Способ отмщения злой мачехе родился случайно. Когда на уроке химии Георгий Денисович рассказывал о щелочных металлах, он показал поведение металла по имени «натрий» на воде. Маленький кусочек бегал по поверхности воды и горел, а кусок побольше и вовсе взрывался.
С помощью самодельной отмычки из обычной скрепки Алеша однажды вскрыл шкаф с химреактивами, взял одну из бутылочек из-под антибиотика (их, по возможности, использовали вместо дефицитных пробирок), надлил в нее керосин и перочинным ножичком отрезал кусочек натрия. Чуть больший, чем требовался для просто горения.
Факт хищения социалистической собственности в особо малых размерах остался никем не замеченным. Натрий был доставлен домой и припрятан в надежном месте.
Четвертого марта Алексей дождался своего часа. Народ гурьбой шел с клуба, когда мачеха потребовала вынести в коридор горшок. С ней как раз случился понос, и Алеша уже шесть раз бегал в туалет с горшком в руках. На этот раз он вышел на веранду, половой тряпкой насухо вытер изнутри горшок и положил на дно заветный кусочек металла.
Свидетели этого события рассказывали, что эффект был потрясающий: на веранде дома бухгалтерши раздался резкий хлопок, из двери с треском и дикими воплями вылетела сама мачеха в спущенных до колен рейтузах. На крыльце запуталась и грохнулась вниз. Вслед за ней по крыльцу скатился, разбрызгивая содержимое, эмалированный сосуд специального назначения. Его содержимое, растекающееся вдоль траектории движения, почему-то схватывалось точками огня и шипело…
Охочая до сенсаций толпа в мгновение ока заполнила двор. Но барахтающейся в мелкой лужице бухгалтерше руки никто не подал – по ее белоснежному необъятному заду крупными рыжими пятнами было налеплено то, что подвигло щелочной металл натрий на взрыв. А ведь даже скотники, с утра до вечера выгребающие на ферме навоз, – люди брезгливые…
Бухгалтерша причины огненного события сама никогда не разгадала бы. Но дело было в самом начале космической эры, когда кадры кинохроники со взлетающей в космос ракетой входили в заставку не только теленовостей, но и передач попроще – «На полях страны», «Новости советской культуры» и прочих. Из нижней части все той же ракеты вырывалось упругое пламя с солидным шлейфом дыма. По отрывистым репликам, перемежающим вопли и причитания смертельно перепуганной пышной леди, можно было представить ее впечатления о случившемся: то, от чего она решила избавиться с помощью детского горшочка, по ее мнению, превратилось в самовоспламеняющееся ракетное топливо!
Бухгалтерша в конце концов поднялась с земли и, задрав полы халата повыше, осмотрелась со всех сторон, выставив народу на всеобщее обозрение еще ряд подробностей своего анатомического сложения – вид с боков и спереди. Надо ли говорить, что у свидетелей этого захватывающего события начисто выветрились впечатления от только что просмотренного в клубе советского вестерна, где отважная четверка смышленых ребятишек голыми руками громила всю белую гвардию!.. Смех и сальные словечки сопровождали бухгалтершу все время, пока она, ахая да охая, поднималась по ступенькам крыльца и входила в дом, с высоко поднятым подолом в руках – дабы уберечь халат от вымарывания…
На крыльцо вышел Алексей и удовлетворил толпу строго научным объяснением происшедшего. Не скрыл и причин своего поступка:
– А чого вона усім брехала, що я брешу?..
Сердобольные соседи забрали Алешу пожить у них до возвращения из командировки отца. Оскорбленная мачеха, слышавшая сквозь неплотно прикрытую дверь весь разговор, в тот же вечер отправила районному прокурору заявление на хулиганский поступок пасынка.
Но жалоба эта была, как говорили в селе, «в свинячий голос»: правда уже восторжествовала, люди поверили Алеше и перестали верить бухгалтерше, что в условиях села равносильно гражданской смерти. Еще до ночного боя радиокурантов все село узнало истинную цену бухгалтерши. Утром, идя на работу, она от всех встречных вместо приветствия слышала: «Ну шо, уже підмилася?”, “Слухай, що ти їси, що в тебе така ж... жирна?”, “Ти ба, кого я бачу! А казали, що ти вже у космосі!”, “Брехуха!”...
Последнюю точку поставил председатель: «А дитину ти-таки охаяла! Не чекав, не чекав...» Бухгалтерша оставила заявление об уходе и убралась восвояси. Село отторгло ее и развело с мужем.
А жалобе прокуратура дала ход, перенаправив ее в районный отдел народного образования. На разбор поехала инспектор по воспитательной работе. Двенадцать километров в автобусе – достаточное время, чтобы разузнать все об этом ярком на фоне серых трудовых буден событии. Можно было этим же рейсом возвращаться назад и писать справку по результатам расследования.
Но в поступке восьмиклассника и в «сопроводиловке» прокуратуры присутствовали моменты, требующие реагирования, поэтому инспектор побывала в школе, побеседовала с директором, классным руководителем и мальчиком. Если бы прокуратура не настаивала на ответе, то этой беседой все и кончилось бы. Чтобы не подвергать мальчика риску быть привлеченным за мелкое хулиганство, решили наказать классного руководителя выговором. «За недостатній рівень виховної роботи з класом...» – было написано в приказе по школе.
– А как я мог предвидеть, что ему придет такое в голову? – сокрушался Георгий Денисович, подписывая приказ.
– Не мог, но должен был!.. – рассмеялась Зоя Даниловна и рассказала историю (а может, анекдот) о том, как некая учительница начальных классов, огорченная обилием ненормативной лексики в обиходной речи ее воспитанников, продиктовала и заставила записать в тетрадки сорок слов и идиоматических выражений, дабы дети их хорошенько запомнили и никогда, ни при каких обстоятельствах не употребляли.
В положенные сроки – через месяц – заявительнице пришел из прокуратуры официальный ответ о результатах расследования и принятых мерах. Из Яблоневки конверт вернулся в прокуратуру невскрытым с почтовой пометкой: «Адресат выбыл».
Дневники
Алиса до седьмого класса включительно училась только на «отлично», жила активной школьной жизнью, включая исполнение пионерских поручений и участие в художественной самодеятельности. За лето она еще подросла и развилась. Как говорили в селе, «созрела». По-видимому, процесс созревания произошел ускоренными темпами, что в те времена соответствовало досрочному выполнению социалистических обязательств, ибо плоды созревания подспудно стали требовать практического употребления.
В начале восьмого класса она изобрела интересную эротическую игру под названием «Георгий Денисович», в которую постепенно втянулись все девчонки класса (для справки: слов «эротика», «секс» и ряда других в лексиконе советских людей той эпохи не было). Из игроков была самой активной и изобретательной: переписывала в записки целые главы из любовных романов – благо библиотека в селе была на удивление хорошей, переносила на бумагу свои мечты и фантазии, подчас излишне смелые, а напоследок и вовсе нескромные.
Но в тот самый момент, когда она уже готова была в очередном опусе раскрыть свое имя, Георгий Денисович, это стадное домашнее животное из отряда парнокопытных, жестокое и бессердечное, переслал всю ее переписку отцу. Был грандиозный скандал, отец, по обыкновению, дошел до рукоприкладства, но вместо порки ремнем по тому месту, которое активнее всего влияет на развитие умственных способностей, дал в глаз. Эта форма воспитательного воздействия ранее применялась только к матери, из чего Алиса резонно сделала вывод, что теперь и отец признал ее взрослой. Фингал носила гордо, припудривая его лишь для видимости.
Между прочим, их классный не дал должной оценки Алисиным страданиям, и она потеряла к нему интерес, взявшись все-таки на некоторое время за учебу. Фингал сошел через две недели, а сублимирующее его действие – только через два месяца. В новогодние каникулы у нее появился новый объект воздыханий – десятиклассник из соседнего села. В отличие от Георгия Денисовича, молодой человек душевно откликнулся на зов Алисиной природы, начавшиеся встречи стали ежедневными и все более и более заманчивыми для обеих заинтересованных сторон.
Со стороны учителей сей любовный роман выглядел так: Алиса совершенно перестала учиться. В январе она еще кое-как могла выскочить на положительную оценку за счет предыдущего запаса знаний, в феврале же косяками пошли «двойки» да «единицы». В поведении появились характерные замашки аутсайдеров: то дневник она забыла, то тетрадку с домашним заданием у нее кто-то украл, то голова болела, то с родителями в район ездила…
Георгий Денисович не раз с ней беседовал, но Алиса ссылалась на хроническое нездоровье и тяжелую обстановку в семье. Последнее было правдоподобно, ибо крутой нрав и тяжелый кулак Ивана Бугаенко, ее отца, давно уже стали в селе притчей во языцех. В течение февраля это еще отпугивало классного руководителя, поэтому барышня с головой ушла в свои любовные переживания.
После мартовских праздников Георгий Денисович решил все-таки поговорить с родителями девочки. Чтобы не быть в разговоре голословным, он прихватил с собой классный журнал восьмого класса и направился к ним в гости.
Как ни странно, вся семья была дома. Алиса была в соседней комнате, мать суетилась по кухне. Иван заскочил домой буквально на полчаса – пообедать. Остальное светлое время суток он был на работе: приближались сроки весенней посевной кампании, бригадиру тракторной бригады работы было невпроворот – в условиях острейшего дефицита запасных частей надо было привести все трактора в боевую (то есть, трудовую) готовность. «Ого!» – подумал Георгий, увидев великана, поглощающего борщ из посудины, которая по размерам больше напоминала тазик, чем тарелку. Ложка ходила с размеренностью весла на соревнованиях по академической гребле. Рост мужика – метра два, косая сажень в плечах, кулак величиной с голову Жоры.