой, с которой у нее было общее прошлое.

Орион подумала о том, что ее брат мог бы ее научить.

Укол острой и невыносимой боли неожиданно пронзил ее сердце. Она чуть не вскрикнула, но проглотила этот звук. Она скучала по своему брату так сильно, что это причиняло физическую боль.

Она ненавидела эту гребаную жизнь.

Мэддокс наблюдал за ней. Она знала это. И то, что он изучал ее этим взглядом. Своим полицейским пристальным взглядом.

Скорее всего, он ожидал, что она откажется. Или надеялся, что она согласится. Но по какой причине? Чтобы заглушить чувство вины перед выжившей девушкой? Или получить какую-то власть над ней? Или таким образом присматривать за ней в поисках признаков зависимости? Безумия?

Он хорошо умел наблюдать за ней и замечать разные вещи. Орион знала это, потому как ее кожа горела каждый раз, когда его голубые глаза останавливались на ней. Все внутри нее пыталось вырваться и превратиться не во что-то темное и уродливое, а во что-то новое и прекрасное.

Если бы она сказала «да», то он получил бы возможность чаще наблюдать за ней, видеть. Было слишком рискованно держать Мэддокса так близко ко всему, что она делала. Мэддокс больше не был тем парнем, которого она целовала на крыльце дома его родителей. Он был полицейским.

Он был полицейским, который арестовывал монстров и спасал жертв.

Она не была жертвой. Больше нет.

Ее целью было стать монстром.

— Хорошо, — ответила она, не понимая, кто именно сказал это за нее.

Была ли это жертва, монстр, или Ри? Которая, как она была уверена, оказалась еще одним пятном, оставленным на бетонном полу Клетки.

_____________________________

* B.A.C.A. (Bikers Against Child Abuse) — благотворительная всемирная мотоциклетная организация, созданная из членов байкерского сообщества. Их предполагаемая цель — расширение прав и возможностей детей, подвергшихся насилию.