Марджена дрожащими руками вынула корону из ларца и несколько долгих мгновений любовалась отблесками драгоценных камней, мерцающих в неверном свете лампады. Затем она сбросила с себя газовое покрывало, оставшись обнаженной и, надев корону на голову подошла к большому зеркалу в простой оловянной оправе.

Раджасса являла собой великолепное зрелище. Полностью обнаженная, словно вырезанная из слоновой кости безупречная фигура, плавная линия бедер, незаметно переходящая в длинные стройные ноги, плоский живот, прекрасный, словно чаша цветка, тяжелые округлости грудей с темными пятнами сосков, длинная шея, обвитая тонкой золотой цепочкой и красивая маленькая головка с каскадом струящихся, черных, как смоль волос, украшенная бесценным венцом богини Сигтоны.

Марджена была так хороша в этот момент, как может быть прекрасна лишь богиня, бессмертная повелительница звездных чертогов. — Твое место не здесь — еле слышно прошептала влатительница, обращаясь к короне, точно к разумному существу — Проклятая ноша… Я отдам тебя в храм Асуры и пусть сами боги сражаются с твоей властью!

Две неясные тени мелькнули в полумраке, и раджасса вскрикнула от неожиданности, заметив их отражение в зеркале.

Полуголые фигуры, облаченные лишь в тонкие набедренные повязки, одна — могучая и широкоплечая, другая — щуплая и юркая, внезапно оказались рядом с ней.

От них несло скверным запахом отбросов и нечистот, но, это было еще не самым страшным.

«Незнакомцы, вероятно грабители — в смятении подумала перепуганная женщина, когда они двинулись прямо к ней — А, может быть, это файнаги?» — пальцы раджассы судорожно сжались в кулак «О, моя смерть будет ужасна!»

Облепленное мокрым зловонным одеянием, скудным и от того бесстыдным, тело одного из грабителей было огромным. Руки великана сжимали тяжелый меч, прямой и массивный, столь отличный от легких сабель Востока. Подобных мечей Марджена никогда не видела у своих кшатриев.

Лицо грабителя надежно скрывала темная маска, сквозь прорези в которой ледяным холодом мерцали колючие синие глаза.

Второй из грабителей был худощавым и юрким, точно мангуст. Скользнув вперед, он сорвал с головы перепуганной женщины тяжелую корону, украшенную драгоценными камнями. Трясущимися от жадности руками вор ощупывал гладкий металл, лаская ловкими пальцами каждый камушек на бесценной реликвии.

Женщина, воспользовавшись тем, что добыча отвлекла внимание грабителей, торопливо подняла свое тонкое покрывало и по мере сил постаралась прикрыть обнаженное тело от восхищенного взгляда огромного варвара.

— Эй, Конан — воскликнул туранец, ни на мгновение не выпустивший из рук дорогую добычу — Очнись, дурень, хватит пялиться на женщину — это может повредить твоему

здоровью. Смертельно повредить, варвар! Давай-ка выбираться из этой роскошной ловушки, пока не набежала охрана. Как-то не люблю я помещения, в которых не имеется запасного выхода. Здесь, конечно много всякой всячины, но не будем слишком жадничать, своя шкура все же дороже, чем все эти цацки. Скоро чернокожие ведьмы обнаружат своих подружек, которых ты бросил в галерее, слегка придушив.

— Подожди — повелительно воскликнул Конан — Дай мне корону.

Он выхватил украшение из цепких пальцев Рахмата и, повернувшись к раджассе, приказал:

— Надень ее!

Туранец в досаде сплюнул, но ничуть не обеспокоился и принялся набивать перекинутую через плечо сумку золотом и драгоценными камнями, которые в избытке валялись на соседних столиках.

Марджена надменно сверкнув глазами на дерзкого оборванца, с достоинством водрузила венец на прежнее место — себе на голову.

— Ты можешь убить меня! — голос раджассы не дрогнул под пристальным взглядом киммерийца — Но Асура покарает тебя, файнаг, так и знай!

— Убить? — глаза Конана едва не полезли на лоб от удивления — Файна…кто? Ну, уж нет, милочка. Мы просто выйдем отсюда вместе с тобой.

— Конан! — с ужасом воскликнул Рахмат — Связь с особами княжеской крови, как минимум карается усечением головы, а, я даже отсюда вижу насколько ты желаешь эту красотку!

Женщина открыла рот, намереваясь достойно ответить наглому проходимцу, осмелившемуся ограбить и возжелать саму раджассу, но внезапно ее лицо побелело от страха и застонав, она указала рукой на серебристую поверхность зеркала. Отраженная в нем фигура Марджены начала меняться самым невероятным образом. Прекрасное лицо красавицы почернело, рот скривила хищная усмешка. Волосы зашевелились на голове бесстрашного киммерийца. В зеркале больше не было нежной, испуганной женщины, а, появилось исчадие ада — сама богиня Сигтона.

Уродливое создание, облаченное не в золотистый газ, а в жуткое одеяние из змеиной кожи, опоясанное ожерельем из человеческих черепов, тянуло к людям когтистые лапы. Оно шагнуло вперед, стараясь вырваться из зеркального плена.

Отраженная в зеркале корона на голове у демонессы мерцала зловещим огнем, черная жемчужина притягивала к себе взгляды присутствующих. Зачарованные колдовским блеском, грабители замерли, раджасса, точно влекомая демонической силой зеркального монстра, сняла с головы корону и протянула ее прямо в руки мерзкого образа.

Однако, меч киммерийца оказался быстрее когтей демонессы. Зеркальные осколки разлетелись в разные стороны, серебристой пылью покрыв каменный пол сокровищницы, лишившаяся сил раджасса, упала прямо в объятия Рахмата.

Прозрачная фигура демона растаяла, точно дурной сон и разочарованный вопль утих в зловещей тишине.

Корона магараджей, целая и невредимая, валялась среди острых осколков, искрясь в тусклом свете.

— Что это былоКонан? — осведомился Рахмат, весьма невежливо встряхивая прекрасное женское тело — Что-то я не понял. Какой-то монстр тянулся к нашей добыче и почти овладел ею. Эта женщина колдунья? Это она вызвала демона своими чарами?

— Не болтай глупостей, Рахмат — ответил Конан и наклонился, намереваясь поднять с каменного пола злосчастную драгоценность, на которую внезапно объявилось так много желающих.

— Убери свои нечистые лапы, грязный пес! — раздался повелительный женский голос, прозвучавший точно гром с ясного неба и варвар, словно обжегшись, отдернул нетерпеливые пальцы от серебристого металла.

Ошеломленный туранец, не веря своим ушам, взглянул на раджассу — та по — прежнему лежала недвижно у самых ног воришки, куда он ее нечаянно уронил, заслыша грозный окрик. Застыв и боясь пошевельнуться, туранец испуганно рассматривал невесть откуда взявшихся стражниц.

Чернокожие телохранительницы, направя на врага стрелы, о наличии которых Конан и не подозревал, держали дерзких пришельцев под прицелом.

Рахмат старался стать маленьким-маленьким и даже не дышать, опасаясь, что палец у какой-нибудь нервной воительницы дрогнет и безжалостная стрела, по нелепой случайности, пробьет его красивый лоб.

Впереди стрелков стояла Рамасанти, глава наемниц из Кешана и в руках у нее бились и рвались с привязи два, злобных на вид, гепарда. Дикие звери скалили зубы, острые, точно кинжалы и припадали к полу, готовясь прыгнуть вперед и впиться в теплые тела своих жертв.

Конан и Рахмат не пытались возражать, понимая тщетность сопротивления. Даже недюжинная сила северянина была здесь бесполезна — их просто расстреляли бы из луков, утыкав тела тяжелыми боевыми стрелами, а, если это оружие оказалось бессильно, то дело завершили бы гепарды-убийцы

Грозная Рамасанти, с трудом удерживая хищников в своих крепких руках, отдала короткий приказ и Зуяла, ее заместительница, легко подхватила на руки бесчуственную госпожу, при этом до полусмерти напугала Рахмата, стремителным движением отбросив в сторону его щуплое тело.

Рамасанти, убедившись в том, что Марджена в безопасности, повернулась к пленникам и зловеще рассмеялась:

— Вы, презренные вонючие гиены! Вы, смердящие твари, выползшие из грязи! Как же вы, жалкие безумцы, осмелились поднять свои нечестивые руки на благородную леди Марджену, правительницу Вейнджана? Клянусь Аджей, вы поплатитесь за свое безрассудство! Тысячи раз вы будете умирать под пытками и молить о смерти, как о великой милости. Ваши тела сожрут черви, кишки растянут собаки, а кости сгниют на помойке, где самое место подобному отребью. И пусть не будет вашим душам покоя! Да покарает вас великий Асура!

Закончив свою пламенную речь Рамасанти и Зуяла покинули сокровищницу, унося беспомощную Марджену и уведя беснующихся от злобы зверей, а стражницы быстро и умело связали пленников, предварительно очистив их карманы от награбленных богатств. Затем их вывели из подземелья. У дверей сокровищницы остались четыре девушки, составив веселую компанию каменным воинам, охранявшим богатства князей Вейнджана не одну сотню лет.

Незваных гостей препроводили в темницу, вежливо, но настойчиво направляя их движения остриями копий. При этом девушки оскорбительно морщили носы, делая вид, что вот-вот задохнутся от зловония, чем страшно злили туранца и слегка забавляли Конана.

…Развалясь на жестких, неудобных нарах, киммериец благодушно наблюдал за взбешенным Рахматом. Туранец будто сумашедший метался по длинной, узкой камере, рыча, точно барс, попавший в ловушку и ругался без остановки, грязно, словно портовая шлюха.

— Раздери тебя Нергал — орал он на Конана, брызжа слюной и кривя тонкие губы — И зачем только я, лучший вор Аграпура, связался с таким тупоголовым бараном, как этот бестолковый болван из невесть какой Варванландии! Где были мои мозги, когда я посвящал этого деревенщину в свой чудесный план? Клянусь Эрликом — бесновался Рахмат, пиная ногами железные двери и клочьями вырывая волосы с головы — я разнесу в дребезги эту крысиную нору!