- Кто-нибудь думал о детях сейчас? - спросил он. Вопрос явно сбил друзей с толку. Одна только Юдна медленно подняла руку.
- Всё понятно, - вздохнул Рик, чуть ли не с облегчением, - Ты же первая это и услышала. Оно берёт наши мысли и выворачивает их наизнанку.
- Я не думаю, что всё так просто, - покачал головой Сет.
- Очень похоже на правду, но думаю Сет прав, как минимум есть что-то ещё, - кивнула Юдна.
- Думайте о чём-нибудь приятном, давайте хоть попробуем, - предложил Рик.
Друзья с опаской двинулись дальше. Приятные воспоминания. Конечно, тут даже напрягаться было не нужно. Меньше суток назад он получил одни из самых счастливых воспоминаний в своей жизни. Оставалось только погрузиться в эти моменты, но что-то мешало это сделать. Мысли в голове стопорились, желаемые образы никак не хотели проявляться из нейронов, по которым все последние минуты в тоннеле струились только страх и беспокойство. Здесь, казалось бы, просто невозможно было думать о чём-то счастливом. Свет пучка молний выхватил из темноты контуры старой, облезлой двери. Она была настолько ветхая, что было странно, как она не рассыпалась под собственным весом. Ребята остановились.
- Что теперь? - спросила Кира.
- Вариантов у нас не то чтобы много, - неуверенно ответил Сет.
Комментарии были излишни. Рик повернул покрытую зелёной шелухой медную ручку и потянул дверь на себя. Чудовищный скрип огласил подземелье. Эха, однако, не было. За дверью оказалась просторная комната, обитая старыми, прогнившими от сырости досками. Были окна, сквозь них виднелись стены пещеры. Грязь лежала повсюду. Какие-то тряпки, сено, осколки, обрывки гнилых верёвок свисали с потолка. Потолка, кстати, почти не было. Только балки перекрытий, сквозь которые просматривалась дырявая покатая крыша. В целом, создавалось впечатление как от старого, давно заброшенного хлева, ну или очень большого сарая. Другого выхода из него, как показал беглый осмотр, не оказалось.
- Держитесь рядом, не расходитесь, - сказал Рик, увидев как друзья, глазея по сторонам, начали разбредаться.
- Давайте-ка, всё же, добавим света, надо найти выход, не может быть, что это тупик, - сказал Сет, чиркая кремнями над факелом.
Выход нашёлся довольно быстро. Он располагался на противоположной стороне сарая, на чердаке, под самой крышей.
- Подержи, - Сет протянул Юдне факел и, разогнавшись, отталкиваясь от стены, в два прыжка оказался наверху, оседлав верхом одну из балок.
- Что там? - спросил Харуно.
- Похоже на выход, - задумчиво ответил Сет, - Ну или вход. Зависит от ваших философских взглядов на жизнь.
Он встал на ноги, балансируя на тонкой балке как заправский гимнаст, и прыжком влетел в тёмное отверстие. Чиркнуло ещё несколько искр, и загорелся новый факел, осветив вход в точно такую же пещеру, как та из которой они сюда пришли.
- Кто подумал о доме? - спросил Сет, доставая из своего рюкзака верёвку.
- Я, - признался Харуно, - И я понял, что уже не помню, как выглядел наш дом.
Сет скинул верёвку, и друзья по очереди стали забираться наверх.
- Не бойся, удержу, - ободряюще произнёс Сет, когда увидел, как собравшаяся лезть первой Кира замешкалась, - Привязать её тут некуда.
Следующей шла Юдна, потом Харуно. Рик шёл последним.
- Держите? - спросил он, - Я самый тяжёлый, имейте в виду.
- Держим, залезай, - ответил кто-то из друзей.
Парень вскарабкался, зацепился за край пещеры, подтянулся и залез внутрь. Встал, зажёг молнию, и обнаружил, что стоит в коридоре один. Верёвка, которую уже никто не держал, сползала под собственным весом вниз.
Кира
Маленькая черноволосая девочка сидела за столом, в просторной светлой кухне. Она разложила на столе свои игрушки, и придумывала им разные истории, для игры, одновременно наблюдая за тем, как мама готовит ужин. За окном вечерело, большой город уже окутали сумерки. На дворе стояло лето, мягкое вечернее тепло было приправлено свежим цветочным ароматом.
- Кира, отнеси игрушки к себе, скоро будем ужинать, - мягким голосом попросила женщина возле плиты. Дочь была её маленькой копией.
- Да, мам, - ответила девочка, спешно сгребая своё имущество, - А когда папа вернётся?
- Папа на дежурстве сегодня, он будет нас охранять, - стараясь как можно глубже спрятать беспокойство, ответила женщина. Ни к чему маленькой девочке знать, что в окрестностях видели большое соединение армии Акрона, и её папа утром был мобилизован в городской гарнизон.
- Понятно, - грустно ответила Кира, и поплелась к себе в комнату, доверху нагруженная игрушками.
Раз кукла, два кукла, плюшевая собачка, мячик и обруч, считала девочка. А где? …
- Мама! Я лошадку потеряла, наверное, на улице забыла! - чуть не плача, вбежала она в кухню, - Можно я пойду поищу?
Лошадка была совсем новая, из дерева, выстроганная вручную её дедушкой неделю назад. Мама с беспокойством посмотрела в окно.
- Нет, дорогая, уже поздно, лошадка найдётся завтра.
- Но мама, её же кто-нибудь заберёт ночью, - слёзы полились из маленьких глазок девочки. Мама тяжело вздохнула.
- Хорошо, но только во дворе, обойди дом и сразу назад, ясно? И возьми брата с собой.
Комната Харуно была на втором этаже. Девочка поднялась вверх по лестнице и нерешительно постучалась.
- Харуно, открой, пожалуйста, - плаксивый голос сестрички отвлёк его от наиважнейшего дела, сортировки наживки перед завтрашней рыбалкой. Недовольно ворча, он приоткрыл дверь в свои покои и злобно уставился на сестру.
- Чего?
- Харуно я потеряла лошадку и мама...
- Мне какое дело!? Я занят вообще то! - он со злостью захлопнул дверь.
Проглотив слёзы, Кира на цыпочках вышла из дома, чтобы мама не заметила. Потом можно будет соврать, что она ходила с братом. Главное, чтобы сейчас не поймали.
Она тщательно осмотрела внутренний дворик, заглянула под каждую клумбу, перекопала песочницу, и даже, плюхнувшись на пузо, пошарила руками под верандой. Лошадки не было. Где же она? Точно! Она же гуляла сегодня в городе, они с подружками ходили играть к городской стене. И лошадку брала с собой! Но, мама запретила отходить от дома, а до стены далековато. Однако, лошадка... Совсем же новая... Жалко...
Была, не была! Одна нога здесь, другая там. Кира, что было сил, кинулась бежать к городской стене. Быстро сменялись погружающиеся в ночь кварталы. Редкие прохожие не обращали особого внимания на бегущую во весь опор девочку. Счастье, что ей не встретились знакомые взрослые, иначе точно спросили бы, что она делает на улице так поздно, и конечно, отвели бы домой.
Наконец, она добралась. У самого подножья стены в этом месте, был разбит маленький садик, где и играли днём подружки. Вообще-то, папа запретил сюда приходить. Он не сказал почему. Когда она спросила брата, почему ей нельзя там играть, ведь садик такой красивый, он назвал её дурой. Вот тот самый забор, в дальнем конце которого металлическая сетка отошла от столба. Её можно было отогнуть, и на четвереньках проползти внутрь, но только так, чтобы не заметил стороживший садик солдат, а то заругают. Чуть поодаль от садика стояло одноэтажное здание. При входе была табличка с надписью «Военная комендатура». Папа говорил, что там работает совет офицеров. Тем более, почему нельзя ходить в садик, раз рядом военные? Должно быть, этот садик, самое безопасное место в городе. Взрослые, порой, бывают такими глупыми.
Лошадка нашлась быстро. Она лежала под пышным кустом с фиолетовыми цветами, из которых они с подружками плели венки. Девочка была очень рада.
- Эй! Девочка! Девочка, помоги! Пожалуйста! - хриплый басистый шёпот заставил её подпрыгнуть от испуга, сердце бешено заколотилось, в висках застучала кровь.
В стене была дверь из железных прутьев, она вела наружу, за пределы города. Кажется, через неё должны были сменяться караульные. Но сейчас, за этой дверью, протягивая сквозь прутья руки, стоял человек. Кира развернулась и уже приготовилась бежать что есть сил, но человек за дверью с отчаянием прохрипел:
- Девочка! Пожалуйста!
Кира встала на месте как вкопанная. А вдруг ему действительно нужна помощь? Вдруг, это солдат из караула, и он ранен? Она нерешительно развернулась, и уже внимательнее посмотрела на зовущего её человека. Ну да, так и есть, форма точно такая же как на стражниках в Ночном городе. Да и безобразный шрам, прочерчивающий его лицо, говорил о боевом прошлом. Уже более решительно она подошла ближе.
- Девочка, как тебя зовут? - спросил он.
- Кира, - после паузы, тихонько пропищала она.
- Славно! Славно! Кира, мой напарник ранен, ему очень больно, пожалуйста, впусти нас!
- Я сбегаю за взрослыми, - она уже развернулась, чтобы рвануть за помощью в комендатуру, но человек воскликнул:
- Нет! Нет времени, Кира! Он умирает, пожалуйста!
- Но я не знаю, как открыть дверь, - в страхе призналась девочка.
- Я расскажу, смотри, видишь, слева на стене висит бумажка с картинкой? - человек указал пальцем на висящий слева от двери ярлык, создающий защитный барьер на дверях.
- Вижу, - кивнула девочка.
- Сорви её, - с мольбой в голосе произнёс человек.
Она подошла к стене, согнула колени и высоко подпрыгнула, нестрижеными ноготками цепляя бумагу. Клочок остался в её руке. Лёгкая рябь на двери исчезла, барьер пропал.
- Теперь, тут, на земле, - человек указал рукой прямо под дверь. Девочка подошла ближе и увидела круглый узор из волнистых линий, довольно плохо спрятанный под опавшими листьями. По его краям шли смешные рисунки, так похожие на те, что были на бумажке возле дверей, - Сотри контур!
Девочка, маленькой ножкой в синей сандальке, стёрла начертанный на земле узор и улыбнулась человеку со шрамом. Тот улыбнулся в ответ, оскалив зубы. Он схватил дверь за прутья, и одним резким движением сорвал её с петель. Девочка вздрогнула от звука грустно звякнувшего металла. Человек, глядя прямо на неё вошёл внутрь. За ним вошли ещё люди, десятка полтора, в незнакомой солдатской форме.