— Давай, давай — посмеивался над приятелем Конан — Это было бы неплохо, клянусь Кромом! Свежий воздух нам не помешает! Ну, и вонища же здесь, несет, как из кучи дерьма!
Туранец было слегка успокоившийся, забегал по-новой, злясь пуще прежнего.
— Нам не привыкать — язвительно сказал он, встав перед киммерийцем и уперев руки в бока — Из дерьма вылезли, в дерьмо и вернулись! И по чьей же милости, хотелось бы мне знать, мы прохлаждаемся в этом тухлом местечке? — он обвиняющим жестом ткнул пальцем в широкую грудь северянина — Отличный план, большая добыча! В мечтах я видел себя богатым, седовласым отцом семейства, дожившим до спокойной старости…Знаешь, Конан — туранец резко развернулся на пятках и уставился прямо ему в лицо — Я легко смог бы открыть этот проклятый замок, а ты попытайся разделаться со стражницей. Надеюсь, эту темнокожую фурию ты не станешь наряжать, как принцессу крови и носить на руках?
— Нет — коротко ответил киммериец, безмятежно ковыряя пальцем в носу — Кстати, я так и не понял, как тебе удалось справиться с тем замком в сокровищнице? Хитрый был замочек, подленький. Даже мне не по зубам.
— Уметь надо. — самодовольно усмехнулся туранец и глазки его заблестели оживленней — Не для средних умов. Ну, так как, Конан? Валим отсюда к Нергаловой бабушке?
— Нет-киммериец даже не пошевелился — Мне здесь даже нравится, вот только воняет сильно. К тому же, хотелось бы узнать, кому мы так срочно понадобились? Эта Рамасанти не просто наемница, а доверенное лицо. Только вот чье? Зачем нас разыскивали в «Последнем приюте»? кому это нужно?
— Тупоголовый ублюдок! — взорвался Рахмат, покраснев от злости — Если мы выберемся из этой передряги то, клянусь Белом, я больше не стану таскать побрякушки у хорошеньких женщин…какое-то время..
— Зарекалась свинья..- начал было варвар, но тут железный запор лязгнул и тяжелые двери медленно отворились.
В камеру вихрем ворвались темнокожие охранницы и замерли у стен, сжимая в руках оголенные тувлары, а следом за ними степенно вошел капитан Копьеносцев Ади — Басс, разнаряженный точно для парадного шествия и уже знакомая пленникам, воительница Зуяла.
Капитан имел вид важный и значительный, однако, едва лишь вдохнув глоток камерного воздуха, едкого и зловонного, кшатрий тот час поднес к носу флакон с нюхательной солью.
Конан заметив это, презрительно хмыкнул, а Рахмат, вспомнив о достоинстве лучшего вора Аграпура, примостился рядом с товарищем, оскорбляя видом голых грязных пяток аристократический взгляд вельможи.
Некоторое время прошло в полном молчании, затем Ади-Басс, словно желая привлечь к себе внимание, громко прочистил горло.
— Ага! — весело воскликнул туранец — Кажется его светлость чуствует себя весьма неуютно в нашей берлоге, а ведь вероятно, именно он нас сюда и упек!.
Ади-Басс оглушительно чихнул и сраздражением уставился наболтливого вора.
— Туранский недоносок вздумал поучать офицера-кшатрия? — надменно поинтересовался он — Позаботился бы лучше о своей шкуре, жалкая блоха. В Вейнджане существует много способов казни, но смею вас уверить, любой из них весьма болезненный, а результат всегда один — смерть, легкая, если убивают сразу и мучительная, если это делают постепенно. Может ты думаешь жить вечно, вонючая образина?
Охранницы весело рассмеялись, а кшатрий достал из кармана великолепный шарф с роскошной вышивкой.
— Скажи мне, варвар, — Ади-Басс обратился к киммерийцу — Как к тебе могла попасть эта вещь? Она принадлежит нашей госпоже.
Конан неопределенно хмыкнул:
— Я просто украл ее.
— Ты смеешь лгать мне, вор! — обозлился кшатрий.
— Все может быть — так же безразлично ответил киммериец, презрительно сплевывая под ноги кшатрию. — Я так и думал — капитан сразу успокоился — Но, зачем было врать, ведь правда так очевидна. Тебя, варвар, ведь ни с кем не спутаешь, не то, что этого заморыша — и вельможа указал на Рахмата.
— Кто это заморыш? — от оскорбления у туранца аж челюсть отвисла — Да за это я вспорю тебе брюхо и выпущу кишки наружу, павиан напыщенный!
— Весьма интересно — нахмурился Ади-Басс, словно вспомнив о чем-то неприятном-Одного я только не могу понять, как это вас угораздило вляпаться в такую грязную историю? Служителей Черной богини убивают на месте, без суда и следствия. Я удивлен, что вы еще живы..
— Что? — в один голос воскликнули пленники.-
— Что здесь происходит? — в дверном проеме появилась стройная фигура Рамы, прекрасной и разгневанной — Я, кажется, приказала — к заключенным никого не допускать!
Ее глаза пылали от возмущения. Белый султан страусиных перьев на блестящем шлеме трясся от негодования — Зуяла!
Капитан Копьеносцев ослепительно улыбнулся, топорща щеголеватые усики и любезно поклонившиь, ответил вместо растерявшейся Зуялы:
— Я решил лично посмотреть твою добычу, дорогая Рамасанти. — кшатрий развел руками — Извини, но я не знал, что эти пленники представляют из себя большю ценность. По мне, так обычные бродяги и шпионы. Можешь мне поверить, любезная Рамасанти. — к шатрий вновь улыбнулся, но уже как-то натянуто — Я не стал бы рассусоливаться с этим отребьем — повесил бы их за ноги, вниз головой на площади Звезды и все дела!
— Не мне решать — Рамасанти была непреклонна, хотя гнев ее давно угас — Приказы отдаю не я.
— Ах да..-спохватился Ади-Басс — Я и забыл о верховном дайоме. Он ведь тоже имеет свой интерес. Это выполняя приказы жреца ты перетряхнула весь город Висельников, Рамасанти?
Может, ты скоро снимешь свой прелестный наряд и облачишься в жреческую рясу?
Капитан прошелся по узкому пространству темницы, внимательно посматривая то на пленников, то на черных стражей и их командира.
— Жаль, что вы не останетесь моими гостями — голос кшатрия затвердел от гнева — Я сумел бы развязать ваши языки. Но, что поделаешь, служба. — и капитан развел руками — Правильнее было бы отрубить вам правые руки, затем сварить в кипящем масле.
Рахмат слегка вздрогнул, заслыша о кипящем масле, на лице северянина не дрогнул ни единый мускул.
— Сейчас, любезная Рамасанти, отведет вас к Верховному дайому. Эта девушка — капитан поклонился темнокожей телохранительнице раджассы — может быть очень приветлива…, когда хочет, конечно. Ну обольщайтесь — Ади-Басс неспешно любовался своими розовыми, безупречными ногтями — я не прощаюсь. Жрец может передумать, и тогда я вновь вами займусь. С большим удовольствием.
Кшатрий высокомерно вздернул подбородок и с достоинством удалился, а Рамасанти, зло прищурившись, взглядом, не предвещающим ничего хорошего, взглянула на пленников.
— Зуяла, больше никаких визитов, даже если их захочет видеть личный массажист раджассы.
Зуяла виновато опустила голову, но, раскаянья в ее взгляде Конан не заметил.
— Пленников привести в порядок — помыть и переодеть — коротко приказала Рамасанти и для ясности щелкнула пальцами, ткнув в грязное одеяние неудачливых грабителей сокровищницы — В подобном виде вам не стоит появляться в Лунном дворце. верховный дайом не терпит замарашек., от вашего запаха даже мухи дохнут.
— Мы уже были во дворце — с гордостью воскликнул, уязвленный ее словами, туранец — И без вашего ведома. Понадобится, еще прийдем и вас не спросим.
— Вперед и с песней — насмешливо ответила Рамасанти, тряхнув высоким султаном на своем блестящем шлеме — Не все отхожие ямы проверил, вор? Если ваши жизни не понадобятся Верховному служителю Асуры, то я организую для тебя работенку. Нам как раз требуется новый раб для чистки нужников. Могу похлопотать..
И, еще раз подозрительно взглянув на Зуялу, Рамасанти удалилась вслед за Ади-Бассом. Выражение лица у Черной львицы Вейнджана было недовольным. Она начинала сомневаться в верности своей заместительницы.
Немного погодя охранницы вывели пленников из душной, вонючей темницы.
Начались бесконечные хождения вверх и вниз, да все по крутым ступеням. Дворец напоминал запутанный лабиринт, его подземелья казалисьбесконечными.
Конан мирно шагал вперед, выжидая удобного момента для побега, но девушки все время были настороже, изредка подгоняя пленников остриям копий.
Наконец их привели в большую комнату, заставленную маленькими диванчиками и изящными столиками, со стенами, сплошь увешанными роскошными туранскими коврами и оставили одних. Стражницы, недолго потоптавшись в дверях, удалились, унося с собой оружие. Вместо бесстрастных воительниц, не доверявших пленникам и не спускавших с них бдительных глаз, покой наполнился молоденькими девушками, весьма ласковыми с виду. Они осторожно освободили незадачливых грабителей от тяжелых оков, доставлявших им множество неудобств во время хождения по лестницам, а, заодно и от остатков зловонной одежды. Конан, недоверчивый, как и все варвары, глазел на девиц, словно решая, как ему поступить — толи свернуть пару красивых шей, толи хватать красоток и тащить на ближайший диванчик. Смеясь и дурачась, рабыни принялись заигрывать с ними, пытаясь подобраться поближе к Конану, чтобы ощупать его крепкие мускулы. Северянину порядком поднадоело их назойливое внимание. Он чуствовал себя точно жеребец на ярмарке и от того бесился.
«Хорошо хоть в рот не заглянули и зубы не пересчитали» — злился киммериец, довольно нелюбезно шлепая по рукам игривую служаночку, чей ротик непроизвольно округлился при взгляде на его мужское достоинство.
Девушка, миленькая и смазливая, обиженно надула губки и отскочила к своим товаркам, о чем-то оживленно перешептываясь, а Конан, все еще сердясь, принялся рыться в куче грязных тряпок некогда бывших его одеждой, желая хоть как то прикрыть свои чресла. Развлекать рабынь он не нанимался.
Грозный окрик прервал его занятие, девушки прыснули в разные стороны надеясь укрыться от внимательных глаз вновь прибывшего.