Глава 16

Фостер

Я очнулся на полу в ванной, сразу обратив внимание две вещи. Первое – все мое тело ломило, будто меня сбил грузовик. И второе – на мне был спасательный пояс и ничего больше. Спасательный пояс?

Воспоминания медленно возвращались.

Секс, Стюарт, смех… устрицы.

Мой желудок снова скрутило, однако меня не вырвало. И не уверен, что должно было.

А потом я вспомнил. Бесконечная рвота, хреновое самочувствие и ощущение, будто я умер. Это было даже хуже смерти. Я вспомнил, как желал ее и был бы даже рад.

Все мышцы запротестовали, когда я попытался сесть. Желудок и ребра болели так, словно меня часами жестоко избивали. Спина и бедра ныли тоже, скорее всего, от сна на полу.

Рядом стояло полбутылки Lucozade, а по всему полу – диванные подушки.

Какого черта?

Затем я вспомнил, как Стюарт вытирал мне лицо, спрашивая, хорошо ли я себя чувствую, и его взгляд выражал неподдельное беспокойство.

Стюарт.

Я поднялся на ноги, чувствуя себя слегка потрепанным и испытывая сильную боль, но в целом все было в порядке. Мне определенно стало лучше, и я точно выживу. Я обернул полотенце вокруг талии, открыл дверь и заглянул в каюту Стюарта. Кровать была не заправлена, но пуста, поэтому я быстро натянул шорты и выяснил, что гостиная и камбуз тоже пусты. Вокруг царил небольшой беспорядок, но моей первой заботой был Стюарт.

Где же он?

Дверь в кабину оказалась закрытой, поэтому я открыл ее и поднялся по лестнице. Небо было голубым, вода спокойной, и по тому, что солнце едва показалось из-за горизонта, я бы предположил, что сейчас около половины шестого утра. Однако Стюарта не было… а потом я увидел остров.

Мы явно находились не там, где должны были быть.

Последнее, что я помню, что мы бросили якорь на восточной стороне острова. Когда мы вчера пошли в мою каюту, то точно были там, подальше от людей и любопытных глаз. Мы провели несколько часов в постели, но точно на восточной стороне Лоу-Айлз, а теперь мы стояли в бухте?

Какого…?

— Стюарт? — крикнул я.

Он точно не пошел плавать с кормы. Лестница не была спущена.

— Стюарт! — С бьющимся в горле сердцем я бросился на нижнюю палубу, распахнул обе двери кают, и нашел его… в моей постели.

Словами никогда не описать то облегчение, которое я испытал.

Стюарт сел с затуманенным взглядом и попытался встать.

— Что случилось? Фостер в порядке? — Затем он моргнул и остановился, поставив одну ногу на пол. Он увидел меня и обмяк. — Ой. Привет.

— Привет, — ответил я. Потом я заметил на полу спасательный пояс и груду мокрых полотенец рядом. — Что произошло?

— У тебя случилось пищевое отравление, — сказал Стюарт, откинувшись на кровать и растирая лицо руками, затем потер глаза костяшками пальцев и устало улыбнулся. — Но теперь ты выглядишь намного лучше. Который час? Как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую… я не знаю, что чувствую. Я имел в виду, что произошло? Почему мы в бухте?

— Был шторм, — начал он, нахмурившись. — Очень сильный. Я не знал, что можно сделать, и вспомнил, как ты говорил, что в бухте будет безопаснее.

— И ты плыл сам? На моей яхте? — Меня снова замутило, но теперь это не имело никакого отношения к испорченным морепродуктам.

— Ты лежал на полу, — сказал он с выражением обиды на лице. — И был такого оттенка зеленого, который не должен быть у человека. Я был весь на нервах и чертовски напуган, и не знал, что еще сделать!

Он вскочил с постели и прошел мимо меня.

Я схватил его за руку.

— Постой. Я не злюсь.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, но его оборонительно сжатые челюсти не расслабились.

— Я потрясен, — признался я. — и прости. Просто не могу поверить, что ты это сделал.

Он высвободил руку.

— У меня не было особого выбора. Либо это, либо спасательный вертолет...

— Спасательный вертолет?

Я был уверен, что мои глаза практически вылезли из орбит.

— Ты был зеленым. Лежал на полу. Был сильный шторм, и я думал, что мы вот-вот перевернемся. Они сами связались по радио. Я им не звонил. Я даже не знал, как надо говорить со всем этим «приём тут» и «приём там» дерьмом.

Он, очевидно, думал, что я все еще злюсь, но я просто пытался осмыслить произошедшее. Я положил руку ему на плечо.

— Эй. Ты управлял яхтой, сам!

Наконец-то Стюарт улыбнулся, и напряжение между нами спало.

— И я надел на тебя спасательный пояс на случай, если мы перевернемся.

Я скользнул рукой по его руке к пальцам и сжал их. Я не пропустил то, о чем Стюарт рассказал раньше, я просто пытался восстановить упущенное.

— Ты был очень напуган.

— В ужасе.

— Мне очень жаль.

— Это не твоя вина, — прошептал он.

Но мы оба знали, что это неправда. Я был ответственен за его благополучие здесь и потерпел неудачу. Катастрофическую.

На меня накатила волна усталости, и живот скрутило от тошноты, на этот раз вполне реальной.

— Мне нужно присесть, — сказал я, расстегнув и стянув ремень.

— Иди прими душ, — предложил Стюарт. — После него тебе станет лучше. Я приготовлю черный чай.

— А потом ты расскажешь мне, как все было? — спросил я.

Он кивнул.

— Я думаю, мы можем ожидать визит катера береговой охраны. По крайней мере, они сказали, что позвонят, когда вчера вечером я сообщил им, что добрался до бухты.

Я кивнул.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это в одиночку.

Он одарил меня улыбкой, которая никак не вязалась с выражением его лица.

— Иди в душ. Я поставлю чайник. А потом ты сможешь осмотреть свою лодку и оценить, какие повреждения я ей нанес.

— Повреждения?

Он пожал плечами и повернулся к раковине, возясь с чайником.

***

Стюарт был прав насчет душа. Я почувствовал себя намного лучше. Почти человеком. Но насчет повреждений он ошибся. Ни одного не было. Все было идеально. Даже лучше, чем идеально. Стюарт, вероятно, наоборот, предотвратил ущерб, проведя нас в бухту.

Он стоял на палубе, глядя на остров, слегка озадаченный.

— Что случилось? — спросил я.

— Почему нет никаких последствий шторма? Я ожидал, что деревья будут поваленными или оголенными.

Я погладил его по руке.

— Они здесь страдают от циклонов, но сразу же возвращаются в норму.

Он одарил меня слабой улыбкой.

— А лодка?

— Она в полном порядке. Спасибо.

— За что ты меня благодаришь?

— За спасение моей яхты. За наше спасение. За то, что заботился обо мне. За то, что, даже будучи чертовски напуганным, все равно оказался достаточно храбрым, чтобы сделать это.

— Я просто сделал то, что сделал бы любой, — пробормотал он.

— Нет, ты сделал то, что не многие смогли бы. Стюарт. — Я подождал, пока он посмотрит на меня. — Я мало что помню о прошлой ночи. Совсем не помню бури. Но помню, как ужасно меня тошнило, и как ты заботился обо мне, вытирал лицо и заставлял пить. — Я улыбнулся и повторил: — Спасибо. Не многие люди сделали бы то же самое.

— Я волновался за тебя, — мягко сказал он. Затем его глаза встретились с моими, и эта редкая уязвимость во взгляде вернулась. — Я был чертовски напуган.

Я обнял его за шею и притянул к себе.

— Ты очень хорошо справился, Стью. И знаешь, что? — Я отстранился и взял его за руку, чтобы он посмотрел на меня. — Раньше ты говорил, что у тебя недостаточно смелости, чтобы изменить свою жизнь. Что ж, ты только что доказал, что это не так.

Он скривился, и в его глазах мелькнуло выражение, которое я не смог понять. Затем он, казалось, сменил тактику.

— Могу я тебя кое о чём спросить?

— Конечно.

— «Белый Рыцарь», название твоей яхты… — Он почти улыбнулся. — Я не придавал этому особого значения, но парень из береговой охраны все продолжал его повторять. Я понимаю, что это твое имя, но означает ли оно еще и то, о чем я думаю?

Я улыбнулся.

— Если ты думаешь, что это означает «дружеское» корпоративное поглощение, которое превосходит агрессивное поглощение «черного рыцаря», то ты абсолютно прав (Прим. пер.: «Белый Рыцарь» на сленге специалистов рынка слияний и поглощений – это дружественный инвестор или компания, который делает более выгодное предложение о поглощении компании, которая уже является объектом попытки агрессивного недружественного поглощения со стороны «чёрного рыцаря», с целью дальнейших партнерских отношений).

Он медленно кивнул.

— Я так и думал.

— Дни моих корпоративных поглощений закончились. Это показалось уместным.

— Так и есть. — Он тяжело сглотнул, затем спросил: — Как ты себя чувствуешь?

— Не супер, конечно. Но лучше, чем было. Спасибо тебе. — Я взял его за руку и переплел наши пальцы. Каким-то образом, это оказался один из наших самых интимных моментов, несмотря на весь секс и поцелуи, которые были между нами раньше. — Мне лучше позвонить в береговую охрану.

Стюарт кивнул.

— Да уж. И извинись перед ними за мое незнание протокола радиосвязи.

— Они действительно собирались приплыть?

Он пожал плечами и сделал задумчивое лицо.

— Думаю, да. Как они вообще узнали, где мы?

— Отслеживание на радаре в реальном времени. Я официально зарегистрирован, и они, вероятно, просто предупреждали меня, видя, что приближается шторм, а наш маячок не двигается.

Он вздохнул.

— Что ж, я рад. Прошлой ночью я чувствовал себя здесь очень одиноко. — Он смотрел на живописный остров, спокойный и красивый сейчас. — Не могу поверить, что это то же самое место.

Я поднес его руку к губам и поцеловал сначала все костяшки, а затем ладонь.

— Спасибо. За все, что ты сделал. Я всегда знал, что ты меня слушаешь, когда я рассказывал, как управлять яхтой и что нужно делать, но не думал, что тебе это может понадобиться.

— Я тоже.

В Стюарте царило какое-то спокойствие, и я не был уверен в его причине. Был ли он все еще потрясен событиями прошлой ночи? Или злился? Считал ли меня безответственным? Хотел ли уйти?

— Итак, — подстраховался я. — У нас еще один день. Ты хотел бы вернуться в Кэрнс пораньше?

Он нахмурился.

— Для чего? Тебе все еще плохо?

— Нет, я просто подумал, что тебе с лихвой хватило волнений за один день так, что некоторое время не захочется больше.