Удивлению Конана не было предела — прежде он не замечал за туранцем особой набожности.

Рахмату и дела не было до обольстительных женских прелестей, его не интересовали любовные приключения — прошлой ночью на его долю выпало столько сладких мучений, что ноги туранца до сих пор слегка дрожали в коленях. Больше всего Рахмата волновала та самая нефритовая статуэтка, которую он стянул в одной из комнат дворца. Теперь она жгла ему грудь, точно кусок раскаленного железа. Рахмат краснел, мялся и потел под испытывающим взглядом седовласого, весьма строгого с виду старца в широких темных одеждах. Знаменитый аграпурский вор, способный не моргнув глазом снять кольцо с пальца знатной дамы и вытащить кошель из-за пояса, зазевавшегося торговца, чуствовал себя нашкодившим мальчишкой, пойманным на месте преступления.

Кроме остроглазого, величавого старца подле раджассы находились еще двое — принаряженный Ади-Басс, распространяющий вокруг себя сладкий аромат духов и Рамасанти, капитан Черных стражей. Даже личные служанки правительницы, сплошь юные и миловидные девушки покинули беседку. Больше в уютном дворцовом саду никого не было.

Марджена лениво протянула свою тонкую, обвитую браслетами руку и взяла сизую сливу с серебряной тарелки.

Смотря на то, как женщина поедает сочный спелый плод, Рахмат судорожно сглотнул слюну — под пристальным взглядом жреца ему вдруг ужасно захотелось пить.

Седовласый старец, Верховный дайом Асуры поклонился раджассе и поманил чужестранцев к себе поближе. Рамасанти и Ади-Басс слегка напряглись, но Вайомидис махнул рукой и заговорил просто, безо всякого предисловия.

— Чужеземцы… да, несомненно, вы прибыли из дальних стран и в нужное время. Ты — он указал на Конана, смотрящего на него с дерзким бесстрашием в синих глазах- ты, вероятней всего северянин, варвар. Откуда ты, человек? Где твоя родина?

— Я киммериец! — гордо ответил Конан, не опуская глаз под колючим взглядом жреца — И родина моя далеко отсюда!

— Хорошо — удовлетворенно кивнул головой дайом — Я знаю где это. Страна гор и героев, не так ли, варвар?

Киммериец молчал. Проницательный взгляд жреца остановилс на подвижном лице Рахмата.

— По тебе чужеземец сразу можно определить, что ты человек Востока.

— А, ты нет — усмехнулся Рахмат, борясь с внезапным приступом тошноты — Не станешь же ты утверждать, что ты вендиец.

— Конечно же, нет — нахмурил густые брови жрец, слегка уязвленный насмешкой Рахмата — Поклоняющиеся Асуре есть везде, а не только в Вендии. Волей судеб я попал в Вейнджан и вскоре понял, что мое место здесь, ибо наше учение гласит, что дайом должен сражаться со злом, а не убегать от него. Что же касается твоего вопроса, туранец, то родом я из Немедии, но своим домом считаю Вейнджан.

— Большой, однако, у тебя дом! — снова, словно рыбья кость в горле, встрял в разговор Рахмат.

— Ты вор, несомненно, человек Востока, но это не радует меня. Ты так же, как и все мы подвержен воздействию темных сил. Воля твоя ослаблена, туранец и сердце твое сочится болью.

— Ты бы старик болтал поменьше о том, чего не знаешь — мгновенно окрысился Рахмат, и глаза его зло прищурились — Я не побоюсь спуститься даже в преисподнюю Нергала и дать ему хорошего пинка под зад!

— О,я ни сколько в том не сомневаюсь! — жрец слегка улыбнулся, но тут же вновь стал серьезен, вернув своему лицу суровое выражение- Побольше почтительности, сын мой. Вы прокрались во дворец под покровом ночи, вероломно используя для этого старые подземные ходы и канализацию — старец вопросительно взглянул на киммерийца. Тот мрачно кивнул, подтверждая его догадку. Дайомит удовлетворенно хмыкнул.

— Дворец стар, он выстроен еще во времена первых правителей княжества. Его подземная часть плохо изучена — большинство карт и планов не уцелели во время большого пожара — задумчиво проговорил жрец — а может быть и были похищены файнагами. Вначале мы думали, что вы, чужеземцы служите Черной жрице из корысти и желания возвыситься. Хорошо, что мы ошибались и вы всего лишь обыкновенные воры… — Обыкновенные? — оскорбился Рахмат — Да в Туране, а это вам не чета какому-то занюханному княжеству на краю мира, каждый знает имя Рахмата-аграпурца!

Жрец не обратил на гневную реплику туранца ни малейшего внимания.

— Вы явились в Лунный дворец, словно порождения тьмы, вонючие и зловонные, вознамерясь наложить свои нечестивые руки на величайшее сокровище — Черную жемчужину, даже не познав всех тайн нашего сокровища! — Рамасанти в возмущении тряхнула страусиными перьями на своем головном уборе. Голос воительницы звучал угрожающе.

Ади-Басс недовольно сморщил нос, а Вайомидис с благодарностью взглянул на высокую темнокожую девушку, столь пылко выразившую свои мысли.

— Боги были благосклонны к нам — после некоторого молчания продолжил жрец — Вас схватили несколько позже, чем мы рассчитывали. Никто не предполагал, что вам, дерзкие, удастся пробраться в сокровищницу. Счастливая случайность спасла княжество от великого бедствия. — Ади-Басс ехидно усмехнулся и покосился на Раму, виновато потупившую взгляд при упоминании о ее досадном промахе — С ворами у нас поступают жестоко, не церемонятся, ибо воровство один из тяжких грехов — старец ласково улыбнулся, но глаза его оставались холодными и взгляд не предвещал ничего хорошего. Рахмата вновь слегка затрусило и нефритовая статуэтка, украденная им, обожгла кожу холодным пламенем.

— Им отрубают правую руку и бросают ее собакам — мило улыбнувшись, продолжила Рамасанти, а Ади-Басс кивнул, подтверждая ее слова — а затем нечестивца опускают в котел с кипящим маслом.

Рахмат мысленно содрогнулся, припоминая намеки Ади-Басса и украдкой бросил взгляд на Конана. Тот, казалось, с неподдельным интересом прислушивался к словам жреца. Лицо киммерийца, как обычно не выглядело ни испуганным, ни расстроенным.

— С вами поступили вопреки обычаям — продолжил жрец, разглаживая складки на изрядно потрепанном одеянии — вас напоили, накормили, ублажили всеми доступными способами и даже вернули вам, государственным преструпникам, оружие. Неслыханная милость со стороны нашей госпожи! — Вайомидис почтительно склонил голову перед раджассой, рассеянно прислушивавшейся к оживленной беседе — С вами обошлись, как с дорогими гостями. — Как же — язвительно проговорил киммериец, которому надоели угрозы и намеки Верховного жреца-Дорогих гостей всегда сопровождают эти кусачие твари — и он жестом указал на пару гепардов.

Те, словно ощутив неприязнь варвара, угрожающе зарычали, встопорщив усы и яростно хлеща хвостами по поджарым бокам.

— Придержи своих кошечек — взгляд киммерийца заледенел — Иначе в твоем зверинце обнаружится недостача.

Рамасанти, усмехнувшись недоверчиво и презрительно, перевела взгляд с гепардов на мощные мышцы киммерийца и слегка призадумалась. Кошки продолжали рычать и скалить зубы.

Меч северянина угрожающе лязгнул.

— Хватит! — властно произнес Вайомидис — Мы не всех гостей, как ты верно заметил чужеземец, водим под охраной, но ведь вы не совсем обычные гости. К тому же — жрец одним взмахом руки успокоил рычащих гепардов — у твоего друга, северянин, весьма своеобразный дар. Он ухитрился стянуть весьма ценную вещь прямо под носом у стражи, хотя девушкам, было приказано наблюдать за вами.

Голова Рахмата поникла, а Конан, бросив на прятеля уничтожающий взгляд, буркнул

— Стеречь надо лучше, а не ушами хлопать.

— Это нефритовая статуэтка Кубиры — продолжил говорить жрец, поглаживая пятнистую кошку, злобную и опасную, между ушами, словно безобидного котенка — Кубиру-бог

богатства, жадный и глупый. Надеюсь, что у тебя, туранец, хватит ума вернуть предмет на место. Статуя не принесет тебе богатства, скорее одни неприятности. Мы же закроем глаза и забудем о твоей шалости.

Дайомит в задумчивости пожевал свои седые усы, отпихивая гепарда, ластившегося к нему и решившись, продолжил речь, открывая чужеземцам свои тайны.

— Страшные времена настали для Вайнджара. Опасность угрожает всем и каждому, без исключения. Недавно во дворце погибла наложница, совсем почти ребенок, безобидная красивая девушка, прелестное юное существо, чистое и невинное. Кхитаянка. Смерть ее была ужасней ужасного. Сделали это файнаги, враги нашей веры. Рассказать вам, как она умерла? — неожиданно спросил дайомит.

Конан и Рахмат переглянулись. Как бы ни погибла юная кхитаянка, это было не их дело.

Жрец разочарованно вздохнул.

— Вот поэтому на улицах города стоят гвардейцы, а караулы удвоены, как во время войны.

— Я же предупреждал тебя, что здесь нечисто — скривился киммериец-Слишком много суеты вокруг..

Рахмат печально вздохнул и украдкой покосился на Раму. Наткнувшись на колючий, неприязненный взгляд кешанки, он съежился и отступил, словно пытаясь спрятаться за широкой спиной северянина.

Жрец печально покачал головой, устало вздохнул, устремив свой взгляд на раджассу. Та не принимала участия в разговоре и даже не прислушивалась к звучащим словам.

Словно маленький, шаловливый ребенок играла она с грозным зверем, не замечая ни когтей, ни острых зубов гепардов-убийц.

Лицо Вайомидиса посуровело, а голос обрел мрачную жесткость.

— Вы, как я подозреваю, уже знаете о том, что наш господин и повелитель Джафай-ирр изчез много дней назад. Мы убеждены в его смерти — жрец замолчал, словно запнувшись, но, ни Рамасанти, ни Ади-Басс не осмелились вставить хотя бы слово — Вслед за ним была похищена княжна Гури, единственная наследница трона магараджей. Теперь вот новое несчастье обрушилось на наши головы. Вейнджан проклят, его правителей преследует злой рок — в голосе Верховного жреца проступила горечь- Этой ночью, в то самое время когда вы наслаждались ласками девушек, неизвестные воры, оказавшиеся куда как удачливей вас, похитили диадему богини Сигтоны. Это ведь не просто корона и символ княжеской власти. Венец с черной жемчужиной — священная реликвия, которую могут использовать темные маги в гнусных целях.