- Один очень мудрый человек сказал однажды, что величайший учитель человека — это смерть. И главный урок, который смерть преподаёт нам, это напоминание о том, что она всегда рядом. У человека ни на что нет времени. Нет времени на страх, на сомнения, колебания, сожаления, уныние и стагнацию. Жизнь — это возможности. Если ты жив, ты можешь действовать и всё исправить. Жизнь изобилует путями и вариантами. Смерть же ставит точку, окончательно и бесповоротно.

- Как я могу исправить такое?

- Первым делом, ты должна простить себя. Ты осудила маленькую девочку за ошибку, приговорила её к пожизненным страданиям, и дальше начала мерить всю свою жизнь этим стандартом. Хватит. Истерзанная и измученная ты точно никому не поможешь, неся в мир что-то, ты получаешь от него взамен то же самое. Те, кого ты потеряла, простили тебя. Не может быть иначе, ведь они все тебя любили, и любят до сих пор, где бы ни находились сейчас. Наверняка, им было бы невероятно больно смотреть, как ты мучаешь себя. Отпусти свою вину, и прими в себя их любовь.

Слёзы снова потекли из её глаз. Она вспомнила маму и папу, дедушку и двух своих бабушек, дядей и тётей, двоюродных братьев и сестёр, своих школьных подруг, даже свою учительницу, которая всегда была добра к ней. В голове ярко вспыхнул образ, где все они стояли в ряд и улыбались ей, махали руками, говорили что-то ободряющее. Глядя на их переполненные любовью и радостью лица, слушая тона их голосов, как можно было продолжать верить, что они винят её?

- Прости маленькую Киру, она достаточно настрадалась, - прошептал Рик.

Она кивнула, вытирая слёзы.

- Ты сможешь?

- Да, - кивнула она ещё раз, даже пытаясь улыбнуться.

- Ты будешь сильной?

- Буду.

- Обещаешь?

- Обещаю.

- Тогда иди за искрами, - Рик указал на висящий в воздухе пучок молний, - Следуй точно за ним, никуда не сворачивай, что бы ни увидела и ни услышала. Они выведут тебя из тоннеля.

- А ты? - Кира выпрямилась и с удивлением взглянула на Рика. Тот улыбнулся, и девушка на мгновение остолбенела. Однако, страх отступил ещё быстрее чем нахлынул. Конечно, она обязательно подумала бы о том, что это вполне может оказаться вовсе и не Рик, если бы была в своём уме, в момент, когда он появился. Сейчас бояться уже было поздно, да и, судя по всему, совершенно бессмысленно.

- А у меня ещё дела здесь, - ответил незнакомец, в котором уже начали проступать чужие, черты. Седые, зачёсанные назад волосы странно контрастировали с молодым лицом, казавшимся очень знакомым. Кира, будто спустя долгие десятилетия, встретила друга детства, и хоть уже и не помнила как он выглядел, знакомые черты всё равно звенели эхом в самых пыльных уголках памяти.

- Спасибо тебе, - прошептала она.

- Ступай.

Харуно.

Так теперь и приходилось жить. Он сам не заметил, как это произошло. Вот он сидит у себя в комнате, на мягкой постели, перебирает снасти, готовясь к завтрашней рыбалке. Мгновение — и вот он уже в лесу, в шалаше, поддерживает ночью костёр, чтобы сестра не замерзала. События подействовали на неё слишком сильно, кажется, она сошла с ума. Не говорит, ничего не ест, смотрит в одну точку. Отца они почти не видят, тот хоть и выжил, на нём теперь очень много работы. Войска империи ушли, да и вряд ли теперь вернутся, но нужно быть готовым ко всему. Амрет говорит, что охрана необходима уже не от Акрона, а от мародёров. Может и так, но старик точно не учёл одного — охрана была необходима и друг от друга. Через две недели начался голод. Ещё через пару дней — воровство и драки за еду. Люди озверели. Ещё недавно они были соседями и приветливо махали друг другу рукой по утрам, а сегодня уже дерутся за обглоданные кости. Чтобы хоть бульон сварить. Те немногие выжившие, кто умел охотиться и рыбачить, пытались добывать пропитание, но на всех не хватало. Они возвращались в лагерь с добычей и люди, как саранча, налетали на них, только успевая вырывать мясо из рук добытчиков. Никакой системы, никаких очередей или талонов. Кто успел то и молодец. Харуно молодцом не был, куда ему, в десять лет, против обезумевшей от голода толпы.

Ещё сестра. Таяла на глазах. Лицо осунулось, чёрные тени проступили под веками. Он не знал, как ей помочь. Он не знал к кому обратиться за помощью. Каждый теперь был сам за себя. Харуно пытался добывать хоть какую-то еду, орехи, ягоды, грибы и коренья, но через раз его ловили, били, и отбирали всё что он с таким трудом собирал. Парень выл от обиды и бессилия, но ничего не мог сделать. Временами и ему удавалось что-нибудь стащить. Это тоже помогало выжить. Чаще, конечно, его хватали за руку. С известным итогом.

Как-то раз, ситуация стала ещё хуже. В очередной раз, Харуно вернулся с пустыми руками. Он сел у костра и вдруг увидел, что сестра пристально смотрит на него, впервые за несколько недель.

- Кира? - обратился он к ней, - Ты в порядке?

Девочка не ответила, но слегка приоткрыла плед, в который куталась. У неё в руках была свежая тушка какой-то мелкой крысоподобной твари.

- Я поймала, - тихонько проговорила она.

- Как!?

Девочка не ответила, она лишь медленно протянула тушку брату. Харуно неумело освежевал её, почистил, насадил на палку и стал поджаривать на огне. От запаха слюни потекли, сколько они уже не ели мяса? Видимо, не поедят ещё какое-то время. Крупный мужчина шагнул к их костру и бесцеремонно выхватил из рук мальчишки ароматный шашлык. Что ж теперь получается, их стоянку будут грабить прямо так, в открытую, средь бела дня? Ну уж нет! Он вскочил с места и зубами вцепился в бок разбойника.

- Ах ты… - сокрушительный хук, и пацан полетел на землю в компании нескольких своих молочных зубов.

Усмехнувшись, вор зашагал дальше, но не успел пройти и метра как с диким воплем повалился на землю. Кира проткнула его бедро насквозь непонятно откуда взявшейся железной арматурой. Через минуту на вопли прибежали солдаты, их отец и сам Амрет. Игнорировать подобное старейшина уже не мог, пришлось отрядить людей для поддержания порядка в общем лагере. Были введены очереди за припасами. Воровство и нападения почти прекратились.

Кира тоже начала приходить в себя. Стала разговаривать, помогать Харуно в лагере. Или… скорее он помогал ей. У неё получалось добыть еду, когда он не мог, она заново перестроила их шалаш так, чтобы ночные дожди больше не капали на лицо. Она, невесть каким образом, нашла в сгоревшем городе уцелевшие книги по лекарственным растениям, и стала помогать лечить больных с помощью собранных ею трав. Их семью стали уважать и благодарить за помощь лишней едой и одеждой. Кира взяла на себя роль лидера, роль ведущего. Харуно всё дальше отходил на второй план. Каждая его попытка как-то наладить их жизнь оканчивалась неудачей, а его сестре удавалось всё. Каждый раз, когда он создавал очередную гору угля, приходила Кира и превращала это в золото. Это бесило. Ему оставалось только быть слабым и беспомощным, во всём полагаясь на младшую сестру.

Помощь всё-таки пришла. Через пол года на руины Ночного города пришёл большой отряд армии Объединённого королевства. Они привезли с собой припасы, одежду, лекарства. Возвели палаточный городок и обнесли его высоким забором. Жизнь, казалось бы, начала налаживаться, но как-то ночью их разбудил отец.

- Кира, Харуно, завтра утром я ухожу на войну, - сказал он, протиравшим сонные лица детям, - Все, кто способен держать оружие, должны встать и сражаться.

- Ты что, бросаешь нас? - не веря своим ушам спросил Харуно, - Сначала мама, теперь и ты?

- Я вас не бросаю. Я постараюсь сделать так, чтобы мир, в котором вам предстоит жить, стал лучше.

- Но ты уходишь, оставляешь нас одних! - злость и обида поднимались в душе, слёзы навернулись на глаза. Кира, тем временем, просто молчала.

- У меня нет другого выбора. Вы не должны бояться, здесь вы будете в безопасности. Амрет позаботится обо всех, и о вас тоже.

- Как ты можешь просто уйти! - заорал Харуно, щедро брызнув из глаз слезами, - Мы едва выжили, мы голодали, мы живём в палатке, в грязи…

- Папа, - Кира решительно перебила брата, - Будь осторожен, и обязательно возвращайся. За нас не волнуйся, всё будет хорошо.

Она крепко обняла отца, потом развернулась и улеглась обратно в кровать, отвернувшись к стене их шатра.

- Послушай сестру. Позаботься о ней. Мы ещё увидимся, обещаю! - отец обнял сына, и вышел в ночь.

Харуно не мог поверить в происходящее. Ему было страшно, как никогда в жизни. Предательство отца ввело его в смятение, но реакция Киры была вне всяких категорий.

- Что, и всё? - истерическим шёпотом спросил он, - Это всё что ты можешь сказать? «Не волнуйся за нас» и отвернуться зубами к стенке!?

- Ложись спать, завтра у нас много дел, - убийственно спокойным голосом ответила она.

Харуно ещё долго ходил взад и вперёд, как маленький тигр в своей маленькой клетке, громко выражая своё негодование и пытаясь достучаться до сестры, но та будто и не слышала. Даже не шелохнулась, что бы он ни говорил.

Утром, в рассветных сумерках, армия Объединённого королевства готовилась покинуть Ночной город, забрав с собой пол сотни рекрутов. Воздушные суда были загружены, последние распоряжения отданы. Фрост поднимался по трапу, перекинув через плечо тощенький мешок с пожитками. Корпуса кораблей завибрировали, готовясь оседлать ветер. На палубе послышалась возня и детский голос.

- Нет, отпусти! - судя по звукам, какой-то ребёнок пролез на корабль и теперь солдат тащил его к выходу.

- Давай парень, нечего тебе тут делать.

- Папа! - крикнул мальчишка Фросту, когда тот ступил на палубу.

- Харуно? Ты что тут делаешь?

- Твой сын? - спросил солдат, тащивший Харуно за руку.

- Да, позволь мне поговорить с ним, - попросил Фрост.

- Отбываем через четыре минуты, поторопись.

Солдат ушёл, отец строго посмотрел на сына. За плечами у того был маленький рюкзак, на поясе висела та самая арматура.