— Кто-нибудь… Серёжа или ты, Стас… проводите меня до вездехода, — попросила я и немного смущённо пояснила: — Честное слово, я под вечер боюсь выходить на свежий воздух одна! Нет, я понимаю, что ничего ужасного произойти не может, но после вида этих квазикрыс… бр-рр…

— Хорошо, я готов, — поспешно отозвался Станислав и вскочил со своего места. Необходимо было снять возможные подозрения и обиды, и я обратилась к рыцарю с обеспокоенным: «А ты?»

— Прошу простить, мисс, но вынужден отказаться, — (о, в этот день мне определённо сопутствовала удача!). — Нам с господином Инфантьевым необходимо немного уединения. Как закончите беседовать с отцом — поднимайтесь к себе, там уже всё будет готово…

…Станислав оказался настолько возбуждён, что чуть было не набросился на меня прямо в лифте, но я быстро перечеркнула пальцем свои губы, намекая на возможность коварного подслушивания извне. Однако его нетерпение утихло лишь до коридора первого этажа, где «Эль-Эль» вновь попытались притиснуть к стенке и в таком положении вести с ней беседу. Пришлось красивым приёмом заставить Ладвина-младшего потерять равновесие, затем поддержать под руки и пихнуть на «движущуюся дорожку». Пока он не успел опомниться, я вспрыгнула позади него и, придерживая за плечи, не давала ему развернуться до самого конца пути. Там я соскочила первой, помчалась со всех ног к гравикатеру и застыла возле него в классической боевой стойке: одна нога согнута, другая вытянута, сжатые кулачки — прямо перед собой. Опасаясь, что Стасика это не остановит, я хвастливо предупредила:

— Держу пари, что положу тебя со второго удара!

Это предложение ему не понравилось, и на несколько мгновений молодой человек застыл, покачиваясь на пальцах правой ноги и не решаясь сделать последний шаг левой. Испугавшись, что он вот-вот завалится на меня, я вызывающе заявила:

— Стас, немедленно прочно встань не обе кости! Если за нами в окно исподтишка наблюдают Серж с Кириллом, то кому-то предстоит весьма неприятное объяснение! Я же не постесняюсь обвинить тебя в попытке изнасилования!

Сын начальника Станции опешил самым натуральным образом. К счастью, комичная сторона положения до него наконец дошла, вызвав немного нервический, но всё-таки смешок:

— Ах, уважаемая «Эль-Эль», вы по-прежнему в своём излюбленном репертуаре! Придётся вас разочаровать, сообщив, что мои мысли и вправду заняты женщиной, но — не вами. Я хочу сказать… мне кажется… Одним словом, вы допускаете большую ошибку, санкционируя арест Инги!

(Ой-ой-ой, так вот какие песенки мы поём! Нет, подумать только, ну и негодник!)

— А я-то считала, что ты основательно положил глаз на Йоркову! — довольно громко воскликнула я и, оглянувшись, сразу снизила голосовые обороты. — А ты вон куда глядишь! Ничего, не красней, обычное мужское дело… Кирилл знает?

— Да никто вообще ничего не знает! — в отчаянии воскликнул Станислав и тоже принялся озираться. — Ну почему у вас в голове одно и то же, одно и то же?

— Потому, что это — главное, для чего стоит жить, — уверенно заявила я. — Ладно, не бойся, никому не скажу, я не сплетница… Но, извини, твои чувства не могут быть для меня аргументом!

— Эльза… мисс Эльза, я голову даю на отсечение, что госпожа Инфантьева ни в какой низости не замешана! — горячо затараторил Стас и снова попытался схватить меня за руки. — Я умоляю её не трогать! Я даже соглашусь вернуться на Базу и ответить перед вашим отцом за все мои прегрешения!

— О! Значит, это не простое увлечение, это серьёзно, — нахмурившись, подытожила я, лихорадочно соображая, какую бы выгоду извлечь из неожиданно возникшей новой ситуации. Тут мне прямо в мозг сама ткнулась чужая мечущаяся «волна» — несчастный сын начальника Станции находился в таком состоянии, что ни о каких психоблоках не могло идти и речи. Мне стало его искренне жаль, и нужно было быть законченной дрянью, чтобы бессовестно использовать настоящие чувства, однако… Однако я всё же решила несколько минут подобной дрянью побыть, ибо увидела возможность некоей удачной сделки. Поэтому пришлось заявить равнодушным, стервозным тоном:

— Извини, дружок, ничего не получится. Инга Инфантьева будет, как минимум, допрошена с пристрастием.

Станислав оставил свои попытки дотянуться до меня и отступил на шаг: я видела, что он явно себя настраивает на какой-то героический в собственных глазах поступок. Оставалось лишь чисто профессионально мальчика подтолкнуть, что я и сделала, сочувственно передёрнув плечиками и распахнув дверь вездехода. Конечно же, мне забраться в него не дали, остановив торопливой фразой:

— «Эль-Эль», если вы пообещаете оставить Ингу в покое, то я расскажу всё, что мне известно о «Новейшем проекте Святогора». Думаю, вас это заинтересует.

Более интригующе он выразиться просто не мог — я еле сдержалась от нелепого, уточняющего вопля: «О чём? О ком?!» Коротким жестом попросив обождать самую малость, я влезла в машину, чтобы включить аппаратуру защиты и заодно захватить из синтезатора в качестве предлога нашего дальнейшего стояния на воздухе две огромные упаковки клубничного мороженого в шоколаде.

Понимая, что Ладвину-младшему сейчас не до лакомств, я всунула эскимо ему в руку и тихо приказала: «Ешь!», а сама принялась манерно разворачивать свою порцию. Покончив с этим занятием, я бросила на молодого человека проверяющий взгляд и едва не подавилась собственной слюной: Стас послушно ел, откусывая большие куски, словно от длинного батона…

Пришлось махнуть рукой на кто и что подумает, затащить сына начальника Станции в кабину, а там отнять у него остаток замороженной сладости и быстренько напоить горячим кофе — во избежание ангины. После этой процедуры я по-хозяйски развалилась в кресле и, лениво разглядывая свои ногти (о, какой избитый приём!), изрекла:

— Почему ты считаешь, что твое сообщение окажется для меня более важным, чем сведения, полученные от Инги после допросов?

При последнем слове Стаса мгновенно передёрнуло, и он быстро заговорил:

— Да потому, что она ничего, ничего не знает! Меня же привлекли к работе над «Проектом», в моей голове сейчас все нуждаются! Я объясню вам его суть — поверьте, дело любопытное, недаром с ним возятся тысячи лет!

Меняя на лице одну скептическую гримасу на другую, я в конце концов царственным кивком позволила Станиславу начать, про себя поразившись совпадениям, которые случаются вроде бы сами собой. Моё придуманное название «По следам Святогора» оказалось в полном соответствии с действительностью…

…Как ни странно, но сведения, предоставленные Ладвиным-младшим, не очень-то меня удивили. Не то, чтобы они вот так уж и лежали на поверхности, однако прийти к подобным выводам было не слишком трудно. Особенно, если на время позабыть о симпатичных мужчинах и полностью сосредоточиться на порученной работе. Как и всегда, это оказалось для меня непосильной задачей.

— …а теперь ответьте, «Эль-Эль», что ещё оставалось делать? — между тем продолжал жаловаться Стас. — После того, как без всякого объяснения не разрешили уехать с этой планеты, не дали получить никакого образования, просто взяли и перечеркнули мою жизнь! А какие надежды были у отца — подумать только, «сверхсотник» в нашем роду! Вдобавок выяснилось, что у меня незаурядные математические и конструкторские способности. Я бы стал уважаемым членом общества, состоятельным человеком, обеспечил родных, создал семью… Но у меня всё отняли! И тут неожиданно появился глава корпуса витязей Мстислав с заманчивым предложением. Оказывается, мой технический талант может сослужить большую службу Династии — у них острая нужда в настоящих специалистах. Предоставленный самому себе, никому не нужный, я согласился. Суть того, что мне приходилось делать, я уже объяснял… Потом очень интересный заказ подготовила Малинка: надо было создать систему безопасности в покоях её сестры. Я хорошо справился, и теперь личную жизнь Старшей Королевны не только невозможно контролировать, но и она сама кое-кого будет держать под наблюдением. Потом произошло случайное знакомство с атаманом Титом; я подумал, что не худо бы завязать некоторые связи и здесь, авось пригодится. И пригодилось, как видите! Ну и наконец через некоторое время после приезда группы новых работников Эрик Шедуэлл предложил мне очередное любопытное дело…

— Значит, главным был всё-таки он? — уточнила я. Станислав кивнул:

— Да, ему все подчинялись: Феликс, Уэнди, Злата, Кирилл… я тоже. У каждого из нас было особое задание. Эрик раскручивал какой-то свой тайный бизнес и обещал неплохие дивиденды. Впрочем, Йорковой он платил с самого начала, иначе она и пальцем не пошевелила бы… С Феликсом Бартальски и с Уэнди у него были личные отношения, а как он держал в повиновении Кирилла, вы знаете. Мне приходилось изготовлять не только эти проклятые «жучки» и специальные блоки дистанционного управления, но и такие приборы, о назначении которых я понятия не имел. Эрик приносил «информационные кристаллы» со странно составленными чертежами: то, что я конструировал по ним, работать никак не могло, но он был доволен…

— А какую роль в вашей тёплой компании играла не упомянутая тобою скромная Инга?

Я видела, что Станиславу страшно не хочется касаться этого вопроса, но здесь необходимо было выяснить всё до конца.

— Шедуэлл имел над ней какую-то власть, — после долгого колебания сказали мне. — Наверное, знал что-то из её прошлого, не слишком афишируемое…

Или наоборот, подумала я и вдруг решила больше за эту ниточку пока не дёргать. Очень тонкая, может оборваться.

— Ладно, будем считать: разговор состоялся, — подвела я краткий итог. — Обещаю, что предмет твоей тихой страсти останется на свободе, но поклянись воздержаться от интимных радиобесед! Всё же мне необходимо переговорить с Ингой с глазу на глаз — не бойся, без методов устрашения…