- Что там такое? - тон девушки ясно говорил, что ей глубоко наплевать, что там такое.

- Ничего, - вымолвил Рик, которого уже тоже перестало интересовать что бы то ни было, кроме происходящего здесь и сейчас, в ледяном горном озере. Он повернул к ней голову, её лицо было совсем рядом. В её глаза можно было погрузиться, и уже никогда не всплывать обратно. Он нежно провёл ладонью по её щеке. И лишь звёзды стали свидетелями тому, что произошло дальше на тихом, затерянном в высоких горах озере.

- И это лучшее, что смогли найти южане для похода на Невеан? - усмехнулся Вентус, пинком переворачивая обожжённый труп, чтобы рассмотреть то, что осталось от лица, - Всего девять человек!?

Эта битва продлилась достаточно долго. Специальный отряд Южного королевства, миновав линию фронта, сумел-таки прорваться к предместьям Невеана, где они и собирались перехватить Рика Ромеро и его группу, однако, выставленная Коллегией магов засада внесла корректировки в этот план. Вокруг города одна лишь пустошь из камней и лишайника, над которой с момента активации защитных систем бушует сухая гроза. В небе клубятся чёрные тучи, грохочет гром, в густой непогоде пляшут молнии, но дождя здесь не было многие тысячи лет. Капкан захлопнулся быстро, южане не погибли мгновенно лишь благодаря тому, что они действительно были лучшими из лучших. К несчастью, на бой сил уже не осталось, иначе, кто знает, может быть они сумели бы забрать с собой пару-тройку магов противника.

- Ну знаешь, не такие уж они и слабаки, - как всегда скучающим голосом ответил Кортикус, почёсывая свою бороду, - Меня достали как минимум дважды.

- Ты не особо и уклонялся, тебе же как мёртвому припарка, - парировала Бастиана.

- Да неужели? Думаешь приятно, когда тебя протыкают насквозь? Или расплющивают камнями?

- Хватит! - рявкнула Занна, зажимая ладонью глубокий порез на руке, - Нужно заново поставить ловушку, монах молний появится в любой момент.

- Заново? Госпожа, смею напомнить, что на подготовку этой техники требуется несколько недель. Когда император назначил эту операцию, у нас уже многое было подготовлено, свитки со схемами и ярлыки, но теперь, всего этого нет, - нервно поправляя очки заметил Арвикус.

- Чёртовы кретины, испортили нам весь план, - Вентус смачно плюнул на труп, - Как они вообще умудрились вырваться?

- Век живи, век учись, - безразлично произнёс Кортикус, - Мы, значит, тоже ошибаемся.

- Как поступим? - спросил Наото, осматривая другой труп южного бойца.

- Ритуал Кровавой тюрьмы? - неуверенно глянув на Бастиану, спросил Арвикус.

- Ещё идеи? - Наото скользнул взглядом по Занне.

- Может пустим Чёрный снег, когда они подойдут? Он же вроде бы готов? - ответила Занна.

- Протус занимался Чёрным снегом, никто не знает, готов он или нет, - сказал Кортикус, - Да и вечная гроза над городом наверняка разобьёт заклинание.

Повисло молчание, очевидно, других идей не было. То есть, идеи, конечно, были, но архимаг недвусмысленно дал понять, что за успех операции они отвечают своими головами, ошибок быть не должно. Никому не хотелось брать инициативу и оказаться крайним в случае провала.

- Значит Кровавая тюрьма, - подытожил Наото, дождавшись одобрительного кивка Занны.

- Бастиана, ты лучше всех знаешь эту технику, будешь медиумом, - обратилась к колдунье Занна, но та не ответила. Она лишь стояла, слабо вслушиваясь в разговор. Её взгляд привлекли врата Невеана. Потемневшие от времени, высокие, теряющиеся в облаках. В её памяти раздался треск, с которым эти ворота однажды открылись.

Это были последние дни войны против Облачного королевства. Вся долина, все её города и сёла принадлежали империи. Все войска Невеана были уничтожены в тяжелейших боях. Осталась последняя цель, последний оплот древнейшего наследия Рассиена Муна и его сыновей, который теперь по праву принадлежит императору Акрону. Коллегия магов в то время состояла всего из четырёх человек. Протус, Кортикус, Джулиус и ныне покойный Либерус разработали сильнейшие в истории Ванвардо ударные техники и заклинания массового поражения, которые и помогли покорить Облачную долину, смять их оборону, сломить даже монахов молнии. Бастиана же была простым лейтенантом, имела в подчинении отряд из одиннадцати монахов и магов.

Акрон желал, во что бы то ни стало, попасть в город, однако сделать этого не удалось даже спустя годы после начала осады. Чем только они не били по вратам, те не поддавались. Даже когда Джулиус лично доставил адского вида пушку, заряженную Светом до такой степени, что пространство вокруг неё искажалось, и саданул из неё, на воронёном полотне не осталось ни царапины. Подойти к стенам не представлялось возможным, от ударов Мраморного барьера защиты нет и по сей день. Пробовали делать подкоп. Сапёры клялись всеми мыслимыми богами, что выкопанный ими тоннель равен длине, необходимой для выхода по другую сторону стены, но, почему то, они неизменно выныривали в десятке-другом метров от точки входа под землю. Император был в бешенстве, он рвал и метал, казня одного за другим своих генералов и советников, но поделать ничего не мог. В итоге, спустя семь лет, осаду решено было снять. Военный совет пришёл к выводу, что выживших в городе за такой срок остаться не могло. Это была большая ошибка.

Отряд Бастианы был назначен на осаду за две недели до запланированного отвода войск. Их палатка располагалась на самом краю линии осады, в авангарде правого фланга. Было раннее утро, девушка ёжилась от холодного горного воздуха, и сонно тыкала палкой в костёр. Уже совсем скоро они покинут это место. Прекратят бессмысленное бдение у стен мёртвого города. Она поморщилась, когда барабанные перепонки содрогнулись под очередным раскатом грома. К этому невозможно привыкнуть, нескончаемое «Бум-Бум» по мозгам начинало выводить из себя уже спустя пару часов пребывания здесь.

Мраморный барьер ожил. На стены города будто наложили стёкла, в которых ярко бликовали голубые квадраты концентрированной энергии. Сонливость как рукой сняло, Бастиана вскочила на ноги, оглядывая линию осады, насколько хватало взгляда. Неужели кто-то решил сунуться к городу ближе, чем положено? По всему лагерю началось шевеление, опасность заметили командиры и принялись будить своих солдат. Колдунья тоже уже было ринулась в палатку, но тут она услышала громкий треск. Между двух массивных створ ворот города забрезжил просвет. Гул и скрежет запирающих механизмов наполнили каменную пустошь, повсюду раздались звуки горна — сигнал тревоги. Просвет расширялся, из него ударил густой солнечный свет. В его льющихся на выжженные камни лучах возникли пять силуэтов, спокойно вышагивающих на встречу имперской орде. Монахи молний. Пятеро. Возле Мраморного барьера и под вечной грозой. Опасно. Страх ледяной рукой скрутил внутренности колдуньи. Идущий впереди остальных монах вскинул руки, мерцание защитного барьера города мигом втянулось в его пальцы. И был свет. Когда Бастиана смогла открыть глаза, она обнаружила, что центральный фланг осады перестал существовать. Сквозь оранжевые пятна, плывущие перед её взором, она различала лишь дымящуюся бесформенную кучу, которая мгновение назад была её боевыми товарищами. Поле боя стало воплощением первозданного хаоса, пятеро выживших монахов мелькали в рядах войск империи, словно падающие звёзды в небе, чиркая то тут, то там, испепеляя разрядами всех, кто попадался им на пути.

Колдунья попыталась встать. В ушах не было ни единого звука, кроме мерзкого протяжного писка. Мерцающие пятна плавали в глазах, но всё же она смогла рассмотреть возникшего перед ней человека. Белая, с голубыми витиеватыми узорами мантия, сандалии из пары деревяшек и старой верёвки, худое, осунувшееся лицо, впалые глаза и щёки, пылающий праведной яростью взгляд. От его рук остались одни лишь обтянутые кожей кости, но это не мешало им порождать грозовые разряды, разрывающие на части что угодно. Громовержец возвёл руки к небу, в чёрных тучах ярким водоворотом блеснули молнии. Всё вокруг окрасилось слепящим синеватым светом, кончики пальцев сильно кольнуло, волосы встали дыбом. Бастиана упала, больно ударившись о камни. Тело свело судорогой. Следующее, что она помнила, это как Либерус прикладывает ладони к её голове, возвращая слух и зрение. Писк в ушах прекратился, уступив место звукам развернувшейся битвы — взрывам, крикам, треску молний. Напавший на неё монах лежал рядом, мёртвый. Чем Либерус заблокировал такой сильный разряд, она не представляла и по сей день.

- Собери всех выживших, сдерживайте их, сколько сможете, архимаг скоро появится с подкреплением, - быстро проговорил Либерус и исчез.

Врагов осталось всего четверо, но задача от этого легче не стала. Монахи вышли на свой последний бой, намереваясь продать жизни как можно дороже, оставить последний автограф своего народа на военном полотне. Оставить его так, чтобы помнили веками. Среди солдат империи воцарилось смятение. Кто-то пытался драться, кто-то бежать. Отдельные отряды смогли организоваться, но все их попытки дать отпор заканчивались очень быстро. Монахи молнии, казалось, были неуязвимы. Самые разные атаки раз за разом доставали их, но толку не было. Громовержцы пролетали сквозь стены пламени, изящными разворотами расшибали камни и лёд, парировали любые направленные на них удары с необычайной лёгкостью. Всюду лежали трупы, раненых было очень мало, удары молний, как правило, не оставляли шансов, превращая тела в хорошо прожаренные стейки. Бастиана пробиралась сквозь мечущиеся ряды своих сослуживцев, пытаясь отдавать какие-то приказы, собрать хотябы небольшую группу бойцов, но её просто игнорировали. Сквозь беснующийся в душе ужас пришло решение попытаться поискать старших офицеров, но не успела она подумать об этом, как небеса прорезал голос. Страшные, полный гнева и величия слова на давно забытом языке эхом отдались от стен города. Несколько ярчайших вспышек, мгновение боли — и тьма.